Страница 34 из 67
– Нужно будет очень много такого, о чем мы и не думаем теперь… Аппарат, на котором мы летим в эту минуту, покажется тогда архаическим и смешным, точно так же, как первые локомотивы кажутся нам жалкими и неустойчивыми в сравнении с тяжелыми и массивными современными компаунд-паровозами. Наши потомки найдут то, в чем мы нуждаемся больше всего – средство удержаться на воздухе, когда неисправность двигателя остановит движение винтов. Аэроплан будущего будет приводиться в движение электричеством, и если аппарат воспользуется во время полета своей скоростью – частью для заряжения крайне легких аккумуляторов, которые будут вскоре изобретены каким-нибудь Эдисоном, – то возможно будет долго держаться в воздухе, не восполняя запасы двигательной силы. Быть может, эту электрическую энергию будут заимствовать у туч, у атмосферы, обладающей бесконечными ее запасами. Во всех этих случаях люди не будут стеснены, как мы в настоящее время, а это очень важно.
И Морис Рембо стал снова выражать беспокойство по поводу бензина.
Найдут ли они его на больших островах? Если японцы не высадились там, то, конечно, найдут; в противном случае – нечего рассчитывать на это.
Солнце озаряло теперь своими лучами неподвижное море и превратило Тихий океан в огромное зеркало. Отражение было так резко, что Морис Рембо вынужден был прищурить глаза и избегать глядеть вниз.
Его товарищ, внимательно подливавший бензин и масло, время от времени осторожно вставал со своего сиденья для осмотра наружных частей мотора, передвигал взад и вперед бюретку с маслом, бросал взгляд на циферблат компаса и глядел в висевший у него на шее морской бинокль.
«Кэтсберд» продолжал свой путь еще в течение четырех часов и держался теперь на средней высоте в пятьдесят метров, так как инженер заметил, что на такой высоте пассатный ветер дул с большей силой, чем у поверхности моря, и помогал движению аэроплана.
Направо от них остался в стороне остров Неккер высотой в 85 метров и гораздо больший остров Берд, на котором возвышалась остроконечная гора в 250 метров. В половине четвертого пополудни на горизонте обрисовались как бы сахарные головы правильной формы; затем показались другие, менее высокие, вынырнули справа и слева, и перед взором авиаторов появился целый зубчатый берег, более низкий, чем у Неккера.
Лейтенант Форстер, придя в восторг от этого зрелища, воскликнул:
– Вот и большие острова!
И преисполненные надежды осуществить первую часть своей миссии, добравшись до обитаемых земель, чтобы найти там телеграф, молодые люди вглядывались с возрастающим волнением в выступающий из воды остров Ниго, являющийся передовым пунктом Гавайских островов.
Высокий конус Коая, возвышающийся на три тысячи футов на острове того же названия, находился позади Ниго, подавляя его своей громадой.
Направление, принятое с самого момента отъезда, не изменилось ни на минуту. Аэроплан подошел к архипелагу с его западной стороны, совершенно не изменяя своего первоначального направления.
Когда они находились в пяти-шести милях от Ниго, Морис Рембо решил:
– Мы пролетим через эту скалистую гору… Я вспоминаю, что, судя по очертанию на карте, она довольно узка…
– Вы не ошиблись: остров имеет не более тридцати километров в длину и от шести до семи километров в ширину. Только эта скала гораздо выше, чем вы полагаете; там имеются вершины от четырехсот до пятисот метров высоты.
– Мы отыщем в этой горной цепи низину; это будет для нас некоторым опытом для того, чтобы освоиться с лавированием, которое предстоит нам при спуске на Оаху.
Они замолчали. Инженер был весь поглощен своим маневрированием, а его товарищ – наполнением резервуара бензином до краев, так как можно было опасаться, что во время предстоящих движений при подъеме по довольно большому наклону бензин не попадет в карбюратор, если его уровень в резервуаре не будет достаточно высок.
