Страница 31 из 65
Запятая 10
Приближался апрель, а, следовательно, и окончание нашего учебного года. Финальной частью девятого класса должны стать экзамены и, конечно же, последний звонок.
Ты же помнишь, как это было? Мила днями и ночами штудировала учебники, зазубривая материал и утверждая, что совсем скоро, после всех «адских испытаний», как она называла экзамены, пред нами засияет зелёный свет, и она будет гулять и со мной, и с тобой. Ты тогда постоянно пленился то подготовкой, то соревнованиями, то заучиванием текстов к последнему звонку. Ведь, как делать такое мероприятие, да без певца, борца и ведущего?
В самом начале четвёртой четверти, ты вытащил меня на большую перемену в актовый зал, где меня уже ожидал странный и удивительный, лично для меня, набор людей.
— Здравствуйте, — пропищала я, глядя на сидящих предо мной завучей, которые очень презрительно меня рассматривали.
— Это Арьяна, — своим слащавым голоском представил меня ты. — Учится со мной в классе. Она прекрасно сможет быть второй ведущей.
Услышав эти слова, мои глаза мгновенно выпали из орбит и уставились в твою сторону, а в моей голове очутилось «очень-очень много мата».
— Она поёт? — спросила одна из преподавательниц, которую я тут же узнала.
Именно она приходила к нам для подписи на оповещениях к предстоящим экзаменам.
— Она — спортсменка и танцовщица в разных стилях, — спокойно произнёс ты, поправив свой куриный хохолок.
Единственное, что я могла делать в эту минуту, это старательно имитировать нормальное лицо и, может, даже улыбнуться.
Но играть адекватность совсем как-то не получалось. Твои действия грезились форменной подставой.
— Можешь прочитать этот текст? — одна из женщин, которая выглядела самой милой и доброй, протянула мне листок с текстом и успокаивающе улыбнулась.
Поданный документ оказался сценарием нашего выпускного. Точнее, выпускного прошлого года, ибо то тут, то там просвечивались имена девчонки из десятого, что постоянно всюду выступает, да и красиво напечатанные буковки «2016» сразу давали понять всё.
Тут же моя шутка про то, что из года в год в нашей школе пользуются одним и тем же текстом приобрела новый смысл.
— С какого момента? — уточнила я, рассматривая десять страниц выданного мне материала.
— Со слов «девять лет» — сказала главный завуч, сжав руки на груди, которая совсем не стеснялась показывать, что я не прихожусь ей по душе, будто у той прямо на лбу писано, сколь много недовольства и гнёта она отыскивает в моём ничтожном лике.
Там эта комбинация слов встречалась чуть ли не через каждую строчку.
— Девять лет вы шагали по тернистым дорогам знаний, — начала я гордо зачитывать текст с листа, стараясь говорить так, как обычно болтаю на португальском (ты же знаешь этот надменный взор леди, что уже миллионы лет проживает в стране среди палящего солнца и красно-зелёного флага). — Познавали эту вселенную и изучали важные для жизни науки, — мне очень пригодится Гоголь. (Нет) — Теперь пред вами открывается новый мир и новые вершины, что вам будет надобно покорить. Ныне, только вы решаете, по какой дорогой дальше шагать и чего добиваться…
— Стоп, — прервала меня главная из завучей, выдвинув вперёд свой указательный пальчик. — Это всё, что ты можешь предложить?
Вау. Как ловко она смешала меня с гавном. Одним предложением.
— Она — лучшее из всего, что можно предложить и найти, — произнёс ты.
Вау. Как легко ты вновь поднял меня наверх. Одним предложением.
Состав зрителей немного поговорили шёпотом, словно избирали меня не на пост ведущего, а, как минимум, президента данной школы.
— Хорошо, — согласилась главная из завучей, которая, кажется, пыталась сжечь меня своим ужасным взглядом. — Теперь ты — ведущая последнего звонка. Как тебя?
— Арьяна, — кротко ответила я.
