Страница 7 из 27
А народ… А что народ? Пусть ждут, что русские придут и освободят их. Как там у них принято на рождество – оставлять «едного гуса за руса»? Вот как же ненавистны были королю Александру все эти братья-славяне! Они, как болото, тащили его милую Сербию назад, к варварству и мракобесию. Взять тех же сербов из Боснии: австрийцев, которые несли им цивилизацию и просвещение, они отчего-то считали оккупантами, а тех же русских мало что не освободителями. И везде ходили с портретами Караджорджи и русского царя, тьфу! Решено – завтра же разрываем дипломатические отношения с Россией.
За этими мыслями поистине государственного масштаба король и встретил рассвет. Багровое солнце лениво вставало за сиреневыми отрогами дальних гор. Туман опустился на долины. Птицы начали утреннюю перекличку. Неподалеку от сарая шумела чесма[11], но королю даже пить не хотелось. А вот кое-кому захотелось. Из сарая вышел один из гайдуков, подошел к чесме, скинул пояс с саблей, мохнатую шубару[12] и… из-под нее упала на плечи волна светлых волос. Вот оно что! Ах, Караджорджа, Караджорджа! Не врали, значит, про твоих девиц. Грешник ты великий, и греха не боишься, раз такое удумал. А как же жена твоя, с тобой в церкви венчанная, ради который ты когда-то убил своего первого турка? А дети как же? Что же, думаешь, просто так тебе это обойдется?
На красавице была только тонкая полотняная рубашка с глубоким вырезом да алые шаровары, вся ее стройная фигура просматривалась в полной мере. Король почувствовал, что кровь приливает к лицу. Должно быть, он сейчас покраснел до корней волос. Стыд какой! На приличной даме, когда она спит под одеялом, и то больше одежды. Девушка сонно потянулась, грациозно присела перед чесмой, опустила туда руки, набрала воды в сложенные ладони и напилась, а потом умылась под чистой струей. Капли, попавшие на ее волосы, в лучах восходящего солнца сверкали, как бриллианты. Девушка, хотя и выглядела необычно, была до крайности очаровательна, в хорошем вкусе этому Караджордже отказать было нельзя.
Пока король любовался на эту внезапно появившуюся нимфу, он упустил из виду шорохи в кустах неподалеку. Шум усилился, послышался какой-то лязг и тихий вскрик. Девушка встрепенулась, схватила саблю и бросилась обратно к сараю, но из зарослей прозвучал выстрел, и она упала на траву, белое полотно на ее груди заливало ярко-красной кровью. Король закричал от ужаса, но его крик все равно никто не услышал. Было видно, как в сарай, перед которым уже лежало несколько трупов, ворвались несколько человек в темном, бандитского вида – впрочем, они тут все были примерно такого вида. Оттуда послышался шум, крики и звон сабель, потом какой-то хряск. И все быстро стихло. Над долиной повисла тягостная тишина…
«Ээээ… Вы что же? Как же это?!» – вопрошал король непонятно кого, наверное – само мироздание, но ни мироздание, ни кто-либо еще не отвечали ему. Одно дело, просто желать смерти какому-нибудь несимпатичному тебе человеку, и совсем другое – увидеть ее воочию. Из зарослей акации явился князь Вуица собственной персоной, и вышедший из сарая человек в черных шароварах, с окровавленным палашом в правой руке, протянул ему что-то, держа это что-то в левой. Он стоял настолько близко к королю Александру, что у того начали подкашиваться ноги от ужаса. Человек в черных шароварах протягивал князю Вуице голову Караджорджи, держа ее за волосы! От нее по влажной траве тянулся широкий кровавый след. Люди Вуицы вытаскивали из сарая и складывали тут же вещи вождя: его саблю, пояс с пистолетами и турецкими кинжалами, русские ордена.
– Вот его седельная сумка!
– Что там?
– Дайте-ка посмотрю…
– О, тут дукаты! Смотрите, как много! Их тут сотни… нет, тысячи!
– Господи, сколько их тут? Откуда?
– Откуда надо, оттуда и есть, – прервал князь Вуица, по-хозяйски засовывая голову Караджорджи в холщовый мешок. – Давайте-давайте, собирайте все это побыстрее, а то скоро сюда гайдуки нагрянут неровен час. Деньги, деньги давай сюда!
– А куда голову?
– Отдадим Милошу, а дальше не наше дело. Султану небось пошлет.
