Страница 64 из 128
— Тут ты прав, — согласился Краснодубов.
— Это всё Бригада? — задал я очень важный вопрос.
— Да, это члены одного бандформирования, — кивнул майор. — Сможешь чем-нибудь помочь нам?
— Есть у меня в грузовике оружие и боеприпасы к нему — дарю просто так, — сообщил я. — Но лучше вам с ним разобраться и побыстрее, потому что они из другого мира, в котором уже состоялось «светлое будущее», в котором французы штурмуют Питер или Ленинград.
— Ничему не удивляюсь, — произнёс майор безэмоционально, а затем посмотрел мне прямо в глаза. — У тебя есть сферы?
— Только хотел об этом заговорить, — усмехнулся я и вытащил из подсумка свёрток с самыми важными в наших реалиях шариками. — Изучай, думай, выбирай.
— Твоя бабушка говорит, что ты капиталист ещё тот, — произнёс Краснодубов, развернув свёрток. — Что ты хочешь за них?
— Сущую ерунду, — усмехнулся я. — Вампир Олег ещё живой?
— Кто? — не понял меня красный офицер.
— Был там один парень — вот он мне нужен для быстрого судопроизводства и казни, — ответил я. — За это получите три необычных шарика или один редкий.
— Зачем ты хочешь его казнить? — поинтересовался майор.
— Во-первых, он сволочь, фактически поработившая и обрёкшая на смерть несколько десятков человек, — начал аргументировать я. — Во-вторых, это вообще не твоё дело, зачем я хочу его казнить. Законы больше не работают. Слышал о Диком Западе?
— Слышал, — ответил Краснодубов.
— Нет больше никаких судов, никакого правосудия, — вздохнул я. — Собственно, исходя из этой логики я и хочу забрать себе вампира Олега, если он ещё жив.
Пусть лучше все думают, что я просто убиваю людей из собственных пристрастий, а не потому, что приношу их в жертву полумёртвым богам...
— Если я получу убедительные доказательства того, что он действительно преступник и заслуживает смертной казни, то так тому и быть, — произнёс майор Краснодубов. — Что хочешь за остальное?
— А вам надо всё? — спросил я. — Там же некоторые сферы — галимая ерунда...
— Это решат более компетентные люди, я не разбираюсь, — ответил на это майор. — Так что ты хочешь за остальное?
— Если сумеете взять в плен кого-то из бригадников, то мне нужны они все, — выдвинул я своё требование. — Можете не переживать об их дальнейшей судьбе, они обязательно умрут.
— С военнопленными мы так не поступаем, — отрезал майор. — Попадут в плен — для них война закончится.
— Ты живёшь мерами своей прошлой жизни, — посетовал я. — Здесь они неприменимы. Ни для кого никакая война не закончится.
— Пусть так, — не стал спорить Евгений Игоревич. — Но справедливого суда заслуживает каждый.
— Ты вообще знаешь, что делают с людьми сферы? — поинтересовался я.
— Слышал, — ответил он. — Ещё я видел, что они сделали с тобой.
— Это ещё цветочки, — покачал я головой. — У меня есть веские причины, чтобы этим заниматься и я не убиваю невинных. Намеренно, во всяком случае. А среди суперов встречаются такие...
— Дима! — без стука ворвалась в кабинет Ария.
Оборачиваюсь и вижу, что за ней ещё два человека. Один, явно, слепой, глаза его смотрят в никуда, он седой, осунувшийся, лицо в осколочных шрамах, а второй чем-то похож на него, но моложе лет на двадцать.
— Здравствуйте, — произнёс седой. — Я не вижу вас, но рад знакомству, Дмитрий. Меня все зовут Геннадием Павловичем.
— Кирилл, племянник, — представился молодой.
— Рад знакомству, — встал я, а затем посмотрел на майора. — У тебя тут бардак, как я посмотрю...
— Кто разрешил врываться без стука?! — резко встал из-за стола Краснодубов. — Ария Бриндаровна! Где субординация?!
— Прошу прощения! — опомнилась девушка. — Просто, я думала... срочно...
— Ладно, ребята, — я взял со стола редкую сферу и вручил Арии. — Это предоплата за вампира Олега. Теперь мне нужно отдохнуть. Завтра поговорим.
Утро обозначилось для меня прохладой и розовым солнцем, ярко освещающим двор.
Вышел из подъезда и потянулся. Левая рука отдалась незначительной болью, но сейчас, даже без обезболивающих, ощущения значительно лучше, чем вчера. Сажусь на приподъездную лавочку и закуриваю.
— С праздником! — поздравил меня проходящий мимо мужичок, несущий две банки импортной краски.
— И тебя с праздником, — ответил я автоматически.
А что за праздник? Точно! День международной солидарности трудящихся.
Ночевал я дома у Арии, самой её не было, потому что ночное дежурство. Ужинал я по-походному, разогретой тушёнкой и швейцарской шоколадкой с чаем.
На часах уже девять утра, поэтому на плаце построение увеличенного отряда ополченцев. Майор Краснодубов с уже виденным мной старлеем и каким-то новым офицером, отличающимся кожаной курткой и кобурой с Наганом на ремне. Вероятно, тот самый замполит, которого раскатала в диспуте бабуля.
Сержанты проводили утренний осмотр, проверяли подворотнички, изыскивали небритость, неисправность внешнего вида, наличие военных билетов и прочей атрибутики — типичная армейская тема, свойственная всем армиям мира...
Майор, молча ожидавший окончания осмотра, увидел меня, сказал что-то старлею и твёрдым шагом направился ко мне.
— Доброе утро, — приветствовал я его, когда он подошёл.
— Доброе, — ответил он, садясь рядом.
— Куришь? — спросил я, вытаскивая из кармана кителя пачку.
Майор молча принял сигарету и подкурил её своими спичками. Сидим, молчим, курим.
— Не интересно, что стало с редкой спецсферой? — решил нарушить молчание Краснодубов.
— Ты сам расскажешь, если захочешь, — пожал я плечами.
— Успех, — ответил Евгений Игоревич. — Теперь он снова видит, но не так, как раньше. Говорит, что теперь не узнаёт людей, но видит, что внутри у человека. Жутко.
— Но крайне полезно, — усмехнулся я.
— Да, — кивнул майор. — Ему нужно время, чтобы освоиться. Он жалуется, что видит всё, что происходит перед ним, на расстояние около километра. Сразу всё. Это быстро утомляет его.
— Чем не видеть никак, лучше видеть хоть так, — пожал я плечами.
— Согласен, — кивнул майор. — Выяснил всё о твоём Олеге.
— Он не мой, — дёрнул я головой. — И что «всё» ты выяснил?
— Действительно, он ещё живой, сидит в клетке в подвале, — ответил Краснодубов. — Суд уже прошёл, он приговорён народным судом к смерти за убийство свыше пяти десятков людей. Он признался во всём, лишь бы его больше не пытали. Я посовещался с Агатой Петровной и решил, что да, надо его казнить. Когда будешь готов?
— Да хоть сейчас, — встал я с лавки. — Веди.