Страница 46 из 66
— Саша – человек, так что тебе лучше относиться к нему как к таковому, или я выцарапаю тебе глаза.
— Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь.
— Я не шучу, Кирилл.
— Я тоже. А теперь отойди от меня, пока я не разнёс тебе голову.
— Что, если я скажу «нет»?
— Мисс, — я улыбаюсь и встаю перед ней. — На самом деле все нормально, правда.
Она смотрит на меня с мягким выражением лица. Рай определённо изменила свой тон со мной с тех пор, как увидела мою вагину. Но опять же, она всегда была защитницей интересов женщин в этой организации, ориентированной на мужчин.
— Как это может быть ничем? Твоё лицо только что было красным. Он тебя ругал? Доставляет тебе неприятности?
Черт.
— Нет, нет, это не так…
— А что, если бы это было так? — Кирилл перебивает меня и говорит своим отчуждённым тоном. — Я предупреждаю тебя, Рай, не лезь в мои дела с Александром, или ты пожалеешь об этом.
— Покажи мне своё худшее. Если я ещё раз поймаю тебя на том, что ты издеваешься над Сашей, я с тобой разберусь, — затем она откидывает волосы движением настоящей дивы и уходит, стук её каблуков эхом отдаётся за ней.
— Я собираюсь убить её, черт возьми, — небрежно объявляет Кирилл.
— Пожалуйста, не надо.
— Ты защищаешь её?
— Нет. Я просто говорю, что она... желает мне добра.
— К чёрту это, — он шагает к машине. — Мы идём в клуб.
Ах, черт.
Как мне теперь убедить его вернуться домой? Я проверяю свой телефон и вздрагиваю, когда нахожу десять пропущенных звонков и пятнадцать сообщений от Карины. Есть даже сообщение от Анны с фотографией столовой, которую она сама украсила.
Ладно, я думаю, наступили отчаянные времена.
Я бегу в направлении Кирилла, затем вскрикиваю и бросаюсь вниз по лестнице, ведущей к кольцевой подъездной дороге. Я скатываюсь на несколько пролётов вниз и использую руки, чтобы защитить голову. Глухой удар гораздо сильнее, чем я ожидала, когда я лежу на боку внизу.
Максим бежит ко мне.
— Черт возьми, Саша! Ты в порядке?
Когда он помогает мне сесть, Кирилл начинает толкать его, потом останавливается. Потому что Юрий, Виктор и несколько наших людей и людей Пахана смотрят шоу.
Мускул на его челюсти напрягается, но он засовывает обе руки в карманы.
— Что, черт возьми, произошло?
— Я.. упал с лестницы, — говорю я сквозь стиснутые зубы, потому что мой бок и задняя часть бедра чертовски болят.
— Кто тебя толкнул?
— Никто.
Кирилл и даже Виктор прищуриваются.
Черт, черт.
— Я не смотрел, куда иду, — с помощью Максима я с трудом поднимаюсь на ноги. — Я в порядке.
— Чушь, — Кирилл несколько секунд молча наблюдает за мной. — Мы едем домой.
— Разве клуб не наша следующая остановка? — спрашивает Виктор, угрожая разрушить мой план.
Кирилл не отвечает и направляется к машине. А это значит, что мы должны идти домой.
Да.
Я начинаю следовать за ним и спотыкаюсь. Юрий ловит меня за руку в последнюю секунду, и я могу поклясться, что на мгновение, он разгневано смотрел на меня, прежде чем выражение его лица возвращается к нормальному.
Неужели я это придумала?
— Я знаю, ты обещал мисс Карине вернуть его домой, но тебе не кажется, что ты немного перегнул палку? — спрашивает он своим обычным мудрым тоном.
Я ухмыляюсь, даже когда хромаю к машине.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ты так радуешься тому, чего не знаешь.
— Кто? Я? — так то, да, может быть, я немного на седьмом небе от счастья, потому что Кирилл вообще отменил клуб только потому, что я пострадала.
Это был ничтожный шанс, и я не думала, что он действительно сделает это. Но опять же, это противоречило бы его территориальной природе, отправлять меня обратно с Максимом или Юрием, пока он едет в клуб.
