Опасное поручение

От этих мыслей страх сковал мое сердце. В схватках с французскими кирасирами было не так страшно. Там многое зависело от тебя самого, а в случае с Бернарди я вряд ли смогу доказать свою невиновность. Мне захотелось куда-нибудь подальше уехать, где меня никто и никогда не смог бы найти.

***

Не помню точно как быстро я оказался на Большой Литейной. Память на этот раз меня, к сожалению, подвела. Но этому есть объяснение. Еще не то забудешь, если тебе приходится бежать от погони, когда преследователи наступают тебе на пятки. Мне приходилось быть очень осторожным и петлять по улицам, запутывая следы. Почему? Просто мне иногда начинало казаться, что погоня меня догоняет.

Только увидев дом купца Баскова, я немного успокоился. Оглядевшись по сторонам и ничего подозрительного не заметив, я открыл дверь и поднялся по лестнице в квартиру Белевцова. Его дома не оказалось. Зато меня встретил Кондрат.

Мой внешний вид потряс его.

— Что же это такое, Владимир Сергеевич? — спросил он, бросаясь ко мне.

Кровь, грязь и пыль перепачкали мою одежду основательно. Непонятно, как это меня ещё не остановили на улице из-за такого подозрительно вида. В таком виде меня легко можно было принять за какого-нибудь преступника.

— Принеси воду, чистое белье и одежду, — велел я Кондрату, присаживаясь на стул. — И дай что-нибудь, чтобы царапины перевязать.

Мои руки предательски дрожали, а в ногах чувствовалась слабость. Можно подумать, что я действительно недавно кого-то убил. Инстинкт подсказывал мне, что нужно немедленно уходить из квартиры Белевцова, бежать, затаиться там, где никто меня не найдет, хотя бы на некоторое время.

Но куда идти? Где прятаться? У кого просить помощь? У старых друзей? Нет, только не это. После моей позорной отставки никто из них знать меня не желал.

Надо уезжать из Петербурга. Куда? В Москву? Но если полиция меня начнет искать, то они обязательно проверят и Дягтеревский трактир. В Тамбов к Елене Павловне Старосельской? Ерунда! Это не подходит. Но куда? Не ехать же за границу, в самом деле.

«Кронштадт!» — мелькнула внезапная мысль, и я облегченно вздохнул.

Кронштадт, располагавшийся недалеко от Петербурга, был прекрасным местом для того, чтобы на пару недель исчезнуть, затаиться. В нем меня никто искать не будет. Возможно, за это время полиция задержит настоящего убийцу Бернарди.

Пока я приводил себя в порядок, а Кондрат промывал и перевязывал мои раны, весь план сложился в моей голове. Следовало предпринять некоторые меры предосторожности, коими, как говаривал мой приятель доктор Кесслер, пренебрегают многие преступники, за что, в конечном счете, и получают от правосудия заслуженное наказание. Я, конечно, не преступник, но позаботиться о собственной безопасности счел не лишним.

— Мне надо уехать на неделю или две, — объявил я слуге. — Ты останешься здесь в Петербурге. Собери все наши вещи, дождись Александра Белевцова и передай ему письмо, которое я сейчас напишу. Потом поезжай в Немецкий трактир. Сними там комнату. Обратись к хозяину Дитеру Шнитке. Ты его знаешь. Вот тебе триста рублей, братец. Жди меня в Немецком трактире. Я тебя там отыщу.

Кондрат уронил тазик на пол, вода разлилась во все стороны.

— Нет, батюшка, что хотите делайте, а я с вами поеду. Не оставлю вас одного! Как это можно одному ехать, да ещё в такой ситуации. А кто защитит вас, а? Кто, спрашивается, вас защитит, кроме меня? Только я! Так что давайте и меня берите с собой хоть в Кронштадт, хоть ещё куда.

Мне пришлось призвать на помощь всё свое красноречие, чтобы заставить этого дремучего болвана сделать так, как ему велено. Я кожей чувствовал как утекает в бесконечность время, а Кондрат никак не хотел оставлять меня. Наконец-то я его убедил, пообещав вскоре вернуться и сообщив ему, где буду находиться.

