Страница 32 из 81
Ей навстречу шел Йонка Деген. Молодой, вихрастый, невысокий, с живыми черными глазами, чуть грубоватыми чертами лица и веселым озорным характером, этот парень был ходящим складом пиротехники. В нем все бурлило, взрывалось, его поступки бывали совершенно непредсказуемыми. Он был талантлив, как черт, и у него было два пути — в гении либо на самое дно… Правда, преступником тоже мог бы стать гениальным. Но! Дегены были уважаемой семьей! И Йонку ждало какое-то престижное будущее. Его родители были в этом уверены. А сам паренек про это и не думал. Он жил каждым днем, жил, и был в этой своей непосредственности так хорош! Не смотря на свое настроение, Рива заулыбалась!
— Йонка! Добрый вечер! Как поживаешь?
— Это что, такое проявление вежливости, Рива Аб…
— Йонка, мы уже говорили, что вне школы ты можешь меня называть по имени, Ребекка, мы же в «Синей блузе» друг друга только по именам называли.
— Так я же не успел…
— Рос бы чуть быстрее, и успел бы, — пошутила девушка, — ничего и на твое время что-то интересное найдется. Да, тебе Валик Куняев привет передавал.
— Здорово, вы что, его видели? — удивился Йонка. И на его лице тоже появилась улыбка, удивительно, но он с Валиком прекрасно дружили, не смотря на большую разницу в возрасте.
— Да, видела, в Жмеринке, он помог мне до Могилева добраться, в первый день войны.
— Да… — лицо Йонки стало серьезным, — а знаете, Ребекка, он ведь к вам относится…
И парень стал мучительно подбирать такое слово, которое бы соответствовало слову «любовь», но не было именно им, да еще и подходило ко всей этой ситуации. Ребекка опять улыбнулась.
— Йонка, пусть наши с Валиком отношения останутся между нами, разве тебе не говорили, что вмешиваться в чужие чувства неприлично…
— Ну… — засмущался паренек. Потом, уловив, что волна разговора стала все-таки серьезной, добавил:
— А мы послезавтра уезжаем… Нас эвакуируют. Мама говорит, что это ненадолго, но если ненадолго, то зачем ехать?
Рива подала плечами.
— Сейчас многие уезжают. Все-таки идет война. А чем дальше от войны, тем спокойнее.
— А вы не собираетесь ехать? Вот вы же комсомольская активистка, их тоже эвакуируют, так папа говорил.
— Если будет возможность всей семьей эвакуироваться, то конечно же, но пока что такой возможности нет. Мы все тут. Аарона, мужа Мони забрали на фронт. У нас в семье маленький ребенок, как ему будет в эвакуации? Да и не дойдут немцы до Могилева, я уверена.
— Угу… — так же серьезно пробурчал Йонка. Пожал Риве руку и сказал:
— До свиданья, прекрасная Ребекка, звезда на небосклоне Куняева!
И быстро убежал, чтобы не получить щелчка по макушке, которым молодая учительница готова была одарить школьника-проказника.
На этом «проказы» Йонки Дегена не закончатся. Из поезда, по дороге в эвакуацию он сбежит. Припишет себе три года и отправится на фронт, закончит танковое училище, будет командиром танка. На фронте он напишет стихи, которые многие будут считать самыми пронзительными и правдивыми стихами о войне.