Так что, допустим, я немного счастлива.
Или много, учитывая, что я не могу перестать ухмыляться, как идиотка. Но моё хорошее настроение постепенно улетучивается, когда я сажусь рядом с Кириллом на заднее сиденье машины. Как только мы начинаем двигаться, он опускает перегородку, отрезая нас от Юрия и Виктора.
— Какого черта, ты творишь? —его глубокий голос щелкает в воздухе, как кнут.
Моя спина принимает вертикальное положение.
— Н-ничего, я просто споткнулась.
— Ты хочешь, чтобы я поверил в эту чушь? Я бы купился на это, когда мы впервые встретились в армии, но сейчас у тебя равновесие лучше, чем у кого бы то ни было, так почему бы тебе не рассказать мне настоящую причину, по которой ты выкинула этот грёбаный трюк.
Ладно, одурачить его непросто.
— Я просто хочу домой.
— Ты могла бы просто попросить об этом, как нормальный чёртов человек.
— И ты бы согласился?
— А почему бы и нет?
— О, я не знаю. Потому что ты всему не доверяешь?
— Следи за своим грёбаным тоном, и, если ты думаешь, что это шоу заставит меня поверить в то, что ты задумала, тогда тебя ждёт тревожный звонок, — он тянется ко мне, и я замираю.
Кирилл интенсивный в обычные дни. Однако в плохие дни он – сила, с которой приходится считаться.
Я чувствую себя растоптанной на его пути и могу быть либо уничтожена, либо отброшена. Или то, и другое.
Кирилл хватает меня за бок, и я вздрагиваю.
Он задирает мою рубашку и осматривает синяк, который становится фиолетовым на моей коже.
— Ты, блядь... — он обрывает себя, чтобы тяжело вздохнуть. — Если ты снова причинишь себе боль по какой-либо причине, я клянусь, Саша...
— Я не буду.
Его светлые глаза сужаются, когда они пристально, смотрят на меня, как будто он хочет отрезать мне голову. Но затем он качает головой и аккуратно заправляет мою рубашку обратно в брюки, чтобы не причинять мне никакого дискомфорта.
Я не знаю, что на меня нашло.
Он все ещё аккуратно заправляет рубашку на место, когда я бросаюсь на него.
—Какого хрена ты делаешь... — его слова прерываются, когда я прижимаюсь губами к его губам.
Я никогда первой не целовала Кирилла, никогда не находила в себе смелости сделать это, потому что я всегда была не уверенна насколько безмерны мои чувства, которые испытываю к нему.
Это началось в армии и никогда не ослабевало. Во всяком случае, они становились все сильнее и опаснее, пока я больше не могла их контролировать.
Но теперь мне все равно, знает ли он, как сильно он мне нравится. Нет, нравится – это слишком мягкое слово, оно ничего не говорит о той всепоглощающей страсти, которую моё сердце питает к нему.
Это поражает меня, когда мои губы находят его губы.
Я, наверное, люблю этого мудака.
Кирилл ошеломлён всего на мгновение, прежде чем он вплетает пальцы и сжимает в кулаке всю длину моих волос, за которую может ухватиться, пожирая меня. Мой поцелуй неуверенный, эмоциональный и ранимый. Его воплощение разрушения.
И знаете, что? В конце концов, меня это устраивает.
Его звериная сторона – это часть того, кто он есть, и я бы не хотела, чтобы он был другим.
Машина останавливается, и мы отрываемся друг от друга, по крайней мере я так делаю.
Кирилл все ещё держит руку в моих волосах, и он использует это, чтобы вернуть моё внимание к нему.
— Потрудись объяснить, для чего это было нужно?
— Мы у дома, — шепчу я.
— Это не ответ на мой вопрос.
Его лицо совсем близко. Он так близко, что я могу сосчитать крошечные черные искорки в его светлых глазах сквозь очки. Так близко, что я чувствую запах виски в его дыхании, который он выпил ранее.
Я также чувствую его вкус на своём языке. Такой сильный и такой чертовски возбуждающий.