Власть

— Вам надо отправляться, Абрита. В полдень Адрей покинет Ясноград, и если вы хотите собрать вещи, то вам следует поторопиться. А переезд вашей дочери организуют мои люди. Я прослежу за этим лично.

Я слегка склонила голову, соглашаясь с доводами Третьего советника. Не то, чтобы мне понравилась эта идея, я предпочла бы сама перевезти свою дочь из посольства в замок Бокреев. Но, во-первых, я была уверена, что Третий советник не посмеет навредить Анни. Ведь именно она — основа всех его замыслов. А, во-вторых, я понимала, если я не воспользуюсь моментом, то упущу возможность сама выбрать себе корабль. Третий советник найдет тысячи поводов, чтобы отложить поездку к морю, а одну, без Адрея, он меня никогда и никуда не отпустит. Ему нужна гарантия, что именно его сын будет отцом моего будущего ребенка. И, в-третьих, отсрочить брачную ночь мне тоже важно.

— Ваше благородие, — обратилась я к барону, когда мы тряслись в стремительно летящей по городу карете, — я благодарна вам за то, что вы вступились за меня, когда я произнесла клятву.

— Вы были в своем праве, — пожал плечами он, — будучи герцогиней Форент, вы на самом деле является подданной его императорского величества. И ему будет приятно знать, что именно вы поклялись его именем, — он так усмехнулся, что я невольно заподозрила в словах барона двойное дно...

Неужели ему тоже известно о том, кто я на самом деле? Если мои догадки верны, и барон на самом деле работает на императора, то герцог Форент уже донес своему сюзерену об истинном положении дел в Грилории. И я не знала, плохо это или хорошо... даже не стала отвечать на реплику барона Пирра. Потому что не знала, что сказать.

К счастью, неловкое молчание, повисшее в карете после этой странной фразы, не продлилось слишком долго. Мы доехали до посольства в считанные минуты. Высокий город был не таким уж большим. Или я просто очень сильно нервничала.

А в посольстве нас уже ждали. Стоило нам с бароном войти в холл, как к нам с обворожительной улыбкой кинулась баронесса Шерши. Не знаю, что ей было нужно, но ее появление вызвало во мне глухое раздражение. До полудня оставалось не более пары часов, а мне столько нужно было успеть сделать до отъезда, что потеря каждой минуты была очень чувствительна.

— Эден, дорогой, — баронесса, как всегда, сияла широкой улыбкой, — я так рада тебя видеть.

Она подлетела к барону, и почти открыто прильнула к нему, соблазнительно выпячивая грудь. Ужасно неприятная особа. Я сдержанно поклонилась, намереваясь покинуть сладкую парочку. Пусть милуются, а у меня дела.

— Ирла, — нахмурился барон. Он тоже был не очень рад видеть свою пассию, — что вы здесь делаете?

Он старательно отодвигался от груди баронессы, и я невольно заподозрила, что между этими двумя на самом деле что-то есть. И от этого почему-то стало еще более неприятно... Баронесса и раньше мне не нравилась, а сейчас стала вызывать отвращение.

— Я приехала поздравить мою дорогую Абриту с заключением брака, — улыбнулась она барону, говоря обо мне так, как будто бы меня не было рядом. Если бы я не была удивлена ее осведомленностью, то непременно сделал бы замечание. Но сейчас важнее было другое.

— Откуда вы узнали? Не думаю, что господин Первый советник уведомил об этом все общество.

— Ах, ну что вы, дорогая Абрита, — махнула рукой баронесса и мерзко захихикала, — конечно же, еще никому ничего не известно. Но я так хорошо знаю Питро, что абсолютно уверена, что церемония прошла именно сегодня утром, и вы теперь супруга его светлости Адрея Бокрея. — Она снова захихикала и подмигнула мне, — вам так повезло, моя дорогая Абрита. Ваш муж такой душка! Поверьте, мне это известно не по наслышке, — она многозначительно закатила глаза. А я ощутила себя еще более гадко. Фу, какая мерзкая эта баронесса!

— Простите, дамы, — поклонился барон и сухо произнес, — я вынужден вас покинуть. Не желаю слушать подобные откровения!

