Страница 62 из 68
Глава 24. Сила там, где её не ждешь
Медленно я подняла голову и посмотрела в глаза Ворянке. Белесый туман в них сияет с такой силой, что кажется, это фонари приближающегося автомобиля. Оскал её улыбки мог бы напугать даже Горыныча, а у него самого те ещё морды. Ворянка могущественна и непоколебима. Боялась ли я ее? Если бы меня спросили об этом когда я только попала в Тридевятое, ответила бы однозначно — да. Но сейчас, зная всю её историю и буквально слыша, чувствуя её боль, я не могла её винить и не могла бояться. Как не можешь бояться раненую, оголодавшую и измученную кошку. Даже если она кидается и шипит. Такую кошку пытаешься поймать, закутать в полотенце и вылечить. А вылечив, показать, что теперь она в безопасности, у неё есть дом, еда и любящие люди. Наверное, именно поэтому сейчас я испытала какое-то неуместное в данный момент спокойствие и непоколебимость. Да, я готова к тому, что сейчас произойдет. Но меня это совершенно не беспокоит. Я спокойна. Потому что ощущаю силу и безопасность.
А потом остатки пузыря оберегов растворились и волна навья под хохот Ворянки хлынула ко мне. Они исходили темным дымом, их глаза горели белым, а я с непоколебимым, даже с каким-то загадочным спокойствием смотрела на их приближение. Наверное, именно из-за этого спокойствия я не удивилась, когда их кривые пальцы не смогли ко мне прикоснуться.
Облепив меня, как пчелы новое место улья, они наваливались на меня, скребли пальцами у самого моего тела, но не могли преодолеть расстояние всего в сантиметров пять. Будто я просто стала для них недоступна. Природы этого барьера я не знала, но чувствовала — он надёжнее всех оберегов, которые мог бы мне дать Окамир.
Ворянка заверещала так, что зазвенели барабанные перепонки, а ветки на деревья задрожали, сыпля снегом.
— Что?! Что это!!! Нападайте! Нападайте сильнее!
— Они не могут, — спокойно ответила я.
— Что-о-о??? — взревела Ворянка гулко и вскинула руки. — Я приказываю вам! Пейте! Ешьте!!!
Но как ни пытались навьи прорваться сквозь нечто, окружившее меня, ни один не продвинулся даже на миллиметр. И я твердо знала — они и не продвинутся.
Видя это, Ворянка взбесилась окончательно. Взлетев выше над деревьями, она заверещала бешено и страшно, совершив круг, как голодный коршун.
— Тогда я сама! Сама!
В её руке возникло копье, целиком сотканное из тьмы и дыма. Вскинув его, Ворянка прокричала:
— Поднаторела? Научилась? Набралась силы? Ха! Против этого ты не устоишь!
Я не успела обдумать, сможет ли она действительно пробить мои защитные механизмы, чем бы они ни были, потому что, когда она замахнулась, откуда-то сзади донесся крик:
— Стой!
Оглянувшись, Ворянка замерла, так и оставив копье вскинутым, навье замедлилось, а я привстала на цыпочки и вытянула шею, выглядывая поверх голов навья.
Картина предстала неожиданная. Между деревьями в снегу стоял Руслан, взмыленный, с распахнутой душегрейкой и в валенках выше колен, в таких тепло, но очень не удобно ходить, потому что колени не гнутся. Руслан держит за воротник Диво, у которого связаны руки, а лицо бешенное и с отпечатком страха.
— Стой! — снова прокричал Руслан. — Ворянка! Тебе не надо этого делать!
В момент меня всю перевернуло. Диво мой друг, я не хотела, чтобы ему причинили вред. Но в то же время считала, что в его руках исправить все, что натворил. И теперь попросту не знаю, что делать. Зато Руслан, судя по всему, решил за всех.
Пока Ворянка смотрела на них обоих круглыми горящими глазами, в которых такой калейдоскоп эмоций, что и палитры не хватит, Руслан прокричал:
— Вот он! Причина твоих страданий! Разбирайся с ним, а не с теми, кто не виноват!
Он толкнул Диво вперед в снег, тот не удержался и упал, а я дернулась было к нему, но не смогла прорваться из-за плотной стены навья. Может прикоснуться ко мне они и не могут, но пробираться через них, тоже что и плыть в киселе.
— Ворянка, не трогай его! — в отчаянии выкрикнула я.
Взгляд Ворянки медленно переполз на меня, а на лице отпечаталось победное выражение. Она со злорадным удовольствием произнесла гулко:
— Может до тебя я и не могу теперь добраться, но он заплатит. Заплатит за все! Он должен был остаться зверем навсегда. Но теперь он человек! Опять! И я его уничтожу за то, что он со мной сделал!
В груди моей сжалось. Сила, которую я так неожиданно обрела, точнее, которой научилась управлять, не может повлиять на других людей. И на решение Ворянки тем более. В бессилии я рванулась вперед, но снова застряла среди толпы навья.
— Ворянка, пожалуйста! Не надо!
Её лицо искривилось, она снова повернулась к Диво, который кое-как умудрился подняться на колени и стоит с поникшей головой. Его волосы свесились на грудь, а плечи присыпало снегом.
— Ты! — прокричала Ворянка так яростно и надрывно, что защемило сердце. — Ты бесчестный и мерзкий предатель! Ты даже не представляешь, что со мной сделал! Посмотри! Посмотри, во что я из-за тебя превратилась! Чтобы смыть позор, мне пришлось взять бабкину книгу! Ведьмину книгу! А ты? Ты даже не страдал! Ты снова стал человеком! Как не справедливо! Почему все так несправедливо!
Глава Ворянки горели, как два прожектора в ночи, я снова прокричала:
— Остановись! Тебе это не поможет!
— Очень поможет! — даже не поворачиваясь ко мне, выкрикнула она. — Я хочу, чтобы он понял, что сделал! Чтобы почувствовал все, что чувствовала я! Он дал мне надежду! Дал обещание! А потом предал! Он разбил мое сердце на осколки и бросил их в канаву! Он говорил, что влюблен в меня! А потом не пришел на свадьбу! Разве так делают влюбленные?! Скажи! Разве делают?!
Она снова вскинула копье, но на этот раз нацелила его прямо в грудь Диво, который продолжает стоять на коленях в снегу с поникшей головой.
Я в бессилии прокричала:
— Ворянка, не надо! Пожалуйста! Хочешь, дерись со мной!
— О, нет! — со злорадством выкрикнула она. — Когда передо мной причина моих страданий, я не могу отвлекаться на мелочи! Он покрыл меня и мою семью позором! Кто, скажи мне, Софья, кто так поступает с девушкой?!
Мне сказать было не чего, потому что чисто по-женски я прекрасно понимала Ворянку. Но Диво мой друг, пусть и поступивший, как настоящая тварь. И я только простонала, закусив губу.
В обрушившейся тишине, я видела, как на копье Ворянки падают снежинки, как она замахивается им для броска, как искажается праведным гневом её лицо. И в этом безмолвии слова Диво прозвучали колокольным звоном, от которого материя мира снова затрещала.
— Трус… — проговорил он, не поднимая головы.
Не ожидавшая, что Диво заговорит, Ворянка, замешкалась, её ястребиные брови сшиблись на переносице, а взгляд впился в него.