Владыка магии

— Что сейчас с волх’ом? — к главе Дома вернулся интерес к происходящему.

— Весь день ему оказывали помощь, и вроде пошёл на поправку. Как окрепнет, мы сможем его транспортировать.

— Ну а сам он как? Потеря наездника — сильный удар для ментальных животных.

— Ар явно под блокираторами ментальной связи. Так что волх не проявляет интерес к жизни. Что нам дальше с ним делать?

— Как будет готов к транспортировке, то привезите сюда и закройте в вольере. Сдаётся мне, что наш изменённый волшебным образом освободится, и как только это произойдёт, по состоянию волха мы это отследим.

— Он придёт за ним!

— Я тоже так думаю. Поэтому лечите его хорошо и следите внимательно.

При всей сложности ситуации Гулиена допускала, что могла ошибиться, несмотря на все имеющиеся обстоятельства, но главное, что Лейла стеной стоит сейчас за него, и её уверенность больше непоколебима. А это значит, что связь между ними упрочнилась. Теперь ни один довод на неё не действует. «Он не предатель», и это единственный её ответ. И что со всеми ними делать? Оливия настаивает на возвращении в академию, а за это время все должно быть выяснено: явно пытается укрыть своих подопечных. Но от наставницы другого можно и не ожидать. Хороший вариант, но сейчас они должны будут все вместе ехать в правящий Дом. Ей предстоит дать ответ за всё происходящее в стенах её Дома, но и с ними захотят поговорить.

Она не могла поступить иначе, имея такие опасения, но и ситуация вышла из-под контроля и последствия могут быть непредсказуемыми. Кто же мог предположить, что всё так обернётся. Что Ар среди ночи вздумает бежать. Мужчины ведь вообще на это не способны, их удел из безопасного положения стрелять из лука. Мы просчитались и опоздали на несколько часов: отложили разговор на утро, а если бы поговорили сразу, то всего этого можно было бы избежать. По крайней мере, сейчас было бы однозначно ясно: он бежал от нас к эльфам или от нас, но случайно попал к ним. Хотя для эльфов эта встреча была закономерной. Лишь поздно ночью она узнала, что его волх подвергся нападению, но оборотни отпустили его. А отсюда следовало сразу два момента: эльфы ослабили его волха и по его крови в ближайшие несколько дней, пока она свежа, смогут отслеживать его перемещение. Что это с его стороны? Незнание или беспечность. Оливия, которая лучше всех его здесь знает, считает, что, как минимум, он мог об этом догадаться. Так что всем остальным по этому вопросу остаётся только гадать.

Глава 6 Битый не битого везёт

Меня перевозили сначала на оборотнях, а затем перегрузили на лошадь. Я помню это по обрывкам воспоминаний, когда несколько раз приходил ненадолго в сознание. Глаза открывать было тяжело, и на это уходило много сил, а вот лежать с закрытыми и прислушиваться было намного проще.

На второй день полегчало. Эльфы больше не опасались преследования и перестали оглядываться. Я бы тоже не оглядывался, если бы знал, что за безопасность вокруг отвечают оборотни.

— Что с моим волхом? — спросил я ближайшего эльфа на привале, но он лишь мельком взглянул на меня и с полным безразличием отвернулся. Нехорошо. Сейчас поправим.

— Язык отрезали? — с полным сочувствием и пониманием в голосе едва слышно прошептал я, не сомневаясь, что эльфы меня услышат. Для пущего эффекта ещё и головой покачал. К слову, это была единственная часть тела, которая осталась не связанной, и я мог свободно ею двигать. — Суровые у вас законы!

Уже лучше: голову эльф хоть и не повернул, но скулы явно сжал.

— Понимаю. Слишком болтливым был?

Я выдохнул и сжался, готовясь принять удар в бок, после которого пришлось прокашляться.

— Странно, что они тебе ноги не отрезали… Ну ничего, я этот момент исправлю. Эх, всё приходится самому делать. Вот только для начала восстановлюсь немного и избавлюсь от этой подарочной ленточки… Кстати, кто меня завязывал? Ну, мне чисто для справки, чтобы знать, кому руки оторвать. Молчите? Значит, всем оторву. А тебе вообще не повезло. Мало того, что без языка, так ещё и без ног и рук останешься. Может, тебе сразу голову оторвать? Ну согласись, какой смысл после этого вообще жить? У меня и специалист по части отрывания голов есть. Ра зовут. Снова мы вернулись к этому вопросу: так где он и что с ним?

