Страница 14 из 68
Белый пиджак Окамира засветился и раскрылся, как крылья большой птицы, руки расставились в стороны, а волосы затрепетали на ветру. И все бы оставалось в пределах логики, если бы блондин не взлетел в воздух. Когда он на секунду завис перед крыльцом над небольшой площадкой с утоптанным снегом, сверху его костюма появились полупрозрачные белесые латы. Они матово засветились, а сам Окамир с воинственным рыком полетел в сторону леса.
Я опять начала икать и таращить глаза. Говорящую пиявку, незамерзающее озеро, даже гигантскую змею в кладовке можно как-то объяснить логически. Но летающих мужчин со внешностью древнеславянского бога не бывает!
— Это как он… — выдавилось у меня ошеломленное.
Тихон обнимал меня за необъятные плечи и мягко, но Настойчиво продолжал уводить в дом.
— Спокойно, спокойно, Софья, — проговорил он с заботой, — хозяин со всем справится. Он разберется.
— Да с чем?! — не выдержала я, когда мы перешагнули порог, а управляющий затворил дверь. — И как он… летает???
Не реагируя на мою истерику, Тихон стянул с меня тулуп и повесил его в шкаф с лепниной.
— Все в порядке будет, — успокаивая, сообщил он и под локоть повел в конец ошалевшую меня в гостиную, а там усадил в кресло. — Сейчас я вам трав заварю, попьете, успокоитесь. Оно и понятно, нервы шалят. За день такое на голову свалилось, поди усвой. Но и это свыкнется.
Меня потряхивало, я то и дело оглядывалась и смотрела в окна. С наружи откуда-то издалека доносятся гулкие удары, вой, скрежет и ещё какие-то непонятные звуки, далекие, но достаточно громкие, чтобы их расслышать. Идентифицировать их я сперва не смогла, но полом пришла неожиданная и странная догадка.
Я спросила Тихона:
— Он что… дерётся?
У того в руке уже откуда-то взялся заварник, из которого он наливает в чашку парующую жидкость с ароматом мяты.
— Бьётся, — согласился Тихон, кивая, и всунул мне в руки чашку. — Но это не страшно. Он всегда справляется. Не зря же носит фамилию Бессмертного.
Мне показалось, что я ослышалась и нарочно сморщила лицо, давая Тихону понять, чтобы повторил. Он деликатно улыбнулся и произнёс, наливая из заварника ещё одну чашку, но уже для себя:
— Именно так. Окамир Баженович Бессмертный происходит из древнего рода Кащеев и с достоинством носит эту великую фамилию. Вы пейте, пейте, а то чабрец остывает.
Не глядя в чашку, я со звуком отпила, стараясь не обжечь губы и спросила:
— То есть… тех самых Кащеев?
Тихон кивнул.
— Самых что ни есть Бессмертных.
Сюр все усиливался, я уже не знала, как реагировать и просто нервно хихикнула.
— И что, он правда ну… бессмертный? — спросила я.
— Все, как водится, — кивая, подтвердил Тихон.
Я окончательно обалдела.
— А с кем дерется, то есть бьётся ваш Бессмертный?
Прежде, чем ответить, Тихон отпил из чашки, причем сделал это так аккуратно, что мне показалось, даже не замочил губы. Затем сделал небольшую паузу, за которую успел с задумчивой возвышенностью посмотреть в окно, и произнёс:
— А бьётся он как раз с теми, кто пришел по вашу душу.
Тихон развернул ко мне голову и посмотрел, не моргая, так пристально, что мне стало жутко, а в желудке неприятно заворочалось что-то холодное и тревожное.
— П..по мою? — не поверила я, потому что когда об этом упомянул Окамир, в серьез его слова не восприняла.
— Так и есть, — с печальным вздохом ответил управляющий и все-таки отвел свой страшный взгляд. — Окамир говорил ведь, что есть сиятели и управники. Все люди так или иначе либо те, либо другие. Кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Иные и вовсе что-то среднее. Но есть и третьи.
Взгляд Тихона снова остановился на мне и руки мои невольно затряслись, пришлось поставить чашку на кофейный столик, чтобы не расплескать.
— Кто? — похолодевшими губами спросила я.
Набрать воздуха для ответа Тихон смог, но ответить не успел, потому что входная зверь с грохотом распахнулась, ударившись в стену. Гулкие шаги протопали по суконному ковру к арке. Обернувшись, я вздрогнула — Окамир взъерошен, волосы растрёпаны, глаза в прямом смысле горят синим пламенем, на щеке глубокая рана, а полупрозрачные латы сияют ярче лампы.
По лицу Тихона я поняла — дело неладное. Тот кинулся к хозяину, на бегу вытаскивая из кармана какой-то мешочек.
— Пашка! Бегом грей ванну!
Пашка, которого до этого было не видно, возник из-за арки, будто все время там и ждал. Лицо перепуганное, глаза круглые.
— Сию секунду! — крикнул он и метнулся куда-то по лестнице.
— Хозяин, сейчас, сейчас… — торопливо проговорил Тихон и стал сыпать в ладонь порошок из мешочка.
Взгляд Окамира сделался мутным, он обвел им всю гостиную, на мне задержался на долго. Его рука поднялась и потянулась ко мне, а затем его глаза подкатились и хозяин дома с грохотом всего могучего тела упал на пол.
Я в каком-то полусне наблюдала, как в панике носится Тихон, как кричит и что-то тарахтит Пашка. Вдвоем они умудрились затащить его на верх, а когда я, оторопелая, пошла следом, то увидела, как они прямо в одежде запихивают его в исходящую паром ванну. Сомкнувший веки Окамир обмяк и, похоже, лишен чувств. Его руки бессильно свесились по краям ванны.
— Что с ним? — спросила я шепотом.
Тихон положил руки хозяина в воду и ответил, печально глядя на него:
— Ему сильно досталось.
— А разве Бессмертные могут… ну… вот так пострадать?
Голос Тихона прозвучал грустно в тишине ванной комнаты.
— Любой может пострадать. Главное знать, куда бить.
За окном пронеслась стая снежинок, самых обычных и непохожих на странную ожившую метель. Но плечам все равно стало зябко, а сердце в груди как-то тревожно стукнуло, я поежилась и спросила:
— Так с кем он бился?