Страница 34 из 101
— И все, что ли? — спросил начальник. Народ молчал. — Ну, граждане, это, извините, чепуха. Сущая скука!
— Да вы хоть так-то разрешите! — закричал Лебедев. — А то специально говорите, чтоб не разрешать!
Начальник засмеялся, но не весело.
— Ты, Денис, попал не в яблочко, но где-то очень даже около… То, что мне за Ночь Привидений может нагореть, — это, наверное, вам понятно. Вот я и думаю, что пропадать, так уж с музыкой.
— Тут музыки вот сколько! — Ветка провела по горлу большим пальцем.
— Как раз очень мало музыки… Выдумки я имею в виду. На кого они все рассчитаны, эти белые балахоны? Только на пятый отряд. Вот их вы действительно напугаете до полусмерти… А остальные справедливо подумают, что группа товарищей просто объелась белены.
— Ну, кое-кого мы тоже пуганем будь здоров!
— Ребята! Разве нам это надо?
— Нам надо, чтоб было интересно, — тихо сказал Савелов.
— О! — обрадовался начальник. — Золотые слова.
— Пророк, — досадливо бросил Алька.
— И вот что я вам предлагаю, — сказал начальник. — Вы объявляетесь инициативной группой. Походи́те по отрядам, поговорите с народишком. Я хочу, чтоб в этом участвовал весь лагерь. И не как дрожащие от страха зрители, а как вполне равноправные привидения. И девиз предлагаю такой: «Смешно до ужаса». Если дружина пойдет за вами, отгрохаем отличное представление.
— До которого часа ночи? — быстро спросил Алька.
— Ну… решим там.
— Нет! Сейчас! — Он ковал железо, пока горячо.
— Хорошо… До полвторого.
По отряду пронесся шепот одобрения.
— А вот почему, Олег Семеныч, — спросил Лебедев с какой-то особой, одновременно и веселой и тоскливой интонацией, — почему вот вы берете чужую идею и переделываете ее… Интересно, я не спорю, но все равно как именно вы хотите?
«Да потому, что вы, Денис, сами точно не знаете, чего вам действительно хочется…» — так мог бы ответить начальник. Но не ответил.
Спать все ложились большими энтузиастами общелагерного мероприятия. Однако наутро многие из второго отряда относились к нему с заметным охлаждением. Причина была простая. Ведь условие какое: надо увлечь лагерь… А как? Приходишь и объявляешь: люди, готовится Ночь Привидений… Сразу спросят: что это за ночь, как она должна выглядеть?.. Ведь надо же что-то объяснять народу! А кроме пролетающих белых теней и скрежещущих зубами черепов, они ничего в своем воображении не имели.
— Что мы, в конце концов, нанялись за весь лагерь придумывать?! — бушевал Грошев.
— В том-то и дело, что именно нанялись, — невесело ответил Алька.
— Мы нанялись, — сказал Савелов, — но мы за весь лагерь этого никак не придумаем.
— Ну и чего делать? Значит, плюнуть, по-твоему?
— Не плюнуть, а сказать им: «Будет Ночь Привидений. Думайте, как вы ее хотите провести».
— Правильно! — закричал Алька. — Недаром я его каждый день обзываю пророком!
Второй отряд двинулся по лагерю… Дружина выхватывала идею прямо на лету. Сказали одному — знают десять. Сказали двум — уже пол-отряда стоят с задумчивыми лицами… Хоть она и нечистая, а зато сила!
В тот же день на танцах внезапно погас свет. Какой тут визг разразился, описывать не стоит. Но почти тотчас зеленым и красным глазом вспыхнули два косых прожектора.
На сцене стояло нечто белое. Оно громко дунуло на прожекторы, те погасли. А из глубины зала ударило два мощных карманных фонарика, которые были, кстати, в руках у Михаила Сергеевича и физкультурника Эдуарда Ивановича.
— Я хочу поговорить о будущей конференции привидений лагеря «Маяк», — сказало белое радиоголосом начальника. При этом оно как-то странно и невпопад жестикулировало. — Первое — не забывать девиз: «Смешно до ужаса». Второе и самое главное: как можно больше тайн и надувательств… Слышу ваши мысленные вопросы. Объясняю: надо секретно организовать межотрядные летучие группы в три-пять привидений, о которых будут знать только сами участники… Цель: придумывание потусторонних номеров и шуток. Можно из жизни лагеря. Кому что неясно, обращаться завтра к вожатым и воспитателям. Ночь Привидений случится ровно через трое суток… В полнолуние! А еще я хочу заявить…
— Что вы не привидение, а Олег Семёныч! — крикнула в соответствии со сценарием старшая вожатая Аня.
