Брат моего жениха

А хотя кого я обманываю! Я все еще слишком много чувств испытываю по отношению к Рысеву и “дружить” с ним я бы точно не смогла.

В воскресенье утром просыпаюсь от настойчивого звонка мобильного, и только нащупав под подушкой телефон и не глядя, нажала “ответить”, как услышала:

– Пливет, муль! – звонкий голосок дочурки. – Я соскусилась, муль! – говорит в трубку Алексия, а  меня совесть грызет, что я вынуждена врать и ей.

– Привет, зайчик, – неосознанно называю ее так, как прозвал Рысев на даче у родителей Славки, – я тоже очень-очень по тебе соскучилась! – сажусь на кровати, подтягивая к себе коленки. – Как у вас дела?

– Колосо. Мы сегодня с дедом ходили в аквапалк.

– Правда? – улыбаюсь, представляя, какая довольная моська сейчас у моей малышки. – Тебе понравилось?

У них в Крыму уже вечер, когда у меня здесь время едва подползло к десяти утра.

– Да-а-а, мамулька, а ты плиедешь, и мы сходим с тобой в аквапалк? Я покасу тебе басую голку, с котолой я сама скатилась, плеставляешь? – лопочет мое чудо, а я до боли в сердце понимаю, как ужасно по ней соскучилась. Как хочу прижать к себе своего миниатюрного анеглочка с темными глазами и зацеловать до визгливого хохота. Домой хочу. К Лясе хочу.

– Сходим. Обязательно. А потом полетим домой.

– К моим любимым иглускам, да? А Лысь мне зайцика не пливез еще, муль?

Зайчик. Рысев обещал. Точно.

– Нет малышка, Леша больше не приезжал, – говорю чуть дрогнувшим голосом и поднимаюсь с кровати. Накидывая поверх шорт с майкой халатик, спускаюсь на первый этаж. Уснуть уже все равно не смогу, а по плану Рысева сегодня еще пару мест, которые мне нужно увидеть.

– Залко, – вздыхает Алексия в трубку так по-детски тяжело. – А ты сколо плиедешь, муль?

– Скоро, Лясь. Скоро.

На завтрашнее утро у меня куплен билет. Понедельник должен стать днем, когда все эта “сказка” подойдет к концу, и я вернусь  наконец-то к своей дочурке, а Рысев продолжит дальше жить своей холостой, беззаботной жизнью. Завтра у него снова начнутся тренировки, а у меня… стоит только представить, какой разговор ждет меня со Славой впереди, появляется трусливое желание засунуть голову в песок, как страус. Но, с другой стороны, и не признаться ему я не смогу. Думаю, свадьбы не будет. Как бы печально это не звучало. Такую подлость не простить. Наш “корабль любви” потонул, еще даже не успев выйти в открытый океан семейной жизни.

– Как там у бабушки с дедушкой дела? – прохожу на кухню, поймав на себе заинтересованный взгляд Рысева, который готовит для нас завтрак.

– Колосо. Муль, – понижает голос до шепота Ляся, – а бабуля назвала дедулю сталый пень, – смеется моя бандитка, заставляя меня подавиться воздухом и покрыться красными пятнами от смущения.

– Ляся! Забудь такие плохие слова!

– Ну, лано, – обреченно вздыхает ребенок в трубке. – Ну, я поду мутики смотлеть, муль.

– Хорошо. Бабушке с дедушкой привет, сладкая, – улыбаюсь, уже мысленно считая минуты до встречи со своим чадом. – Люблю тебя, – говорю, зачем-то понижая голос до шепота и отворачиваясь от Леши, который в этот момент не сводит с меня своих цепких карих глаз.

– Я тозе тебя люблю, муль, – говорит Ляся и отключается.

Я еще какое-то время смотрю на экран, а когда он тухнет, откладываю мобильник на стол и устраиваюсь рядом с Рысевым, запуская кофемашину.

– Доброе утро, – говорю запоздало, не поворачиваясь.

– Доброе. С дочерью разговаривала?

– Угу.

И тишина. Больше никто из нас не рискует ее нарушить, будучи каждый занятым своим делом.

Я разливаю горячий свежесваренный кофе по кружкам, а Леша раскладывает яичницу с беконом по тарелкам. И смешно, и страшно думать о том, как, наверное, мы смотримся сейчас со стороны. Такие простые, домашние и… вдвоем. Словно пара. Словно семья. А помнится, когда пять лет назад мы жили вместе, очень редко бывало, когда Рысев проводил время со мной на кухне. Обычно у него находились дела важнее и интереснее, чем готовить со мной ужин и болтать. Обо всем и ни о чем сразу. А как я тогда мечтала хоть об одном утре, подобном сегодняшнему!

