Страница 4 из 8
«Если у неё в голове до сих пор оставалось хоть что-то стоящее» — саркастично добавила Тиль в мыслях.
— Вот как… — мужчина вздохнул. — Это огорчает. Бедняжка Киана… Должно быть, произошедшее слишком сильно её поразило.
Тиль с трудом сдержала презрительное фырканье. «Бедняжка»? Киана Аглесс — воплощение высокомерного безрассудства. Ей хватало смелости совершать настолько глупые поступки, о которых не помышляла ни одна благородная леди.
По крайней мере, в здравом уме.
— Но в остальном Её Высочеству стало лучше, — кисло добавила Тиль, — она поправляется и, похоже… Стала менее требовательной. По крайней мере, так говорит Мадлен.
— Мадлен? — мужчина ласково улыбнулся. — Припоминаю такую. Сладкоголосая служанка…
«Льстивая сука» — с ненавистью скривилась Тиль.
Они с Мадлен никогда не ладили. Одна — резкая и прямолинейная, вторая — настоящая лисица, скрывающая грязные помыслы за услужливым видом.
— Хм… — мужчина склонил голову набок. — Помнится, Киана уволила предыдущих горничных?
«Уволила» — мягко сказано. Матильда помнила, как взбалмошная принцесса ударила свою личную горничную по лицу, а потом накричала на остальных и велела им убираться из особняка.
— Да, — с трудом кивнула Тиль.
— Было бы хорошо, если бы ты стала новой покладистой горничной принцессы, — нежно проронил мужчина, — я очень тебе доверяю, Тиль.
У той в горле пересохло от нахлынувших чувств.
— Я… Я не подведу вас, господин…
На самом деле, Тиль не хотела прислуживать Киане. Но, с другой стороны, сейчас принцесса почти беспомощна, да к тому же не говорит.
Это радовало многих служанок. Хоть Киана и была от рождения одарена прекрасным голосом, всё чаще из её рта вылетал крик рассерженной гарпии…
Признаться честно, Матильда тайком надеялась на то, что Её Высочество навсегда останется беспомощным овощем. Тогда, возможно, господин…
— Я навещу её через несколько дней, — заботливо произнёс молодой мужчина, — надеюсь, Киане полегчает от разговора со мной. Сейчас ей нужна всесторонняя поддержка…
Тиль до боли закусила нижнюю губу и уставилась в пол, сдерживая порывы гнева. Даже после всего того, что натворила Киана, господин не переставал о ней заботиться.
***
Почему она не говорила? Сложно однозначно ответить на данный вопрос.
Но, возможно, дело в том, что Киана отказывалась признавать этот мир. Возвращение в прошлую жизнь… Звучит как плохая шутка.
Она надеялась. Закрывая глаза ночью, девушка надеялась проснуться дома, пусть даже на том жёстком диване в квартире сестры.
Но утром, пробуждаясь под лепет служанок… Приходилось признать: окружающий мир приобретал всё более отчётливые контуры.
Как зашифрованное послание на бумаге, написанное лимонным соком, которое постепенно нагревают свечей… Слова проступали, обнажая истинную суть.
То были невесёлые слова. Они несли привкус трагедии.
Но Киана упрямо отказывалась верить. Скажи она вслух хоть часть своих переживаний — и реальность этого мира больше не сможет поддаваться сомнениям.
Впрочем… Принцесса не могла говорить и по иной причине. В её горле будто бы застрял комок, перекрывающий дыхание.
Подобный острому психологическому барьеру, он происходил исключительно из головы новоявленной принцессы.
Просто она кое-что помнила. Мрачное будущее, затаившееся где-то там…
Есть ли смысл бежать? Может ли она сопротивляться неизбежному?
Киана Аглесс — кукольная дева со сломанными ручками, сломанными ножками. И дворец её также фальшивка.
Все об этом знали… Кроме самой Кианы.
— Что вы хотите поесть сегодня, госпожа? Повар составил новое меню для вас… — ласково ворковала Мадлен.
Она была самой «усердной» и самой жадной из всех служанок. В прошлом, Киане нравился бесконечный поток лести от Мадлен и потому, её можно было назвать этакой любимицей принцессы.
Мадлен знала, как выклянчить себе лучшее место под солнцем. Увы, но внешне она не была хорошенькой, иначе бы давно воспользовалась своими данными для выгодного замужества.
