Позывной ’Грэй’

Я, конечно, не надеялась, что ко мне выстроится очередь из изнасилованных женщин и истерзанных пленом солдат, но всё равно я себе немного не так представляла свою командировку.

Пришлось отснять пустующее разбитое здание школы и самостоятельно приукрасить события. Я понятия не имела, когда именно и при каких обстоятельствах разрушили школу, был ли в ней на момент бомбёжки кто-то вообще, но было нужно напустить страха и ужаса на общественность. С воображением у меня всегда был порядок.

Я не могла показать несуществующие трупы детишек или учителей, но в моём довольно убедительном репортаже их были сотни! Невинные жертвы, убитые горем родители, героически прикрывающие своих учеников учителя, детские кишки и трупики — вроде ничего не упустила.

Я понимала, что моё повествование — по большому счёту бессовестное враньё от начала до конца, но выбора не было.

В само здание мы с Бертой заходить побоялись. Вдруг оно рухнет на наши головы? Нас даже некому будет спасти. Службы спасения работали в режиме нон-стоп. Когда дошла бы очередь до нас? По той же причине я отмела идею подруги поджечь мусор в здании, чтобы оно якобы всё ещё горело и смотрелось эффектнее.

В конце репортажа я передала привет родителям и сообщила, что у меня всё хорошо. От звонков домой я всё так же воздерживалась, но не переставала думать о родных и Марселе. Так они узнают, что я ещё жива, но мне придётся выдать название населённого пункта, так как я упомянула его на видео.

Здесь царил такой бардак и хаос, что даже если отец всё же выяснит, где я, и бросится в погоню, пройдёт не один день.

— Ну, ты и сказочница! — рассмеялась Берта, возвращая мне видеокамеру. — Я едва не прослезилась! Бедные дети!

А что делать? Таскаться и впустую и дальше за военными в нечеловеческих условиях?

— Теперь все узнают в каком мы городе!— Меня тревожило совсем другое, нежели Берту. — Мне придётся включить телефон, чтобы связаться с менеджером канала.

— Дюпон наверняка в курсе, что мы вместе. Он вычислит нас по моим репортажам. Рискни! Тем более что мы скоро уезжаем отсюда.

Это было правдой. Наконец-то!

Мы прикрепились к фрогийским пехотинцам, и они пообещали взять нас с собой на фронт. Когда конкретно планировалось наступление, нам не говорили. Может быть, солдаты и сами не знали, а может быть, это было военной тайной, но то, что наступление будет, сомнений не было.

Скорее бы уже!

Я не знала, что мне удастся заснять в бою, потому что сама "войнушка" никого по большому счёту не интересовала, только её последствия. Я просто устала ничего не делать. Не в том плане, что я скучаю по уборке туалета, мне нужно было найти хоть что-то полезное, иначе я сойду с ума от отчаяния. Иначе всё, что было в Кижах, было зря!

Мой телефон разорвало от сообщений, стоило мне включить его. Как же велико было искушение прочесть хоть одно из них! Хотя бы от мамы! Но я была стойкой, хоть и расплакалась от чувств.

Ещё через четыре дня мы выдвинулись из госпиталя. Дорога уже не казалась такой утомительной, а болтовня с пехотинцами отвлекала от нелёгких мыслей.

И всё равно мне казалось, что всё как-то затянуто и неорганизованно. Я понимала, что воздушное пространство контролируют берлессы, железные дороги разбиты, но если подкрепления приходится ждать месяц, а то и больше, как тогда воевать?

Только когда мы прибыли на место, я ощутила мощь и силу кижанского сопротивления!

Я не могла видеть всю имеющуюся военную технику и людей, рассредоточившихся на местности, но масштабы меня впечатлили. Вместе с тем стало тревожно. В такое огромное скопление противника берлессы будут целиться в первую очередь, а это не сулило ничего, кроме смерти.

Часть нашей армии развернулась на границе с Северо-Боровинской области в небольшом лесу.

Окопы, блиндажи, замаскированные гаубицы и танки. Я ничего не понимала в оружии и технике, но была в восторге от увиденного.

Уже без стеснения и страха, мы с Бертой заселились вместе с фрогийскими мужчинами. Брезентовая палатка прогнила понизу, крыша тоже была дырявой, зато нам уступили двухъярусную кровать. На тканевых лежаках можно было спать без матраса, а по бокам они были оборудованы карманами для всякой мелочи.

