Удар Ворона

Защитнику такой поворот разговора не понравился, и Джес постарался успокоить его.

– Ты сказал, что не знаешь.

– Я помню, – ответил Джес. – Не знаю.

– А Защитник?

«Все в порядке, мы собирались поговорить с папой об этом, помнишь?»

Он получил сумятицу, которая не была ответом.

– Джес, – сказал папа с оттенком настойчивости в голосе.

Этого было достаточно, чтобы вновь привлечь внимание Джеса.

– Он помнил, – сказал Джес. – Но мы не знаем, каким образом. И это его расстраивает. – Он перевел дыхание. – Думаю, он не хочет вспоминать.

– Ты уверен, что он не знает больше? – мягко спросил папа. – Я спрашивал Защитника, а он предоставил отвечать тебе. Думаю, он знает больше, просто не хочет, чтобы ты…

Защитник отстранил Джеса, и чем закончил папа, Джес так и не услышал.

– … знал.

Таер замолчал, чтобы справиться со смешанными чувствами: ему хотелось быть подальше от того, кто сидел у его ног. Джес исчез, остался только Защитник.

– Я не хочу его пугать, – сказал Защитник.

– Опасно хранить тайны, – возразил Таер. – Мама беспокоится о тебе. Она мне говорила, что очень важно, чтобы вы с Джесом оставались близки друг другу.

Защитник грациозным, полным сил движением встал; Таеру это напомнило, как бывает, если думаешь, что перед тобой собака, а оказывается – волк. Джес и Защитник движутся по-разному.

– Кое-чего ему не нужно знать, – сказал Защитник.

– Он прав, – удивленно сказал Таер. – Ты испуган. Защитник зашипел.

– Ты не можешь обмануть меня, – сказал Таер, продолжая говорить мягко, хотя чувствовал, как учащенно забилось сердце. – Все чего-нибудь боятся. И ничего, если Джес тоже боится. С твоей стороны неверно что-то скрывать от него. Ты должен больше доверять ему.

– Ты ничего не знаешь! – выпалил Защитник. – Ты Бард – благословенный, а не проклятый.

Таер приподнял бровь.

– Ты не проклят. Тебе просто досталось для возделывания каменистое поле. Мне кажется, что ты неплохо справляешься. Но ты должен работать в команде, иначе ничего не добьешься, сын.

– Я не твой сын, – сказал Защитник. – Твой сын Джес. Я демон, которым он проклят.

Это было произнесено без эмоций, но ни один родитель не упустил бы плач в этих словах.

– Ты мой сын, – сказал Таер, приближая лицо так близко, что его дыхание превратилось в морозный туман. – Я люблю тебя. И тревожусь за тебя.

– Ты тревожишься за Джеса, – сказал Защитник, отворачиваясь.

Его абсолютная уверенность неожиданно напомнила Таеру его самого, как он спорил с отцом за два дня до своего ухода на войну. Отец повернулся и ушел, и в его ушах все еще звучал возглас Таера: «Пекарню ты любишь больше меня!»

Он подумал об изменчивом молодом человеке, своем сыне, и сказал первое, что пришло в голову:

– Ты напоминаешь мне мою сестру Алину. Ее невозможно убедить в том, в чем она не хочет убеждаться.

– Я не похож на Алину.

Защитник скрестил руки на груди и принялся раскачиваться на пятках.

– Похож. Она может изменить решение только тогда, когда перестает спорить и начинает думать. Поэтому подумай, о чем я тебе сказал, – и расскажи Джесу, что тебя пугает. Бремя большинства проблем можно облегчить, если разделить их с кем-нибудь. Доверься Джесу.

Защитник чуть покачивался, переступая с ноги на ногу – так поступает Джес, когда он расстроен.

– Почему бы тебе не побегать сегодня ночью? – мягко предложил Таер. – Мне легче думать после физического напряжения и одиночества.

Защитник молча раскрыл дверь и исчез. Таер слышал, как негромко открылась и закрылась наружная дверь, и повернулся к спящей жене.

– Надеюсь, это ему поможет.

Он поцеловал ее, задул лампу и уснул.

Когда Джес вернулся, он обнаружил, что лежит на древесной ветви, глубоко вонзив ногти в кору: Защитник словно точил их.