Большой нос, сероватые тонкие волосы, очень густые брови… Да, Мадлен во многом уступала своей извечной сопернице — Тиль. Но она была ловкой, быстро приспосабливалась и умела выговаривать особо сладкие комплименты. Сочетание хитрости и женского коварства… Делало Мадлен непростой фигурой.
Для неё Киана — не больше отменного денежного мешка.
«Жаль, но в той жизни я не умела заглядывать в сердца людей» — грустно усмехнулась леди Аглесс, — «и их мотивы оставались для меня туманными… Если я только была умнее»
Указательный палец Её Высочества лениво скользнул по меню, выбирая наугад несколько блюд.
— Славно! — подобострастно улыбнулась Мадлен. — Но всё же, как жаль, что вы не говорите… У Её Высочества такой чудесный голос.
Киана не ответила. Что толку птице петь, когда она навечно заперта в золочёной клетке?
Аглесс просто хотела вырваться. Избежать пугающего будущего и тех людей, которые изломали её душу.
— О, у меня идея! — внезапно, воскликнула служанка. — Возможно, принцесса хочет написать письмо сэру Гридберну? В этот раз он точно не откажется от посещения! Я уверена: молодой господин очень сожалеет о произошедшем…
Лицо Кианы застыло. В голубых глазах поселилась мрачная тень, а по губам расползлась ядовитая улыбка. Мадлен действительно посмела упомянуть «его».
Впрочем… Этого следовало ожидать. Единственный сын «Каменного герцога» Кальдерона был… Выдающимся человеком. Особенно для глупышки Кианы.
Но Мадлен прервало деликатное покашливание от двери. Девушка обернулась и тотчас низко поклонилась:
— Приветствую молодого господина Эрнста!
Боль. Сильнейшая боль пронзила грудь юной принцессы, отчего она едва не закричала. Стало так тяжело, словно весь мир разом обрушился на её плечи. Глаза заволокла мутная пелена, но память… Память всё равно продолжала подкидывать окровавленные образы из прошлого.
Эрнст Аглесс… Брат Кианы. Блистательный наследник герцогства.
Девушка не была готова встретиться с ним. Но её никто не спрашивал.
Служанки пропустили господина, посылая ему вслед наполненные обожанием взгляды. Он был ненамного старше Кианы. Эрнсту лишь недавно исполнилось девятнадцать лет, но в этом статном юноше почти не осталось незрелых черт.
Обходительный, галантный, ласковый и прозорливый — его любили все. Незамужние леди, почтенные дамы, придирчивые джентльмены и даже слуги.
Помимо прекрасного характера, он обладал завидными внешними данными. Мягкие светло-каштановые волосы вились до плеч, черты лица приятные, а глаза почти такие же голубые, как у Кианы.
— Прости, дорогая сестра, — будто не замечая остальных служанок, он опустился на колени перед кроватью принцессы и коснулся губами тыльной стороны её ладони, — я смог навестить тебя только сейчас. К сожалению, дела герцогства не терпят отлагательств… Надеюсь, ты простишь меня, Киана?
Лёгкое касание вызвало мгновенную реакцию. Она вдруг одернула руку и жест этот вышел слишком резким и грубым.
В спальне повисла зловещая тишина.
Аглесс хотела кричать. Глядя в его чистые глаза, девушка чувствовала, как тело её пронзают отравленные стрелы.
Любимый брат. Искренний брат. Единственный, кто всегда был на стороне Кианы в прошлом…
Лжец и предатель.
Он всегда лгал ей. Оплетал глупую принцессу паучьими нитями, чтобы выжать её досуха, выдавить каждую каплю.
Истинное лицо Эрнста Аглесс — лик кукловода. Он контролировал жизнь собственной сестры. Он использовал каждое её уродливое деяние себе во благо.
А потом, когда принцесса окончательно стала бесполезной… Эрнст выбросил её, словно сломанную куклу.
«Ублюдок… Ублюдок. Ублюдок!» — если бы Киана могла сейчас говорить, она бы повторяла эти слова в бессильном исступлении.
Враждебные взгляды служанок терзали её острейшим недружелюбием. Особенно злилась Тиль.
Принцесса посмела оттолкнуть брата и наследника герцогства, того, кто всегда о ней заботился. Ну, не дура ли?