— Верно!
Тут свет вспыхнул, опять ненормальными голосами запела какая-то группа. Белое медленно сняло с себя длинное покрывало и оказалось… доктором Андреем Владимировичем, одетым в белый халат и белую докторскую шапочку. Доктор спокойно, словно делал доклад об опасностях сырой воды, ушел за сцену.
— Вот что нам нужно, понятно? — прозвучал по радио голос начальника, который все это время сидел в радиорубке и через стеклянную стенку смотрел на происходящее.
В этот вечер не обошлось без планёрки.
— Все-таки то ли мы делаем, а? Товарищи!
— Ответ очевиден, — сказал начальник, — делаем мы не то. И по головке нас не погладят.
— Вернее всего, что нас даже по головке стукнут, — заметила Аня.
— Если мы сделаем плохое «не то», — вставил реплику Михаил Сергеевич. — А мы сделаем «не то» хорошее.
— Правильно, — сказал начальник. — У нас будет: во-первых, творчество всего лагеря, потому что ребята это мероприятие хотят. И во-вторых, множество межотрядных контактов. Мы сможем передружить самые разные личности. И дружина таким образом станет единым коллективом…
— Прекрасно, — сказала Аня. — А я пока пойду писать почётные грамоты, чтоб немедленно вам их вручить!
— Чем вы недовольны, Анюта? — улыбнулась Ольга Петровна.
— Я, допустим, всем довольна. Но должен же среди вас быть хоть один человек с тормозами.
— Дети — привидения, взрослые — заговорщики. — Олег Семеныч покачал головой.
Тайные контакты… Это очень интересная вещь — попробуйте сами. И чем неожиданней они получатся, тем интереснее. Раньше жили как? В основном по отрядам. А в отрядах — мальчишки с мальчишками, девчонки с девчонками. Сейчас это стало невозможно. Как, объясните, сшить костюм бледного монаха без помощи портнихи? И как, с другой стороны, сделать проволочный каркас для крыльев без стальных слесарных пальцев?
Происходили и такие абсолютно невероятные еще вчера разговоры.
— Эй, Лимонов! Пойди сюда!.. Только ты не ори. — Ромка Лучик настороженно оглядывался. — Есть идея совместного трюка.
Альке не надо было объяснять, какая это действительно богатая мысль — объединиться им, двум якобы заклятым врагам.
Но Алька есть Алька, и так легко его не заполучишь.
— Ты хотя бы сядь… вон, на скамеечку, что ли. Тебя же из каждого отряда заметно, конспиратор!
Так было везде, повсеместно. Тайны и заговоры буквально клубились над «Маяком».
На второй день пошла мода рассказывать друг другу небылицы.
— Я сейчас открываю дверь, а Она сидит…
— Кто?
— Ну, Она!.. Вот здесь вот черное, а вот здесь вот светится фосфорным огнем…
— Не фосфорным, а фосфорическим. И его бывает видно только ночью! А вот я сегодня действительно встретила лешего. В двенадцать ночи. Когда летала на Переплюйку за разрыв-травой…
И так далее и тому подобное до бесконечности… «Зачем мы это врем?» — думала Ветка… Наверное, они врали, чтоб скрыть свои настоящие секреты. Ну и для интереса, конечно. Для обстановки.
А события становились все плотнее. Без четверти пять в Замок покаяния явились представители летучих межотрядных групп. Они должны были сообщить «Комиссии потустороннего юмора» (начальник, доктор, бородатый) содержание своих жутких сцен.
— Конференция — дело серьезное, — говорил начальник, — и нельзя ее пускать наобум лазаря.
Это была правда. Но еще он хотел все-таки знать, что его ждет нынешней ночью.
Волнение между тем нарастало. Все перемигивались, улыбались неизвестно чему.
— Привет, Яблокова… Можешь даже не пытаться что-либо скрыть. У тебя все на физиономии так и написано.
— Лучше уж на физиономии писать, чем на бумажке, которую очень легко… потерять!