Удар Ворона

– Теперь вы в безопасности, – сказала она наконец, слегка отдуваясь. – Чума не может вас убить или перейти от вас к кому-то еще. Лучшее, что я смогла сделать. Когда будете уходить, закройте ворота. Через две недели в город будет безопасно заходить. Убедитесь. Удержите людей.

– Я помню как, – пообещал Лер. – Я смогу на две недели удержать людей.

– Осторожнее.

– Как всегда, бабушка, – сказал он.

Она сжала его руку, но больше ничего не сказала. Немного погодя он почувствовал, что она уснула.

Пока Лер держал старуху на руках, Джес прибрал в кейрисе. Нашел где-то свежее постельное белье – брат не спрашивал где. После этого Лер положил старуху в кейрис и сел рядом.

Джес положил руку ему на плечо, потом вышел.

Когда солнце склонилось к вечеру, Лер вышел, чтобы заняться Кукурузой, но увидел ее расседланной, вычесанной и накормленной. Лошадь стояла в небольшом загоне, в котором, судя по размерам изгороди, держали коз. Джеса не было видно, поэтому Лер вернулся к Брюидд.

Она спасла его, когда он был тяжело ранен – до самой глубины души.

Он убивал людей. Набросился на них под покровом темноты и перерезал им горло, прежде чем они поняли, что происходит. Убивал хладнокровно, заранее планируя каждое движение. Это не была честная, равная борьба – он не мог этого допустить, потому что в опасности была его мать.

После этого Брюидд взяла его под свое крыло и научила, как быть одновременно Охотником и человеком, – и он был почти уверен, что она применила свое мастерство Целительницы к его душе. Под ее властными манерами и острым языком таилось доброе сердце.

– Вот, – сказал Джес.

Лер поднял голову и взял лепешку, которую протянул ему Джес. Она была из их мешков, а не из города. Лер немного откусил и проглотил.

– Где ты был?

– Искал живых, – ответил Джес, отводя взгляд. – Нам нельзя оставлять никого. Но здесь все мертвы. И люди, и животные.

– Я не оставлю ее здесь, – сказал Лер. Он не сказал, что Брюидд умирает и что передвигать ее жестоко. Джес это и сам знал.

– Я тебя подожду, – сказал его брат и сел рядом. Брюидд так и не проснулась; где-то среди ночи, когда Лер задремал, она скончалась.

Джес отыскал лопату и помог Леру выкопать могилу под кленом. Лер плотно завернул тело в простыни и закопал.

Джес стоял рядом с ним, когда все закончилось.

– Где-то пролетел новый жаворонок, – сказал он. Ласково обнял Лера за шею, но тут же отпустил. – Надо уходить, пока не пришли другие.

Лер оседлал Кукурузу и пошел рядом с Джесом, ведя лошадь, пока они не дошли до ворот. Потом он отправил Джеса с лошадью вперед, а сам запер ворота. Изнутри забираться на ворота было легче, чем снаружи, и он спрыгнул на землю рядом с Джесом.

Потом прижал ладони к стене и вначале выполнил самую легкую часть работы. Стены строят, чтобы удерживать людей, и Лер подкрепил это их свойство. Теперь, пока энергия, оставленная им, не рассеется, никто не сможет преодолеть их. «А на это потребуется месяц или даже больше», – подумал он. Стены прочные; они не хотят пускать людей.

С воротами оказалось сложнее. К тому времени как он закончил, лошадь и Джес потеряли терпение.

– По крайней мере здесь только одни ворота, – сказал Лер, когда был удовлетворен своей работой. Об этом ему сказала стена.

– Стены и ворота, – сказал Джес. – Почему, Ястреб?

– Потому что Охотник расставляет ловушки. – Без труда поняв вопрос Джеса, Лер устало сел в седло. И похлопал лошадь по шее, извиняясь за свои неловкие движения. – Брюидд говорила мне, что изгороди, стены, двери, замки и ворота слушаются меня, потому что задерживают всех, поэтому на них влияет мой орден.

– Охотники ловят дичь в ловушки или загоняют в клетки, – задумчиво сказал Джес.

Лер направил лошадь на тропу, ведущую к дому, и сосредоточился на том, чтобы не упасть. Прошлую ночь он почти не спал, а магия, с которой он работал, отняла у него все силы.