— Хорошо, — произнесла она, абсолютно безразличным и наплевательским голосом. — Завтра репетиция, придёшь сюда вместе с Германом за получением нормального сценария.
После этих слов она поднялась с места и следом за ней встал и остальной состав завучей. Те медленно двинулись к выходу из зала. Я сдерживалась из последних сил, готовая прижать тебя к стене и яростно избить за столь отвратительную подставу, но тут к нам подбежала самая маленькая и самая миловидная из состава.
— Поторопите свой класс с подготовкой номера, — быстро пробормотала она. — Вы — единственные, которые ещё ничего не выдали!
Сказав это, она поскакала вверх по лестнице к выходу из зала, постукивая своими миловидными каблучками по полу. Стоило ей только хлопнуть дверью, как я мгновенно обернулась к тебе и, схватив ладонью за рубашку, придвинула поближе к себе, рыча себе под нос, будто амурский тигр.
— Что за чертовщина?! — злобно процедила я, борясь с желанием вырвать с твоей головы все волосы, в том числе и куриный хохолок, который загораживал твои голубые, смотрящие на меня с насмешкой глаза.
— Благоустроил твою школьную жизнь, — выдал ты своим противным актёрским голоском и нагло улыбнулся.
Находясь на грани и борясь с желанием своей свободной руки вдарить тебе в твою милую мордашку, я, стиснув зубы, раскрыла пальцы и отпустила одёжку, а затем сделала несколько шагов назад, поправляя спадающий с моих плеч портфель.
— Воу, — молвил ты, поправляя свой пиджак и подтягивая вниз помятую мной рубашку. — А где же португальский?! Где два фака и неостановимый мат?!
Ты произносил это столь слащаво, нагло, противно, будто желал получить таких долгожданных, судя по всему, синяков Мне захотелось вновь подойти к тебе поближе, и с размаху влепить пощёчину.
— Этого сейчас будем мало, — гордо выдала я, обиженно глядя в твои глаза. — По-твоему у меня забот мало?
Ты нагло усмехнулся, а потом, обернувшись на меня, посмеялся ещё раз, поняв, что мои слова звучали абсолютно серьёзно.
— Арьяша, — мягко молвил ты, — Ты — единственная в нашем классе, кто прикасается к материалам экзамена лишь на уроках. Ты не ходишь на танцы, больше не бегаешь, — продолжал ты, а вместе с твоими словами приходило моё понимание того, что сейчас моя жизнь крайне сильно отличается от того активного рая, каковым она являлась летом. — Ты из дома то выходишь, только для того, чтобы мы вместе тренировали Мика! На мои соревнования ты ходила последний раз в прошлом году, — я никогда не любила их. Обычно все твоё выступление я просто кричала с трибун твоё имя, даже не понимая, кто побеждает, а кто проигрывает. Борьба — легчайший в своих правилах спорт, как мне говорили. Но он меня не интересовал и абсолютно не увлекал. И уж тем более, я никогда не понимала, что в этом спорте делаешь ты. — Ты стала затворницей! Из дома не выходишь, сидишь лишь только в своей комнате и часами втыкаешь в компьютер!
— А ты очень аккуратно указываешь мне на мои проблемы! — гордо заявила я.
— А ты по-другому не понимаешь, — спокойно ответил ты и сделал несколько шагов ко мне. — Ну, что плохого в том, что ты один раз побудешь ведущей?
Может то, что я не особо люблю внимание других людей? Или то, что по большей части я сплю на таких классных мероприятиях, а теперь мне придётся его ввести? Или, может, очень простой пунктик страха камер, при том, что родительский совет принял решение установить съёмку и снимать весь наш последний звонок?
— Я это не люблю, — в конечном итоге, решила выбрать я. — Ты это прекрасно знаешь.
— «А ещё это не твоё», — попытался ты создать типичный девчачий писклявый акцент. — Вот только и ты тоже не моё, но, как видишь…
— Три года как лучшие друзья, — закончила я за тебя и усмехнулась. — Мила меня убьёт.