Страница 11 из 68
Борясь со смущением и стыдом, я придвинула книгу к себе и опустила взгляд. Щеки все ещё горят, и от улыбки блондина только сильнее. Удивительно, как такой яркий во всех смыслах мужчина не брезгует общаться с такой, как я. В интернетах пишут, что бывают и любители пышек, но я что-то с таким не сталкивалась. Видимо, эти любители обитают только на просторах сети. В любом случе, Окамир не выглядит тем, кто предпочитает размер плюс. Как и обделенным женским вниманием тоже.
— Так, — кое-как собрав логическую цепочку воедино, сказала я, — а причем тут я вообще?
Указательный палец хозяина дома взмыл к потолку, Окамир сказал с энтузиазмом, от которого я даже отшатнулась:
— Ага! Это очень правильный вопрос.
— И?
— Что «и»? Вся соль в том, что ты, уважаемая Софья, одна из доноров, — с важным видом сообщил Окамир.
Новость вызвала у меня новый приступ икоты, а когда запила его водой, почему-то нервно хихикнула.
— Слушайте, — выждав пару минут, пока нервяк утихнет, сказала я, — я не знаю, что здесь происходит и что вам от меня надо. Но я во всю эту чушь не верю. Не знаю, как вам удалось провернуть этот фокус с пиявкой…
— Её зовут Клаудия, — деловито напомнил Тихон.
Я кивнула.
— Пускай Клаудия. Может она живая кукла какая-то или три-дэ голограмма. Но вы себя послушайте. Это же бред психический.
Тихон и Окамир переглянулись. Мне эти их молчаливые переглядки не понравились и я поднялась из-за стола со словами:
— Знаете, что? Вы тут оставайтесь, а я пойду. Дурите голову своими фокусами кому-нибудь другому.
То, как выбираться из этой Тмутаракани, я ещё не придумала. Судя по видам из окон, а видно в них зимний лес, да снежные холмы, я в какой-то очень далекой дали, куда обычно посылают неугодных. Да и дом по какой-то неведомой технологии стоит прямо на воде. Но эти двое и Пашка сюда как-то добираются. Значит и выбраться реально.
Я шагнула в сторону голубой арки, подошва тапок, кстати, приятно спружинила, а я мысленно вздохнула — даже в ортопедических магазинах я не встречала таких. А с моим весом удобная обувь — залог здоровых костей. Ну, почти.
— То есть, — произнес мне в спину Окамир, — тебе не интересно, что тебе может угрожать?
Прозвучало это так пугающе, что моя и без того взмокшая спина вспотела ещё больше, а к пояснице скатился холодок. Смелости я не испытывала, а зато от напряжения и нервозности подрагивали руки, но я все же нашла в себе храбрость ответить, причем довольно резко:
— Единственные, кто мне сейчас может угрожать — это два чокнутых, которые меня похитили и впаривают какую-то чушь.
После чего прыть во мне взыграла с невероятной силой. И прежде, чем Окамир с Тихоном успели дернуться, я на автомате схватила корзинку с печеньем и рванула через арку к выходу.
Бегать, по понятным причинам, мне никогда не удавалось. Я скорее прошагала, переваливаясь с ноги на ногу и шумно дыша. Даже успела поморщиться — со стороны, наверное, колыхаюсь, как желе, недовольное, что его заставили напрягаться. Но в прихожую я все же сбежала. От натуги по лбу на висок скатилась капля пота, а я ринулась ко входной двери и навалилась на нее всей массой. Но та не поддалась.
— Замуровали, демоны.
Я быстро повертела головой. Взгляд упал на неприметный проход справа, за которым лестница спускается вниз. Думать некогда и я пробежала к ней. В проходе полумрак и только небу известно, как мне удалось по ней спуститься, не загремев всеми жирышцами. Хотя в случае падения, они как раз и смягчили бы его.
— Софья! — донеслось сверху. — Куда ты?
Отвечать — значит потерять драгоценное время. Насколько хватило сил и дыхания, а оно тяжелое и шумное, я проколыхалась по мрачному коридору. Тусклый свет голубых светильников по стенам освещает его плохо и я боялась споткнуться о какую-нибудь ерунду и грохнуться. В таких местах обязательно из пола должно что-нибудь торчать. Но, к моему облегчению, я преодолела метров пятнадцать, а пол такой же ровный и гладкий.
Ступеньки позади заскрипели, я припустила быстрей и к моменту, когда в коридоре послышался топот, ворвалась в какую-то дверку справа и плотно её закрыла, задвинув засов. Через пару секунд в неё ударили, голос Окамира прозвучал глухо, видимо дверь и стены в каморке толстые.
— Софья! Немедленно выходи!
В каморке полумрак, пахнет сыростью у стены какие-то ящики. Я на них села, пальцы сама собой нырнули в корзинку с печеньем, которую я нервно прижимала к груди.
— Да прям! — огрызнулась я и отправила пару печенюшек в рот.
Запечённое тесто приятно хрустнуло на зубах и рассыпалось сладкими песчинками на языке. Начинка из кусочков шоколада и изюма продлили вкус, а когда он стал затихать, сразу захотелось все повторить. Глотая, я на миг закрыла глаза и показалось, что упало забрало, мир исчез, а остался только он — сладкий вкус печенья с шоколадом. В погасшем на секунду сознании растеклось сахарное великолепие, которое умеет решать все проблемы, исправлять любые ошибки и превращать серую реальность в полноцветную вселенную.
Половина всех печенек в корзинке исчезли минуты за полторы. Только после этого я смогла снова более-менее связно соображать, забрало открылось и я стала жевать медленнее и спокойнее.
В дверь продолжал стучать Окамир.
— Софья, открой сейчас же! Ты не должна там находиться!
— Верно, — согласилась я с набитым ртом, чувствуя, как по венам моим потекла долгожданная глюкоза, принося с собой бесконечное счастье и удовлетворение. — Вы меня похитили. А это, если не знаете, запрещено законом. Отпустите меня и тогда я выйду.
Когда сказала, поняла, как глупо прозвучали мои слова. Даже если пообещают отпустить, то едва открою дверь, снова меня схватят. Формально, конечно, они мне пока в основном помогали — спину вылечили, поесть дали. Но может похитители так себя и ведут: откормят, а потом… В сексуальное рабство к любителям девушек попышнее. А учитывая, что мой опыт в этом деле стремится к нулю, я ещё и в цене буду, наверняка среди таких ценится нетронутые телеса.
Меня передернуло от собственных мыслей, а Окамир снова постучал в дверь и прокричал:
— Да нет же, свербигузка! Там Ужиный Царь спит! Зима же!