– Мешочек, – неожиданно встревожился он. – Ты взял мешочек, который Брюидд хотела передать маме?

– Да, – ответил Джес. – В нем мермори Ронжера Библиотекаря и остальные, которые были у Бенрольна. Их пять. Мама не обрадуется. Их у нее и так слишком много.

Солнце грело, и Лер почувствовал, что с трудом держит глаза открытыми. Веки горели, в горле жгло.

– Поспи, – сказал Защитник у плеча Кукурузы. – Мы с Джесом покараулим тебя. Ты больше ничего не можешь сделать.

– Я болен, – удивленно сказал Лер.

– Да, – подтвердил Защитник. – Отдыхай.

Глава 10

– Ты должна была пойти рыбачить с детьми, – мягко заметил Таер, не отрывая взгляда от фигурки, которую он вырезал.

То, что из «детей» – Хенны, Форана, его охранников и Ринни – только Ринни подходила под такое определение, не переставало делать их детьми Таера, и Сэра это знала. В эту категорию попадали все, о ком заботился Таер, кого он брал под крыло, включая Циро, современника деда Таера.

– Ты беспокоишься, как и я, – ответила она, поворачиваясь и идя в противоположном направлении. – Ты вырезаешь только в таких случаях.

Таер поднял ни на что не похожий предмет, который все утро вырезал ножом.

– Очевидно, с моей стороны это верное решение, – сказал он.

Сэра села рядом с ним на скамью на крыльце и положила на его руку свою. Вздохнула.

– У него два глаза, но правый слишком велик, а левый ниже правого.

– Это рот, – ответил Таер. Он поставил свое произведение на колени и взъерошил волосы жены. – Они уже должны были вернуться, даже если бы привели с собой весь клан.

– Только по карте, – напомнила она. – Никто из нас там не был. А на карты надежды нет.

За прошлую неделю такой разговор в разных вариантах происходил неоднократно. Этот – второй за утро, и теперь ее очередь указывать на те безвредные обстоятельства, которые могли задержать мальчиков. По крайней мере, она предполагала, что Джес отправился с Лером.

У их ног Гура подняла голову и посмотрела на тропу, по которой ушел из дома Лер. Сэра почувствовала, как ускорился пульс Таера. Ее тоже, но Гура перевернулась и подставила брюхо солнцу позднего утра.

Таер вздохнул.

– Ну, хоть Хенна их увела, так что Форан тоже не расхаживает взад-вперед. Для человека с репутацией лентяя и бабника он слишком уж долго сидит на месте. Мне казалось, у вас начнутся столкновения.

– Когда он неподвижен, кажется, что никогда больше не пошевелится, – сказала Сэра.

Таер рассмеялся.

– Уверяю тебя…

Гура вскочила и негромко рявкнула, глядя на тропу. Сэра тоже посмотрела на нее, но увидеть ничего не смогла, потому что тропа изгибается и исчезает на лесистом холме.

Таер прекратил вырезать и прошел на край крыльца. Поднял руки, заслоняя глаза, как будто это помогло бы ему заглянуть за поворот. Гура замахала хвостом.

– Это мальчики, – сказала Сэра.

– Или остальные возвращаются с рыбалки кружным путем.

Несмотря на лаконичный ответ, Сэра слышала энтузиазм в голосе мужа.

Хвост Гуры завилял вдвое быстрее, и собака громогласно залаяла.

– Иди приведи их, – сказал Таер.

Второго приглашения не потребовалось: Гура вскочила и со всей скоростью бросилась по тропе. Таер широко облегченно улыбнулся Сэре, ожидая, когда сыновья покажутся из-за поворота.

Но они не появились.

– Слишком долго, – сказал Таер, словно услышав мысль Сэры.

– Иди, – сказала она.

Он соскочил с крыльца почти так же быстро, как Гура, и побежал по тропе волчьим шагом: Сэра видела, как таким шагом он пробегал по лесу многие мили. Не осталось ни следа хромоты, и Сэра надеялась, что муж говорит правду, когда заверяет, что колени нисколько не болят. Но даже если болят, он не остановится, пока не найдет детей.

Сэра вошла в дом, достала хлеб, который испекла ночью, и принялась нарезать его и мазать маслом. Мальчики будут голодны; ее мальчики всегда голодны.