Страница 26 из 38
Во всяком случае, говоря о появлении в Зейтуне турок, Файез эль-Гусейн, по-видимому, ссылается не на переселение, произошедшее сразу после окончания балканской войны в 1913 году, а на события, последовавшие за массовой депортацией армян из Зейтуна в 1915 году: он обращает внимание читателя на причину переименования города: «чтобы больше ничто не напоминало туркам об армянах». Из данного замечания следует, что невозможно отнести это событие к 1913 году, когда армяне еще жили в Зейтуне.
Армяне из Зейтуна высылались первыми, в самом начале депортации, еще весной 1915 года; сразу на их место в большой город (Зейтун насчитывал более 10 000 жителей, имел 4 квартала) правительство поселило значительное количество турок, возможно, из бывших переселенцев, и тут же переименовало город — что и доказывают источники.
Что же касается нарушения права собственности армян, действительно, утверждение такого рода, как «Ахмед-бей взял имущество армян», крайне неопределенно, и сегодня почти невозможно установить личности мелких провинциальных чиновников османской бюрократической системы, младших офицеров армии или, что еще сложнее, нерегулярных войск чете (осуществлявших резню и депортации), которые не держали реестров и не подчинялись никакой власти помимо партии младотурок. Но это не значит, что в действительности не было тысяч случаев кражи имущества, оставленного депортированными, даже если сегодня мы не можем установить имена всех грабителей.
В любом случае, доводы нашего «беспристрастного» американского историка Маккарти, который пытается внушить читателю, что автор книги собрал обобщенные, непроверяемые факты будучи уверен, что никто не потрудится их уточнять, здесь обращаются против него самого.
В действительности у Файеза эль-Гусейна нигде не написано, что «Ахмед-бей взял имущество армян». Там, где он говорит об Ахмед-бее (в связи с убийством Зограба и Вардгеса), этот человек вполне узнаваем: на него указывают как на совершившего эти и подобные преступления многие другие свидетели и достоверные официальные источники (к примеру, наемный солдат из Венесуэлы Р. де Ногалес, германский консул в Алеппо В. Ресслер, немецкий миссионер И. Лепсиус — и все они были из стран — союзников Турции или же выступавших на их стороне!). Так или иначе, об этом Ахмед-бее эль-Гусейн не говорит, будто он присваивал имущество армян.
Напротив, что касается этого имущества, он пишет, что в Диарбекире его продавали и вырученные деньги собирал Рашид-бей (местный вали, еще один очень легко устанавливаемый персонаж), который затем лично передал их Талаату. То есть в этом конкретном случае Файез эль-Гусейн даже показывает, что, хотя подобные действия ужасны и жестоки, вали проявил определенную честность, отдав деньги в государственную казну в Стамбуле. И это при том, что из других источников мы узнаем, что его обвиняли в неправомочном присвоении имущества...
Как бы то ни было, нигде в тексте никакой Ахмед-бей не обвиняется в присвоении имущества армян. Видимо, Маккарти, одержимый манией отрицания, второпях просмотрев книгу, плохо запомнил некоторые детали и выстроил свою критику с помощью придуманных «аргументов». Пожалуй, такая бесцеремонность со стороны историка-профессионала может показаться странной, но не следует забывать его собственные слова: «...разве читатели об этом знают?»
Проанализировав все «аргументы», приведенные — или, скорее, придуманные — американским историком, выполняющим заказ турецкого правительства, обратимся к его авторитетному заявлению: «Этого человека просто не существовало». Но и здесь мы вынуждены опровергнуть слова Маккарти.
То, что его имя якобы не фигурирует «в списке правительственных чиновников» (не указано, в каком), ровным счетом ничего не доказывает. «В настоящее время главным оружием, используемым для отрицания геноцида армян, служат постоянные ссылки на содержание оттоманских архивов. Архивные документы, относящиеся к армянскому вопросу, изображаются как государственное свидетельство, которое абсолютно оспаривает утверждения относительно геноцида. При этом полностью игнорируются спорные аспекты и, поэтому, надежность этих документов», — пишет Ваакн Дадрян, один из самых авторитетных специалистов по геноциду армян
[270]
В любом случае, если даже поверить на слово такому «беспристрастному» историку, за которого выдает себя господин Маккарти, да еще не сомневаться в добросовестном хранении в течение 90 лет турецкими архивами всех записей военного времени, касающихся мест депортации христианского населения, — то все равно напрашивается вопрос: о каких списках здесь идет речь?