Джес сумел слезть с дерева, не теряя форму кошки. Это трудно, но падать с дерева тоже трудно.

Снова приняв человеческий облик, он принялся потягиваться и разминаться, пытаясь понять, как далеко ушел от дома. Он не чувствовал особой усталости: иногда, когда Защитник надолго вытеснял его, Джес приходил в себя, чувствуя усталость до костей. Он надеялся, что ему недолго придется добираться до дома.

Он думал также о том, что сказал папа Защитнику, когда отправил его в лес.

«Нужно поговорить».

Голос Защитника звучал угнетенно.

– Хорошо.

Обычный человеческий голос показался Джесу неестественным в глубине леса. Ему не обязательно говорить вслух – но это помогает понять, кто на этот раз говорит.

«Папа говорит, что я ничего не должен скрывать от тебя. Даже то, что пугает».

– А что тебя пугает? «Я вспоминаю».

– Знаю.

Его на мгновение охватили нетерпение и раздражение. Джес покачал головой в тщетной попытке отделаться от этих чувств.

– Тогда объясни мне, – сказал он. – Почему воспоминания могут пугать?

«Я был когда-то кем-то другим, кем-то большим. Кем-то опасным, и это могло причинить тебе вред».

– Ты всегда был опасен, – сказал Джес. – Но в этом и смысл. Как мы можем их защитить, если ты не будешь опасен?

Защитник ничего не ответил, поэтому Джес пошел домой. Пока они разговаривали, он отыскал ориентиры, и теперь хорошо представлял себе, где находится и как короче добраться до дома.

«Я всегда считал, что я часть тебя – часть, отделенная орденом».

– Ты часть меня.

Его затопило ощущение отрицания, и Джес споткнулся о сухую ветвь, лежащую на дороге. Он остановился.

«Я часть ордена» – сказал Защитник. – «Но когда-то я был чем-то большим. Теперь же я пиявка, которая со временем может погубить тебя».

От стыда, испытываемого Защитником, у Джеса слезы выступили на глазах.

– Ты часть меня, – сказал Джес. – Ты помогаешь обеспечивать безопасность моей семьи. Завтра мы пойдем за Лером и будем обеспечивать его безопасность. Вот что мы сделаем.

«Я делаю твою жизнь несчастной. Она не хочет нас видеть из-за меня. Со временем я сведу тебя с ума».

– Нет, – сказал Джес.

«Я помню. Помню безумие. Я сведу тебя с ума, как сводил других. Во сне я вижу их лица. Поэтому Хенна не хочет нас».

– Я еще не сошел с ума, – сказал Джес. – И не чувствую, что схожу. Может, я не такой, как эти другие. Так думает мама. – Он улыбнулся про себя. – Она говорит, что виновата упрямая кровь солсенти. Она говорит, что тетя Алина слишком упряма, чтобы прислушиваться к доводам разума. Может, я слишком упрям, чтобы сойти с ума.

«Она не хочет нас из-за меня».

Джес понимал, кто это «она». И улыбнулся еще шире.

– Папа говорит, что Хенна нас любит. Надо только дать ей время понять, что мы сильнее, чем ей кажется.

Он немного подождал, но Защитник сказал все, что хотел.

Таер лежал, но не мог уснуть. Достаточно ли он сказал Джесу? Или слишком много? Он недостаточно знает об ордене Защитника – впрочем, по словам Сэры, этого никто не знает.

Он слышал, как мечется и ворочается внизу Лер. Лер тоже его тревожит. Он не безрассуден: рискнет, только если нет другого выхода. Если бы Леру предстояла встреча с полудюжиной разбойников, Таер не нервничал бы так. Но против чумы осторожность и мастерство – недостаточное оружие. Придется довериться мастерству Охотника и верить, что Лер благополучно доберется до клана Бенрольна, а искусство Брюидд убережет его от чумы.

Ему не давало покоя то, что ради него сын рискует жизнью. Казалось, должно быть наоборот. Отец готов отдать жизнь для защиты семьи – и не должен при этом рассчитывать на сына. Но он уже побывал во власти Пути, когда думал, что не вернется домой, и тогда решил, что без него его семья чересчур уязвима. Через пять лет это уже не будет так очевидно, но сейчас семья в нем нуждается. Несмотря на все усилия Сэры, он чувствовал, что с ним далеко не все ладно.