Во-о-о-т, как процесс сразу пошёл. Совсем другое дело, равнодушных больше нет. Некоторые улыбки прячут, а Молчун кулаки сжимает.

— Возьми себя в руки, — попытались успокоить его свои же, когда он в очередной раз подошёл ко мне явно не с добрыми намерениями.

— Я тебе сам все конечности поотрываю, за всё…

— Да не интересно мне, что там у тебя случилось, так что можешь не перечислять. Ну умерли несколько твоих братьев по оружию, мне-то что? Ты мне про волха лучше расскажи.

— Ты в плену с незавидной участью. Тебя ждёт столько пыток и опытов, что на тебе живого места не останется. А ты о какой-то собаке беспокоишься, — вмешался в разговор другой эльф, явно спокойнее и рассудительнее первого.

— Я не беспокоюсь, я интересуюсь. Разницу улавливаешь? Если кому и нужно беспокоиться, то это вам.

— И какое нам до этого может быть дело? — наигранно любезно спросил он.

— От ответа на этот вопрос зависит, состоится ли геноцид эльфийского народа, или я ограничусь отдельными его представителями в вашем лице и теми, кто за вами стоит.

— Тан, давай его здесь прикончим?

Эльфы переглянулись, но разошлись по своим делам. Разговор сам собой закончился ничем. Несколько минут отдыха, перекуса, где эльфы в рот мне запихнули какую-то лепёшку с травами, а затем перекинули через седло, и нас снова ждала дорога. Медленная и утомительная. От такого положения тела голова наливалась кровью, что вызвало болезненные ощущения в висках. Поднималось глазное давление, и их было тяжело держать открытыми.

Спустя сутки эльфы развязали мне ноги и уже верхом посадили на лошадь. Наша скорость передвижения возросла. За мной следили ежесекундно. И это при том, что кругом оборотни. Тут вообще никак не сбежать, даже если бы я и помышлял об этом.

— Ты на удивление спокоен! И что, так до конца поездки даже не попытаешься сбежать? Я был о тебе лучшего мнения.

— А зачем? Так даже удобнее: сами везёте меня туда, куда нужно. Сами кормите, молчун помогает в туалет сходить, не зря же вы его с собой взяли: на большее он явно не тянет. А ещё я давно хотел пообщаться с теми, кто у вас решения принимает.

— Хотел бы я на тебя взглянуть после такого общения, — злорадно процедил Молчун.

— Ты этого не увидишь, не доживёшь ты до конца поездки.

— Ха-ха-ха, серьёзно? Ты мне ещё и угрожать будешь? Ты тут один, в глуши, где никто и никогда тебя не найдёт. Связанный, с подавителями магии, безоружный. В окружении нас и наших оборотней.

Молчун ошибся. Причём дважды. И этим вечером бесславно умер, впрочем, как и треть моего эскорта. Вот как можно было наивно думать, что оборотни их? Да, я не мог взять оборотней под контроль, но это не значит, что я совсем не мог на них влиять. Чтобы там ни думали эльфы, но оборотней я знаю лучше их, включая и их повадки. Не сумев их подчинить, я, в каком-то смысле, вызвал их на бой. Обозначил себя как альфа-самца в их представлении. Ментальным посылом ударил по мозгам, сигнализируя, что это моя территория, и они должны проваливать или подчиниться мне. Всё равно, что территорию пометить у них под носом. Такое «хамство» мгновенно вывело их из себя, и они впали в звериную ярость. Ох, как они угрожающе взвыли, а я продолжал давить, и они сорвались. Сознание их помутнело, и у них была одна потребность — уничтожить меня и «заткнуть».

Эльфы переполох среди оборотней заметили и напряглись. Они ещё не придавали ему значения, предполагая, что появился внешний враг, но, тем не менее, поднялись и выстроились кругом, готовые защищаться, а главное, защищать меня, своего важного и дорого пленника. Вся их миссия была под угрозой, когда они поняли, что оборотни не поддаются контролю и стремятся убить меня. На каждую их попытку успокоить оборотней и подчиниться, я отвечал с удвоенной силой. Для оборотней эльфы из хозяев превратились в чужую стаю со мной во главе… Не повезло им, ведь они даже этого не поняли.