Ведь чтобы найти упоминания о каймакамах нетурецкой национальности (особенно бедуинов), надо смотреть местные архивы, а не официальные списки из центральных архивов (например, в Стамбуле); многие каймакамы-арабы не фигурируют в центральных официальных списках чиновников, потому что правительство смотрело на них только как на нанятых представителей близкой им по вере национальности или посредников между центральной властью и местными христианами.
Сегодня существование Файеза эль-Гусейна полностью доказано и не подлежит сомнению. Написав книгу, по возвращении из Индии он принимал активное участие в борьбе арабов за независимость, был помощником и секретарем Шарифа Фейсала. Он познакомился с Лоуренсом Аравийским, который вспоминает о нем в разных местах своей знаменитой книги Семь столпов мудрости.
Рассказывая о Файезе эль-Гусейне, английский писатель приводит подробности, которые подтверждают факты, известные нам из его биографии. Так, в главе 10-й он пишет: «Вторым моим другом при дворе был один из секретарей Фейсала — Файез эль-Гусейн, Сулут Шейх из Гаурана, бывший чиновник турецкого правительства, во время войны бежавший через Армению и в конце концов добравшийся до мисс Гертруды Белл в Басре. Она и направила его ко мне с теплыми рекомендациями». А в главе 24-й, ссылаясь на него, он пишет: «Файез эль-Гусейн, бедуинский шейх, турецкий чиновник, летописец армянской резни, ныне секретарь».
И, наконец, самое главное. Файез эль-Гусейн оставил легко устанавливаемое и уже установленное потомство.
В 2004 году итальянский армянин Пьетро Кучукян обнаружил и могилу, и прямых потомков Файеза эль-Гусейна в эль-Шарайе, недалеко от Дераа, на возвышенности Гауран. Союз армян Италии организовал поездку в Сирию с целью почтить память бедуина и взять немного земли с его могилы, чтобы символически похоронить ее в Цицернакаберде, Мемориале жертв геноцида в Ереване.
В следующей главе мы приводим краткий рассказ об этом путешествии самого Пьетро Кучукяна, инициатора поисков могилы и родственников Файеза эль-Гусейна. Здесь добавим только, что биография Файеза эль-Гусейна, приведенная в начале нашей книги, также была записана во время этой экспедиции Союза армян Италии со слов Кусея, сына Файеза эль-Гусейна.
Итак, Файез эль-Гусейн вне всякого сомнения существовал. Но был ли он автором настоящего текста? А если да, писал ли он только «по внушению» англичан?
Перед тем как ответить на эти вопросы, мы должны, справедливости ради, остановиться еще на одном обстоятельстве.
Маккарти пишет, что в книге эль-Гусейна не говорится, как рукопись попала в британское министерство иностранных дел: «в ней только написано, что она дошла до Англии, где была опубликована. Не было никакого указания на ее передачу в Уэллингтон-Хаус в Лондоне». На самом деле о том, что книга попала в Англию, в оригинале нигде не упоминается. Но не может не обращать на себя внимание другое обстоятельство — книга Файеза эль-Гусейна удивительно быстро (фактически одновременно с оригиналом) вышла на французском и английском языках. Кроме того, английский перевод вышел в Лондоне и уже на следующий год в Нью-Йорке, а французский был опубликован в Каире, находившемся тогда под контролем англичан.
270
America and the Armenian Genocide of 1915 (by J. Winter), Cambridge University Press, 2003. Цитируем русский перевод исследования В. Дадряна («Геноцид армян: содержание преступления»), изданный в «Вестнике Армянского Института международного права и политологии» в Москве, 2, 2004, с. 34-86. О ненадежности османских архивов см. там же, прим. 4, с. 71-72.