Страница 83 из 128
Поступью триумфатора приближаюсь к ней, легко отбиваю сразу оба меча в сторону, после чего пробиваю ей прямой удар кулаком в солнечное сплетение. Она судорожно выдыхает, пытается вдохнуть, но терпит неудачу.
Добивающая оплеуха, после чего она отлетает на пол.
Сразу же — индивидуальный перевязочный пакет, жгутом останавливаю кровь, после чего обеззараживающий порошок, перевязка. Крови потерял не так много, но лёгкая слабость чувствуется. Хотя, если посмотреть на пол, то тут ещё пару мазков и получится сцена с лифтом из «Сияния» с Джеком Николсоном. М-м-м, нет, не реки крови, но всё равно выглядит пугающе.
Дополнительно съедаю две таблетки нестероидных обезболивающих, запив их водой из фляжки. Начнёт действовать не сразу, не так эффективно, как более забористые обезболивающие, но боль слегка притупит.
Подбираю один из мечей Лысой и вижу, что это артефактная тема.
Название: «Неудача»
Тип: парный гросс-мессер
Потенциал: необычный
Краткое описание: этот большой нож является частью дуэта «Неудача», принадлежавшего пирату Клавдию Бебраку, знаменитому своими дерзкими налётами на цивилизованные берега Аркадии. Благодаря закалке в драгоценном кимуме, это оружие никогда не нуждается в заточке.
Второй гросс-мессер обладал тем же названием, потенциалом и описанием. Надо брать.
— Эй, Маска! — донёсся с улицы голос того мужика. — Отзовись!
Игнорирую его, снимаю с Лысой пояс с личным оберегом и ножнами, размещаю в последних гросс-мессеры, после чего надеваю пояс на себя. Обыск слабо стонущей девицы приносит мне кошелёк с золотыми монетами, пачку дамских сигарет, которые я презрительно отбросил в сторону, а также целых два запасных личных оберега. Один истрачен, а второй даже не начат.
Смотрю на оберег, висящий на поясе.
Тип: Личный оберег «Защитник»
Потенциал: редкий
Заряд: 7/10
Краткое описание: Способен защищать от быстролетящих объектов (≈50 м/с) ограниченное количество раз. Не перезаряжаемый.
Вот с такими штуками можно уверенно и оптимистично смотреть в будущее!
Достаю из подсумка пластиковый хомут и связываю руки Лысой за её спиной.
— В жопу себе отзовись, сука... — презрительно процедил я, после чего закинул свой живой трофей на плечо. — Пора уходить, манж туа ле фьён... (1)
Как я и ожидал очень дальновидно и мудро, в конце коридора был выход, ведущий к переходу в соседнее сооружение. Лысая заблаговременно заперла дверь на ключ, после чего сломала его, но когда это меня вообще можно было остановить деревянной дверью? Выбиваю её с ноги и проникаю в следующее здание, в котором не задерживаюсь надолго и сразу выхожу на небольшую площадку между зданием и крепостной стеной.
По каменной лесенке поднимаюсь на стену, груз на плече начал неуверенно приходить в себя, помещаю палаш в ножны и вооружаюсь АК.
Рана на каждый шаг отзывается приглушённой болью.
— А-а-тпусти, урод... — просипела растряхиваемая в движении Лысая.
По крытому крепостному валу выбегаю на равелин. Вот здесь сейчас будет цирковой номер, вредный для коленей. Интересно, умеет ли Хитров восстанавливать убитые суставы?
Разгоняюсь и прыгаю со стены, прямо на траву. А ведь тут когда-то было отличное место, чтобы позагорать...
— А-а-а, тварь... — прошипела мне на ухо Лысая.
Забираюсь на Иоанновский мост и бегу на Кронверкскую набережную.
На стены Петропавловской крепости выбежали вражеские бойцы, но до меня донеслось чьё-то требование не стрелять. Видимо, поняли, что я обзавёлся оберегами. Или лысая девица чем-то дорога им.
— Р̀асскажи мне, шув, — произнёс я, ступая по тоннелю метро, — чем наш остр̀ов стал вам немил?
— Как ты меня назвал, сучёныш?! — начала возмущаться Лысая.
— Лысая, — усмехнулся я. — Я не знаю, как тебя зовут, поэтому буду звать Шув.
— Зачем я тебе? — спросила женщина.
Весит она что-то около семидесяти килограмм, что хоть как-то объясняет её повышенные качества в ближнем бою. Будь она пятидесятикилограммовой, вырубить её было бы легче, чем недоедающего подростка. А так, у неё есть развитые мышцы, видно, что когда-то интенсивно тренировалась, скорее всего, с мечом, а до недавнего времени применяла фехтовальные навыки на практике.
— Любыми доступными способами узнать сведения о сообществе скотоложцев, более известном как «Бр̀игада», — произнёс я. — Похоже, что ты занимала в этом сообществе не последнее место, ты же сюпр̀эм. (2) Это значит, что ты знаешь очень многое о своих.
— Но это не значит, что я тебе хоть что-то скажу, — презрительным тоном ответила Шув. — Я не стучу.
— Все так говорят, — усмехнулся я, — до того, как им выдир̀ают ногти или пор̀тят личико остр̀ой бр̀итвой.
— Вот и узнаем, — не очень уверенно произнесла Шув.
— Почему ты лысая? — спросил я. — Имидж такой? Не лень брить голову каждый день?
Группа крыс попала под свет моего фонаря. Лихорадочно быстро они рассредоточились, покинув освещаемую зону. Тоже борются за выживание, совсем как мы...
— Просто так интересуешься? — процедила женщина.
Видимо, цепляю что-то болезненное.
— Мне лишь слегка интер̀есно, — ответил я на это. — Пр̀осто пр̀едставь, что есть кр̀ошечный шанс, что если я буду знать о тебе больше, то потом мне чуточку тяжелее будет тебя убивать или пытать. Думаю, тебе выгодно завязать беседу и попытаться быть если не полезной, то хотя бы интер̀есной.
Шув, всё так же висящая на моём плече на манер мешка картошки, помолчала несколько секунд, обдумывая мои слова.
— Это проклятье от амулета, — наконец-то ответила она. — Я избавилась от него, в итоге, но память о себе он оставил... Он давал вечное физическое усиление, но взамен забирал волосы и красоту. До кожи я доводить не стала, ограничившись волосами. Но был один парень, в предыдущей группе, который пожертвовал и волосами, и кожей.
— Так важно было стать сильнее? — поинтересовался я.
— Иначе было не выжить, — ответила Шув.
— Ир̀онично, что со мной тебе эта сила не помогла, — усмехнулся я.
— Против эпиков мало что помогает... — с грустью произнесла женщина.
— С чего ты взяла, что я эпик? — спросил я недоуменно.
Чисто технически, у меня способность эпического потенциала, это да, но маски-то необычного. Пока что.
— Трэш и зелень так не шумят, — ответила Шув. — Поэтому я подумала, что ты либо рарник, либо эпик.
— Вы сами пр̀идумали эти тупые названия или это уже общий жар̀гон? — поинтересовался я.