Король Александр никогда не любил грязи и крови. От одной капли ему уже становилось дурно, а тут… Пролитая кровь ударила ему в голову, перед глазами закрутились в воронку алые, расползающиеся по траве пятна. Красный и зеленый. Зеленый и красный. У короля потемнело в глазах, он лишился чувств. И пришел в себя, только когда понял, что сидит в своем кабинете, в кресле, за столом в стиле Людовика XIV, а перед ним – лист бумаги с приветствием дражайшей матушке. Королю захотелось пить – но в кабинете не было воды, только вино, да еще и такого цвета, что при одной мысли о нем вновь становилось дурно.
Король Александр посмотрел на часы и поразился: здесь с начала его видения прошел всего час – а там он прожил почти целые сутки! Не зря, ох, не зря едят свой хлеб британские ясновидцы! Надо будет и впрямь разогнать всех этих академиков, а вместо них набрать в Королевскую академию медиумов-спиритуалистов, и то больше прока будет.
Вот, значит, как всё вышло, с Караджорджей-то. Нехорошо вышло. И только тут король вспомнил, зачем он оказался в том месте и в то время. Ему была явлена голова вождя, и теперь даже хряку было бы понятно, за чем он придет и что ему надлежит вернуть. И только теперь понял король, что он должен был сделать. Ну конечно! Вернуть хозяину Черной руки принадлежащее ему – это сделать так, чтобы голова Караджорджи не претерпела усекновения с его шеи. Жаль, что король понял это так поздно, когда уже ничего нельзя было изменить. Он не использовал свой шанс. Что же делать теперь?
Пока Александр думал, ему показалось, что он слышит на дворцовой лестнице шаги, какой-то шум и голоса. Он закрыл глаза – и увидел Черную руку, ползущую по ступеням. Она приближалась. Она искала его крови и плоти. Нет, глаза нельзя было закрывать. Король позвонил. Адъютант на сей раз пришел быстрее, глаза у него по-прежнему были сонными и какими-то бегающими.
– Принесите мне воды, пожалуйста.
– Хорошо, Ваше величество.
– Что там за шум на лестнице?
– Простите, Ваше величество, это была смена караула.
– А кто у нас сегодня дежурит внизу?
– Капитан Дмитриевич, Ваше величество.
– Капитан Дмитриевич… Могу ли я верить ему?
Адъютант впал в ступор от такого вопроса.
– Ладно, ступайте. И принесите мне воды побыстрее. Да, и при чём тут бык?
Вопрос был обращен в пространство, но адъютант посчитал за лучшее побыстрее ретироваться. Впрочем, он скоро вернулся с графином воды и письмами. Король пил и не мог напиться. Он чувствовал себя странно: его бросало то в жар, то в холод, лицо пошло пятнами, а тело то и дело прошибал холодный пот. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, король решил посмотреть, кто ему пишет. В стопке были письмо от матери, записка от министра внутренних дел, телеграмма из Вены, так-так-так… А это что? Конверт без адреса, обычный конверт, а внутри… Король раскрыл конверт и достал письмо. На листе белой бумаги красовалась Черная рука.
Надо было срочно что-то предпринять. Черная рука не будет ждать, она уже скребется своими черными скрюченными пальцами по дворцовой лестнице. Король схватил вторую пастилку из коробочки из-под монпансье и поскорее запихнул ее в рот. Уж во вторую-то попытку он не оплошает. И хотя самого Караджорджу, этого самозваного вождя диких кровожадных людей, ему было не жаль, помер он и помер, уже почти сто лет тому как. Но кровь его, пролитая на землю, требовала отмщения. И дабы не убила она потомков того, кто пролил ее, потребно было этого чертова Караджорджу еще и спасать. Никогда бы не поверил король Александр, что такое возможно, но сейчас смотрел сам на себя и уже не удивлялся.
Чтобы не тронуться умом до начала действия чудесной пастилки, он решил записать все светлые мысли, которые пришли ему на ум в ходе предыдущего фантастического путешествия, дабы потом не растерять полезные для государства идеи. Но едва он набросал на листке с десяток таких мыслей, как почувствовал, что комната, как и тогда, начала раздвигаться, в открывшиеся в стенах щели задул сильный ветер, из-за чего французские портьеры взмыли вверх и закрутились в безумном вихре над головой, всасывая в себя всю мебель в кабинете, стол, за которым сидел король, и кресло вместе с ним самим.
11
Чесма (серб.) – источник, ключ.
12
Шубара – шапка из меха овчины, похожа на папаху, элемент национального балканского костюма.