– Лана, – спустя пару минут уютной тишины натянуто звучит голос Рысева, что заставляет обернуться. Все эти пять дней он, как и обещал, держался физически как можно дальше от меня, вот только духовно   весь он уже словно пробрался под кожу, снова отвоевывая в моем сердце огромную часть для себя. И пока совсем не стало поздно, нужно было разрывать эту связь.

– Что? – поднимаю взгляд глаза в глаза и чувствую, всем естеством чувствую, что Рысев хочет что-то сказать. Буквально вижу, как на кончике языка крутятся слова, и отчего-то внутренне вся напрягаюсь, ожидая разорвавшейся бомбы. Однако…

– Ничего, – вздыхает Леша, с громким хлопком закрывая холодильник. Отводя взгляд и сжимая челюсти так, словно зол. И, по-видимому, на себя.

– Ты же явно собирался что-то сказать, Рысев.

–  Поговорим об этом за ужином, Илана.

– За каким это ужином?

– Вечером. Считай, что я приглашаю тебя на ужин.

– Я думала, мы сегодня прогуляемся по центральному парку, и на этом все. Я еще хотела посмотреть подарок дочурке, и мне нужно собрать вещи, Рысев. Рейс в шесть утра и… и я и правда за эту неделю находилась, Леш. Я не… – говорю, пытаясь лихорадочно собрать мысли в кучу, – я не имею особого желания тащиться в ресторан, или кафе, или еще куда бы то ни было.

– Значит, устроим ужин дома, – пожимает плечами мужчина и подхватывает с кухонного островка наши тарелки с живописно лежащей на них глазуньей. – Но нам с тобой надо кое-о-чем серьезно поговорить, Илана. Думаю, ты и сама понимаешь, что прятаться дальше не получится.

– Ч-ч-что?

Что значит, прятаться? О чем это он? И что это за разговор такой?

Но сколько бы я вопросов не задавала, хоть мысленно, хоть вслух – мне на них не ответили.

Завтракаем мы, перекидываясь ничего не значащими фразочками, и расходимся по своим “комнатам”. Я набираю Элю, с которой уже пару дней не созванивалась, а Рысев, судя по крепким словечкам, доносящимся из гостиной, разговаривает со своим менеджером. Которому, кстати, и надо сказать “спасибо” за мой приезд в Штаты.

Глава 32. Лана

День пролетает незаметно. Леша, как и обещал, показал мне центральный парк, а потом умчался куда-то по своим делам. Ничего толком мне так и не сказав. Я же осталась одна и, бесцельно побродив по пустому и без хозяина такому угрюмому дому, забравшись под одеяло с книгой, в конечном счете, уснула.

А когда проснулась, перед тем, как спуститься в гостиную, где, судя по шуму, Рысев накрывает “праздничный” стол, почти полчаса стою и пялюсь на себя в зеркало. Нет, надо же! Сначала натянула это черное вечернее платье и только потом сообразила, что творю. Кажется, моя голова совершенно не хочет работать. Но не могу не признать, что я в нем смотрюсь просто потрясающе. Облегающее фигурку и подчеркивающее смелым вырезом декольте, платье-футляр достаточно скромной длины миди, но при этом невероятно сексуально. И как устоять перед искушением показаться перед Рысевым такой? Сложно. Очень сложно. И я сдаюсь. Быстрее застегиваю до конца молнию и выхожу из ванной комнаты, ни секунды больше не задерживаясь в спальне. Торопясь, пока не передумала.

Спускаясь в гостиную, сразу же попадаю в уютный полумрак. Из новомодной стереоустановки слышится тихая ненавязчивая музыка. Леша, который, видимо, тоже простой домашний ужин попутал с вечером в ресторане, в белой рубашке и темно-синих брюках, откупоривает бутылку вина на кухне, делая это уверенно и неторопливо.

Рассматривая его со спины, не могу в очередной раз не восхититься его габаритами. Этим исполинским размахом плеч и мускулами, что так соблазнительно обтягивает белая ткань. Рукава рубашки закатаны и представляют моему взору красивые мужские руки, которые умеют так сильно и в тоже время нежно обнимать. Достаточно узкие брюки во всей красе показывают развитую мускулатуру ног, которые для хоккеистов чуть ли не главное “орудие” на льду, ну и еще эти чертовы накачанные ягодицы!