— В Кронштадте остановлюсь в гостином дворе. Если что-то случится — ты сможешь меня там найти. Но я буду не под своим именем, учти! Смотри, чтобы за тобой не следили. А лучше всего сиди в Немецком трактире, да навещай господина Белевцова. У него может быть будут новости для меня. Ты понял?

— Понял, как не понять, — недовольно проворчал мой слуга. — Только вы, Владимир Сергеевич, уж поберегите себя.

Я написал письмо Александру Белевцову, в котором кратко поведал ему о своих приключениях, поблагодарил за гостеприимство и объявил, что вынужден съехать с его квартиры. Я попросил его сообщать мне через Кондрата новости об убийстве Бернарди, если, конечно, таковые будут.

В дорожную сумку я уложил самые необходимые вещи, в том числе и пару пистолетов. Что-то мне подсказывало, что они могут мне пригодиться.

Попрощавшись с Кондратом, у которого был печальный вид оставленной хозяином собаки, я отправился в Немецкий трактир.

Глава 15

Вы, наверное, удивлены, что я сразу же не уехал из города, а решил вначале зайти в Немецкий трактир? Не удивляйтесь. Дело в том, что мне был нужен фальшивый паспорт. Не показывать же на городских заставах свой собственный паспорт, ведь полиция могла разыскивать меня.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что убийство Бернарди и неожиданное появление полиции — звенья одной цепи. Кто-то, зная, что я ищу итальянца и не желая по какой-то причине чтобы мы встретились, убил Бернарди. Потом этот таинственный убийца дождался моего прихода и поспешил вызвать пристава. На свою беду в момент появления служителей закона я не только оказался в комнате итальянца, но ещё держал в руках орудие убийства.

Если это действительно так, то, что помешает настоящему убийце Бернарди назвать полиции мое имя? Ничто не помешает. Вот в такую странную историю мне пришлось попасть по воле очаровательной фрейлины Великой княгини. Тем не менее, я не жалел, что взялся выполнить её поручение. Наоборот. Я как никогда раньше хотел разобраться во всей этой истории.

***

С Дитером Шнитке меня познакомил доктор Кесслер лет пять тому назад, а может и больше, точно уже не помню. Они оба были саксонцами (причем даже не просто саксонцами, а выходцами из одного города — Лейпцига), и, естественно, живя в Петербурге часто общались между собой. Иногда и я заходил к Шнитке в Немецкий трактир, который благодаря прекрасной кухне и приятной атмосфере пользовался успехом не только у местной немецкой общины, но и у обычных жителей этого замечательного города.

Дитер Шнитке был полноватым мужчиной лет пятидесяти пяти с круглым добродушным лицом, которое украшали пышные усы. Его усам мог позавидовать самый лихой русский гусар, клянусь. Уж не знаю, какими путями Шнитке попал в Россию, но он сумел хорошо обустроиться в нашей стране. Он сам мне не раз говорил, что Россия для него стала второй родиной.

Этот немец не только содержал трактир в Петербурге, но и вел активную оптовую торговлю, ввозя к нам из германских государств разные товары и продукты. Он занимался ещё кое-какими делами, однако о них я лучше умолчу. В общем, у меня были основания надеяться получить у него фальшивый паспорт. Главное, чтобы он никуда не уехал по своим торговым делам.

К счастью, Шнитке оказался у себя в трактире. Он встретил меня приветливо, как всегда, будто бы мы с ним виделись только вчера, а не почти два года назад. Прежде всего он предложил мне пообедать. Я же попросил его вначале выслушать меня, и рассказал ему о том, что мне нужно. Саксонец не стал задавать лишние вопросы.

— Это будет дорого стоить, дорогой друг, — объявил Шнитке, проведя тыльной стороной левой ладони по своим великолепным усам. Он говорил с едва заметным немецким акцентом. От этого акцента немцы не могут избавиться, даже прожив в России и двадцать лет.

— Знаю, Дитер, знаю. Ты главное сделай побыстрей. Когда будет готово?

Хозяин трактира задумался.

— Приходи через два дня. Всё будет сделано.

Два дня я ждать, конечно же, не мог. За это время меня в Петербурге могут найти, осудить и отправить на каторгу, чего мне очень не хотелось.