После продолжительного двенадцатичасового перелета на авиаторов произвела сильное впечатление близость острова, который, быть может, будет концом их опасного путешествия.
Морис Рембо поднялся на высоту в 200 метров, какой он еще не достигал до этого момента, для того только, чтобы ввиду близости вершин ему не пришлось делать слишком больших углов с плоскостью горизонта. Вместе с тем он сократил число оборотов винтов до 900, а поэтому и скорость движения аэроплана до 80 километров для того, чтобы свободно распоряжаться направлением и виражами. Миновав обрывистый берег, окаймлявший остров Ниго, «Кэтсберд» очутился над гладкой плоской возвышенностью, покрытой редкой травой, затем он пролетел над чахлыми деревьями, выросшими на каменистой почве.
За ними возвышалась скалистая гора, составляющая главную часть этого острова.
Морис Рембо избрал место для спуска. Это было отлогое ущелье от 200 до 300 метров шириной, расположенное в 30 градусах по левой стороне от них.
Лейтенант Форстер удивлялся плавности, с какой постепенно опускалась автоматическая птица.
Потянув к себе рычаг направления, он искривлял крылья в ту сторону, куда хотел повернуть, и оба больших придатка постепенно наклонились влево. В то же время вертикальная плоскость, устроенная на длинном хвосте «Кэтсберда», изогнулась в требуемом направлении, и аэроплан направился к ущелью с легкостью, недоступной никакому другому экипажу, так как воздух представляет собой идеальную среду для прямолинейного поступательного движения тел.
Еще одно движение руля глубины – и аэроплан был на равнине.
С другой стороны этой площадки, не более как в трех километрах, виднелось море. Но та сторона косогора, над которой они опускались, была покрыта густой зеленью, между тем как другая сторона его была совершенно обнажена.
Лейтенант Форстер, менее занятый, чем его товарищ, восторгался этой богатой растительностью. Под ними сверкали и сливались цветы магнолии, эвкалипта, диких померанцевых деревьев и древесных папоротников. Ему казалось, что он видит в просвете несколько канакских хижин и небольшие светлые квадраты, вероятно, представляющие сады или возделанные поля. Перед его взором быстро промелькнул этот пестрый ковер, и тотчас на его месте уже показалось море, а налево, в нескольких милях огромный остров Коай, второй в Гавайском архипелаге. Аэроплан стал снова поворачивать для того, чтобы приблизиться к нему. Но Морис Рембо и не думал взбираться на отлогую возвышенность второго острова, так как на этот раз его глазам представились настоящие крутые скаты.
Весь остров представлял собой потухший вулкан, главный кратер которого казался огромным пограничным столбом, поставленным на западе архипелага.
Ученые объясняют происхождение архипелага Сандвичевых островов следующим образом: в доисторические времена целый ряд гигантских извержений образовал в море громады настолько прочные, что они могли противостоять действию волны, затем вокруг них накопились кораллы, образовавшие фундамент островов, на котором с течением веков отложились пласты земли и более или менее толстые слои чернозема.
Очутившись приблизительно на расстоянии мили от берегов Коая, изрезанных многочисленными и глубокими бухтами, «Кэтсберд» расправил крылья и понесся вдоль берега.
Он продолжал путь полным ходом. В течение получаса он летел в виду большого острова с берегами, открытыми на протяжении 80 километров.
– Вот Колоа, – сказал американский офицер.
Морис Рембо быстро взглянул налево. В глубине порта, окруженного гранитными скалами, поднималась до самого подножия леса из кокосовых пальм небольшая деревня. Это был первый населенный пункт больших островов, и у инженера явилось серьезное желание направиться к нему. Быть может, он найдет там станцию беспроволочного телеграфа, благодаря которой будет тотчас восстановлено сообщение с Сан-Франциско. Быть может, японцы, озабоченные скорейшим захватом Гонолулу, главного города, расположенного в 800 километрах отсюда, не обратили внимания на этот остров?
– Сколько осталось бензина, Арчибальд?