Страница 55 из 101
Там еще написано, что суп нужно помешивать.
— А сколько раз помешивать? — спросила обстоятельная Лена.
— Чтобы не убежал, — пожал плечами Сашка Мельников.
Кажется, это первые слова, которые Борька услышал из его уст.
— А чем мешать? — не унималась Лена.
— Мешалкой. — Сашка несколькими быстрыми движениями состругал перочинным ножом кору с первой подвернувшейся под руку палки. — Держи.
Поначалу, пока вода в котле греется, пламя может быть сильным. А потом, когда она закипит, нужно его регулировать так, чтобы варево не лилось через край. Но легко сказать — регулировать. Костер же не газовая плита, где привернул кран — и все в порядке! А тут подкинул не вовремя ветки — и готово, убежало! Или какое-нибудь полено, которое до этого момента без всякого толка еле-еле тлело в костре, вдруг в самый ненужный момент возьмет и полыхнет ярким пламенем. Если такое случилось, не зевай, костровой! Нужно мгновенно подхватить перекладину с одной стороны, да к тому же так, чтобы самому не выплеснуть в костер содержимое котлов, и отвести ее от огня.
Лена с Сашкой этот момент прозевали. И суп у них убежал, и макароны с тушенкой пригорели. Но какое это имеет значение!
Суп с запахом дыма — это замечательно вкусно. А времени — только четвертый час. Какой длинный, оказывается, день…
Впрочем, насчет того, что это все равно — подгорели макароны или нет, — Борька здорово заблуждался. И с помощью полученного от Бориса наряда вне очереди быстро это заблуждение осознал. Котел-то из-под этих самых макарон пришлось очищать именно ему! То есть по правилам Борьке полагался любой котел — на усмотрение дежурных. Несложно догадаться, почему они выбрали именно этот.
Скажите, вам доставляет удовольствие методичный скрежет песка по металлу? Мурашки от этого звука бегут? Вот и у Борьки тоже бегут. А что делать? Ножом отскребать нельзя — поцарапаешь дно. Тогда каждый раз пригорать будет. Палкой неудобно — не берет. Остается — песок на тряпочку, тряпочку в котел и вжжжик-вжжжик, вжжжик-вжжжик. Б-р-р-р! Сашка мог бы и повнимательнее следить за костром!
— Ты дай макаронам отмокнуть, — сказал Борьке в качестве последнего напутствия инструктор Коля.
Совет, конечно, хороший, но только неизвестно, сколько они будут отмокать. А капитан Грант, когда Борька уходил на берег с котлом, вытащил из своего необъятного рюкзака футбольный мяч и объявил:
— Час на послеобеденный отдых, а потом матч на кубок сезона.
И торжественно водрузил на мяч банку сгущенки.
Не то чтобы Борька очень любил сгущенку, хотя это, конечно, вещь, но сыграть в футбол охота. Вообще интересно: всего два с небольшим часа назад Борьке казалось — только бы дойти до привала, больше по собственной воле шага лишнего не ступит. А сейчас рвется мяч гонять. И откуда только силы берутся?
Макароны уже почти все отдраились, остались только редкие бугорки и полоски на дне. Их, кажется, уже ничто не возьмет. Но Борька знал: работу так не примут. Котел должен быть идеально чистый. Зачем, спрашивается? Ведь это же, в конце концов, не цианистый калий, а макароны, пищевой продукт.
«Ладно, — решил Борька, — пусть и в самом деле помокнут немного в речке. Может, легче будет».
Речка не широкая, метров пятнадцать-двадцать всего, но довольно глубокая: обрыв начинается почти от самого берега. И течение быстрое. Борька вроде только что бросил на середину палочку, а она вон уже где, почти у самой излучины. И рыбы, наверное, много. В рюкзаке капитана Гранта хранится не только мяч, но и несколько мотков лески, поплавки, коробка с грузилами и крючками, но, увы…
— Ловить будем на Селигере — вот и весь сказ.
В принципе капитан Грант прав: самая ловля на утренней зорьке, а завтра в шесть подъем, в восемь выход. Но все равно обидно. Тут наверняка не только окуньки с плотвичками, а что-нибудь и покрупнее есть.