Скорее всего, ночью нас сожрут заживо комары, но это было такой мелочью. У меня начало получаться не смотреть на всякое дерьмо с отвращением и ужасом, и радоваться кружке сладкого горячего чая.

Берта, уже по привычке, снимала наш быт, пока мы готовились ко сну, а я с улыбкой наблюдала за ней, в очередной раз завидуя её энтузиазму, когда в палатку вошёл мужчина.

Я не обратила на него никакого внимания. Мало того что солдаты сновали туда-сюда, так ещё и были для меня все на одно лицо.

— Анна! — окликнул меня вошедший.

Я присмотрелась внимательней к мужчине, и обмерла! Это был Марсель! Я не знала, радоваться мне иди бежать, поэтому застыла на месте.

Тогда он бросился ко мне и сгрёб в объятия. Парень зарос колючей бородой и вообще выглядел неважно, вот я и узнала его с трудом.

— Девочка моя! Я нашёл тебя! Нашёл! — радовался он, как безумный.

А вот я не могла в полном объёме разделить его радость.

Глава 11. Анна

— Как ты меня нашёл? — всё ещё ошалело спросила я, хотя в глубине души знала ответ на свой вопрос.

С помощью Андре, конечно. Меня поразил подвиг Марселя. Я не понаслышке знала, какой путь ему пришлось пройти и какие невзгоды преодолеть, чтобы добраться сюда. Это было... Приятно.

— Давай поговорим наедине, Анна? — предложил Марсель.

Он подождал, пока я переобуюсь в ботинки, перекинувшись парой фраз с Бертой, а потом мы вышли из палатки на улицу. Уйдя достаточно далеко от лагеря в лес, мы остановились.

Парень притянул меня к себе и жадно поцеловал. Я с готовностью ответила на поцелуй. Только сейчас я поняла, как сильно скучала по нему. В объятиях Марселя я как будто бы вернулась домой, где тихо, спокойно и безопасно.

Это обманчивое ощущение продлилось недолго. Стоило Марселю меня отпустить, меня накрыло тревогой. Я-то надеялась, что он уже отправился во Фрогию. Но он здесь, и теперь я буду волноваться ещё и о нём.

— Как дела, Марсель? — не зная, с чего начать наш разговор, спросила я.

— Ты бы знала, Анна, через что мне пришлось пройти, чтобы разыскать тебя в этом аду! — воскликнул парень, и мне стало стыдно. — Как ты могла поступить так со мной! А твоя семья? Да они с ума сходят!

— У меня не было выбора, — это всё, что я смогла ответить парню, ведь это было правдой.

— Вы вовремя покинули госпиталь, — чуть успокоившись, продолжил Марсель. — Там началась настоящая эпидемия! Какая-то неизвестная лихорадка. Люди умирают в считаные часы в страшных муках. Никакие лекарства не помогают. Никто не знает, что это за вирус.

— Многие биолаборатории были разгромлены берлессами. Это не новость. Вполне вероятно, что это новый вид биологического оружия. Может, таким образом эти чудовища надеются выиграть войну?

— Берлессы не настолько глупы, чтобы травить людей. Они же рискуют сами пострадать от лихорадки. Насколько нам известно, среди берлессов тоже есть заражённые. И у них нет вакцины от этой лихорадки.

— Что ещё тебе известно?

— Да, в принципе ничего... Нам надо как можно скорее покинуть тот район! Я приехал за тобой, Анна!

— Я никуда не поеду, Марсель! — категорично заявила я. — Мне тоже через многое пришлось пройти, чтобы оказаться здесь! Я не могу всё бросить на полпути!

— Ты не понимаешь, Анна. Здесь, именно в этом месте нас всех ждёт смерть. Я просто обязан доставить тебя домой!

— Я не боюсь лихорадки! Найди аргументы посерьёзней! Хотя не думаю, что такие причины вообще существуют. Я не поеду домой, пока не выполню то, зачем приехала сюда!

Марсель помолчал, собираясь с мыслями, и мне снова показалось, что он что-то не договаривает.

Было довольно поздно, я устала, в лесу нас окружили стаи комаров, поэтому этот разговор, взбодривший меня поначалу, начал меня жутко утомлять.