Страница 6 из 68
Я усмехнулась про себя, потому что прыгать и скакать я не могу из-за своего расчудесного веса. Во-первых, болят колени, а во-вторых у соседей снизу с потолка обычно сыплется штукатурка. Потом подумала — я ведь всерьёз размышляю о словах пиявки. А значит признаю факт её существования.
Какая дичь.
По приказу Тихона явился Пашка и унес Клаудию, чье тело засияло ещё ярче, подбородок поднялся, а на лице отразилась печать возвышенности.
— Ну вот, — сказал Тихон, — теперь, когда вы в порядке, мы можем покормить вас и объяснить ситуацию. Но прежде предлагаю переодеться.
Он встал и прошел к резным дверям с голубыми ангелочками, которые трубят в горны. Когда распахнул, моему вниманию предстал ряд невероятных платьев на вешалках, две полки обуви, и комод, в котором по моим подозрениеям, спрятано белье.
— Выбирайте любое, — проговорил Тихон и отошел в сторону.
Я оглядела все платья разом. Они все висят боком, но мне и так хорошо видно, какой у них покрой.
— Я это не надену, — сообщила я.
Левая бровь Тихона приподнялась, он поинтересовался мирно:
— Почему же?
Я усмехнулась. Видимо, издевательства и насмешки по поводу веса — это непрерывная зараза, которая распространяется по воздуху. Иначе предложение Тихона расценить нельзя.
Я уточнила:
— Вы же понимаете, что я в них не влезу?
Лицо мужчины стало спокойным, на губах появилась сдержанная улыбка, он ответил:
— Вы сперва попробуйте. А потом спускайтесь в гостиную, вас там будет ждать завтрак.
— И объяснения? — добавила я.
Тихон кивнул.
— И объяснения.
После чего коротко поклонился и вышел, плотно затворив за собой дверь.
Я осталась одна. Снова. Но теперь моя спина не болит. А значит план побега опять в силе.
Распахнув одеяло, я спустила ноги на пол, мрамор обжёг стопы холодом, и я зябко передёрнулась. Но все же пошла к окну. После лечения пиявки Клаудии меня немного покачивает, пришлось активно подышать, чтобы насытить кровь кислородом. Если я на первом этаже, то могу вылезти и убежать. Главное найти ботинки, босиком в конце ноября по улице не походишь.
Но план мой рассыпался в труху, когда выглянула в окно. Дело даже не в том, что на улице снег и весь мир устлан белой периной. Загвоздка в том, что перина эта начинается метрах в ста от дома, а дом окружен водой. Это странно, потому что дом не может стоять на воде. Но он стоит. Словно игрушка, которую поставили на поверхность. Вдалеке вокруг заснеженные холмы, деревья облеплены белым бархатом, а с неба срываются крупные хлопья. Я пялюсь в стекло и пытаюсь понять, где я, зачем и почему. По воде убежать не получится — холодно. А лодок под окном нет. Да и лес на берегу заснежен на метр.
Сердце мое снова подскочило к горлу и забилось со скоростью отбойника, а от нервов захотелось погрызть каких-нибудь орехов или лучше печенья. Что если эти люди все-таки маньяки?
Дав себе несколько минут на панику, я тряхнула головой и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.
— Если бы хотели причинить вред, — сказала я себе, — не стали бы лечить.
После этого развернулась и подошла к шкафу с платьями. Зачем нужно переодеваться не знаю, обычно мне комфортней в широких туниках, чем в платьях. Тем более, обычно одежда моего размера на мне сидит, как мешок, а я кажусь ещё больше.
Полная скепсиса и иронии, я достала первое попавшееся. Оно сдержанного серого цвета, примерно до середины голени длинной. Покрутила головой в поисках зеркала, но не нашла. Осталось только пожать плечами и приняться за переодевание.
В комоде, как и предполагала, нашла белье. Как ни странно, своего размера. Пожав плечами, надела. Если уж предложили одежду, значит надо пользоваться. Мало ли, сколько мне осталось её носить. Платье село хорошо, во всяком случае, в нем удобно, несмотря на в-образный вырез и поясок на талии. Рукава длинные, летящие, но тоже вроде смотрятся нормально. Было бы зеркало, посмотрела бы по-человечески, а так только личные ощущения. А я им никогда не доверяла.
Из обуви нашла удобные закрытые тапочки с приподнятой пяткой. В таких ноги долго не будут отекать. Затем накинула на плечи кашемировый палантин, потому что в доме прохладно, и вышла из комнаты.
Коридор встретил меня голубым светом бра, золотистой лепниной на стенах и запахом сандала. Видимо, специально ароматизируют помещение. Я прошла прямо до лестницы и спустилась по мраморным ступенькам, которые потрудились покрыть тёмно-синим сукном, прямо в гостиную.
Там у овального стола перед огромным камином, где во всю полыхает, меня ждал Тихон.
— Софья, вы быстро, — сказал он с улыбкой и пригласил к столу, отодвинув стул с резной спинкой.
Меня разрывало от противоречий и сомнений, но, за неимением других вариантов, пришлось кивнуть и сесть на предложенный стул.
— Завтрак сейчас подадут, — сообщил Тихон, выглядывая из-за спинки и крикнул в строну: — Пашка, командуй!
Где-то звякнуло, а через несколько секунд, в гостиную, покачиваясь под весом громадных подносов в обеих руках, вошёл Пашка.
Тихон покачал головой.
— Не можешь без кривляний, — сказал он. — А если уронишь?
Счастливая улыбка на губах Пашки стала шире, он ответил с задором:
— Не уроню. Я упражнялся!
— Упражнялся он… — проворчал Тихон. — Ставь и улепетывай, пока хозяин твоих выделываний не увидел.
При упоминании о хозяине Пашка сразу присмирел, быстро поставил накрытие крышками подносы и сквозанул куда-то. Я второй раз за утро слышу об этом хозяине и оба раза им пугают других. Возможно, и мне стоит бояться. Хотя за последние сутки я и итак только и делаю, что трясусь и ору.
— Приятного аппетита, Софья, — с дружелюбной улыбкой сказал Тихон и открыл крышку подноса.
Одуряющие запахи жареных куриных ножек, ароматных тостов, сладкого пудинга и каши с фруктами закружили мне голову. В желудке голодно квакнуло, а рот наполнился слюной. Обведя это благолепие взглядом, я шумно сглотнула и проговорила:
— Мне все это нельзя…
Тихон вытаращил на меня темно-карие глаза и поинтересовался:
— И кто же вам запретил?
— Я…
Спина Тихона резко выпрямилась, во взгляде засветилась решимость, а он сказал уверенно:
— Немедленно начните разрешать себе больше!
Мне снова померещилась насмешка. Подруги Алины, те самые, которые не берут меня в компанию и тусуются с парнями с физкульт-курса, регулярно это делали. Я даже как-то привыкла. Хоть и не смирилась. Иначе не продолжала бы воевать с лишним весом и мучится диетами.
Даже не знаю, откуда во мне взялась смелость с укором посмотреть на Тихона и ответить:
— Вроде взрослый человек, а издеваетесь.