Оценив таким образом рыбные запасы, Борька обернулся к котлу и чуть не заплакал от досады. Котел каким-то загадочным образом отчалил от берега и теперь медленно и величаво плыл к середине реки. Как же так?! Борька ведь специально внимание обращал: на середке — быстрина, а у берега даже легкая деревяшка болтается практически на одном месте. Да вон она и сейчас там же, где была. Ну, теперь начнется! В принципе, конечно, ничего страшного — вполне можно сначала съесть суп, а потом быстренько в этом же котле готовить второе. Но Борьке от этого не легче. Нетрудно представить, как все над ним будут смеяться. Котел утопил! Борис Нестеров своего, естественно, не упустит: влепит наряд вне очереди, а то и два. Борька, между прочим, и сейчас в наряде. А приехал он отдыхать, а не котлы чистить!
Ну надо же, какое невезение! Пока Борька рассуждал, вполне еще можно было зацепить котел какой-нибудь длинной хворостиной, подогнать к берегу. А сейчас уже поздно. Сплавать за ним тоже нельзя: дисциплина. Капитан Грант предупреждал: за самовольное купание — немедленное исключение из лагеря и отправка домой. А пойди докажи, что он не купаться полез, а казенное имущество спасал…
Борька обреченно шагал по берегу вслед за котлом, как будто провожая его в дальнее плаванье. А может, оно и в самом деле будет дальним. Плывет котел устойчиво — воды в него Борька налил не много и не мало, а в самый раз для нужной осадки — как будто специально. Километров через сто с небольшим котел доберется до Волги, а там по широким просторам великой русской реки… Глядишь, где-нибудь в районе Ярославля его и поймают… Ну а пока Борька с котлом добрались до излучины. Речка на повороте заметно сужалась — настолько, что завалившееся дерево кроной доставало до другого берега. В него-то и уперся котел, так и не доплыв до Ярославля. Ну хорошо, а Борьке что теперь делать? От берега до котла всего метров шесть. Но как их пройти? По этому дереву идти посложнее, чем по лагерному буму.
Борька сидел на берегу и думал. Точнее, пытался думать, потому что пока ни одна светлая мысль ему в голову не приходила. Однако занятием этим он увлекся настолько, что не заметил, как за его спиной появилась Маринка Мыльникова.
— Ты что, стихи сочиняешь? — спросила она. Спросила тихо, почти шепотом, как будто боялась спугнуть Борькино поэтическое вдохновение, но от неожиданности он даже вздрогнул.
Вообще, если честно, то Борька стихи писать пробовал. Правда, никогда их никому не показывал, да и вообще держал этот факт в глубочайшей тайне. Но сейчас ему было не до стихов. И не до Маринки тоже.
Только ее здесь сейчас не хватало! Борька живо представил себе, как Маринка со своей неизменной улыбкой обходит весь лагерь и всем рассказывает, как он сидел на берегу и тупо ждал, пока котел утонет.
Маринка увидела котел, присвистнула совсем как мальчишка и, как
Борька и предполагал, тут же расхохоталась:
— Как это тебя угораздило?
Какая разница — как! И вообще, что за манера задавать бессмысленные вопросы да еще смеяться над чужой бедой?!
Как же все-таки этот проклятый котел оттуда достать? Борька начал постигать глубокий смысл поговорки «близок локоть — да не укусишь». Плыть нельзя. Найти палку длиной в шесть метров — немыслимо. По бревну пройти невозможно. Замкнутый круг! А волна уже несколько раз плесканула через край котла. Еще немного — и пойдет он ко дну, избавив Борьку от грустных размышлений.
— Суду все ясно, — изрекла Маринка и… пошла. Раскинула руки для баланса и пошла, уверенно и свободно, как по лагерному буму, по этому качающемуся на воде дереву.
— Ты куда? Свалишься! — закричал Борька, напрочь забыв о том, что говорить, а уже тем более кричать такие вещи под руку, мягко говоря, не рекомендуется.
Маринка пошатнулась, одна нога соскользнула с дерева. Борька замер. Но Маринка взмахнула руками, словно крыльями, раз, потом другой. И удержалась! И снова пошла, легко и свободно балансируя над едва не достававшей до подошвы кед водой.