Барон Пирр стремительно ушел, оставляя меня наедине с баронессой. И только я открыла рот, чтобы сообщить той, что мне тоже некогда вести светские, и не очень, беседы и невежливо выпроводить приставучую гостью вон, как он заявила совершенно другим тоном:

— Эден такой ревнивец... Надеюсь, он простит меня, но мне нужно было остаться с вами наедине ваша светлость. Одна очень почитаемая женщина, которая помогает нам обоим, очень расстроится, что официальное свадебное торжество будет проходить без молодоженов.

— Что? — удивленно произнесла я, мгновенно сообразив, что речь идет о Великой матери. Но ведь это просто не могло быть! Не могла же эта вульгарная особа быть связана с Великой матерью?! Или могла?

— Моя дорогая, — снова засияла баронесса, словно подтверждая, что мне все послышалось и привиделось, — давайте пройдем в ваши покои и немножко пощебечем о своем, о женском. Я с радостью поделюсь с вами своими секретиками для обольщения супруга. Ну, пойдемте же! — она капризно надула губы и потащила меня наверх.

И я несколько дезориентированная странными намеками баронессы, покорно следовала за ней. И только один вопрос не давал мне покоя. Неужели баронесса Ирла Шерши на самом деле знакома с Великой Матерью?!

Глава 26

Пока мы шли к моим покоям, баронесса Шерши что-то щебетала о погоде, о поэзии... Я безразлично кивала, думая о ее странной реплике. В голове вертелись, никак не складываясь кусочки разноцветной мозаики, обозначавшие лица и события.

Великая Мать и баронесса Шерши в моем понимании жизни находились так далеко друг от друга, что просто невозможно было представить этих двух людей рядом. Баронесса точно никак не могла быть связана с Ургородом. Ее жизнь всегда была легкой и беззаботной.

Все же знали, Ирла Шерши недалекая и милая дурочка, у которой в голове только мужчины. Она настолько глупа, что даже не осознавала, что они ею пользовались, иногда даже один раз, и уходили к своим женам и невестам. После этого несчастная брошенка пару дней ходила к покрасневшими глазами, поминутно прикладывая к ним платочек, а потом влюблялась в следующего. Ни одна трагедия в жизни Ирлы Шерши не длилась больше этих пар дней.

В прошлый раз, встретив баронессу в королевском замке, я предположила, что она не так проста как кажется. Но я скорее поставила бы на шантаж Грегорика или Третьего советника какими-нибудь грязными секретами, которые стали ей известны, чем заподозрила в связи с Великой Матерью.

— Ах, дорогая, — всплеснула она руками, когда мы вошли в в мои покои, — как у вас миленько! Но мне кажется, для такой юной девушки, как вы, немного скучновато... О! — она округлила рот, став похожей на рыбу, — я пришлю вам свои подушечки! Вы знали, я обожаю шить подушечки, и у меня их очень много, — она счастливо рассмеялась, — и я часто дарю их таким милым девушкам, как вы.

— Не нужно, — качнула я головой, — я сегодня уезжаю, а когда вернусь, перееду в замок рода Бокрей. Тайка, — обернулась я к горничной, заставшей в поклоне у двери, — собери мои вещи. Я отправляюсь немедленно.

Тайка кинула и кинулась было к гардеробу, но ее остановила баронесса:

— Милочка, я хочу воды с лимоном, — капризно надула она губы. В ее возрасте это выглядело совсем не мило, а смешно и вульгарно. — Прежде чем собирать вещи, сходи на кухню и принеси мне напиток.

Тайка вопросительно взглянула на меня, и я кивнула. Это не займет много времени. А я тем временем избавлюсь от назойливой гостьи. Зря я не сделала это сразу.

Когда дверь за Тайкой захлопнулась, я обернулась к баронессе, намереваясь потребовать письмо Великой Матери и выпроводить вон. Но она успела раньше меня:

— Дорогая, у нас слишком мало времени, — снова защебетала она, не переставая безмятежно улыбаться, сунула руку в потайной карман на юбке и достала конверт. — Вот, держите. Великая Мать оставила мне его на всякий случай. Моя сестра такая прозорливая, — захихикала баронесса, — не то, что я...

— Что?! — мне захотелось прочистить уши. Кажется, сегодня мне постоянно слышится что-то совсем не то. Я машинально взяла конверт и растеряно замерла посреди комнаты.