Ложь моего монстра (ЛП)

Однако иногда он посылает мне эти сексуальные сообщения из ниоткуда, которые возбуждают и мучают меня. Хуже всего то, что они обычно приходят, когда мы окружены другими людьми.

Это такие вещи, как:

«Ты выглядишь напряжённой. Хочешь, чтобы я расслабил тебя своим членом?»

«Я все ещё чувствую вкус твоей маленькой жадной киски на своём языке. Я вернусь за добавкой сегодня вечером.»

«Тебе лучше не чувствовать усталости, потому что я не смогу уснуть, пока ты не захлебнёшься моей спермой.»

«Тебе неудобно? Ты выглядишь так как будто испытываешь дискомфорт. Ты ощущаешь мой член внутри себя до сих пор и может сейчас ты позволишь, чтобы мой язык позаботился о тебе?»

«Будь в моей комнате в десять. Голая. Ложись на спину, ноги разведены в стороны. Если у меня не будет чёткого представления о твоей киске, когда я войду, ты будешь наказана.»

Трудно оставаться такой же невозмутимой, как он, когда я получаю эти сообщения. И этот придурок ухмыляется мне, как будто он точно знает, какой эффект он на меня производит.

Я не могу избавиться от чувства облегчения от той рутины, в которую мы с Кириллом попали. Я не думаю, что он все ещё полностью доверяет мне, но я все равно никогда не ожидала этого. Самое главное, что он смотрит на меня так, как будто не может насытиться мной, как будто ему не терпится выгнать всех вон, чтобы я была полностью в его распоряжении.

Из-за этого он может быть ублюдком, не утруждая себя тем, чтобы быть дружелюбным с мужчинами, которые его очень уважают.

Но с этой странной стабильностью приходит страх, что это только вопрос времени, когда произойдёт что-то плохое. И я не имею в виду войны Братвы или непростые отношения с картелями. Я могу справиться с перестрелками и хаосом.

Однако с чем я не могу смириться, так это с возможным вмешательством моей семьи и с тем, что Кирилл узнает обо всем, что я аккуратно прятала очень глубоко внутри себя.

Прошло уже несколько месяцев после инцидента в России, и с тех пор больше ничего не произошло. Мой дядя не выходил на связь, и не было никаких явных покушений на жизнь Кирилла, за исключением эпизода с поставкой наркотиков. Или... в прошлом месяце, когда некоторые ирландские солдаты специально нацелились на него. Или же несколько недель назад, когда кто-то попытался убить его, когда мы выходили из клуба.

Но... это нормально для жизни в мафии, правда ведь? Первые два случая были гангстерскими разборками, а третий мог быть вызван тем, что он кого-то обидел, что происходит чаще, чем нет.

По крайней мере, я предпочитаю думать о них именно так. Я не верю, что дядя Альберт или бабушка посылали сюда людей именно для этих миссий. Если бы они это сделали, мой дядя предупредил бы меня, чтобы я покинула корабль Кирилла.

Не то чтобы я это сделала.

Я часто задаюсь вопросом, как у них дела и насколько Майк вырос с тех пор, как я видела его в последний раз. И всякий раз, когда я скучаю по нему, я начинаю звонить дяде Альберту, но звонок даже не проходит. Иногда я думаю о том, чтобы навестить их, но образ того, что случилось с Кириллом, когда я была там в последний раз, быстро стирает эту мысль. Кроме того, они отреклись от меня. Я не думаю, что им есть дело до того, что происходит со мной.

Не помогает и то, что у меня постоянно возникает это предчувствие конца света из-за возможной катастрофы, которая может произойти в ближайшем будущем. Возможно я даже была очень резкой и жестокой по отношению к любому, кто пытался приблизиться к Кириллу, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к нему. Может быть, я придаю этому слишком большое значение и веду себя как параноик без всякой причины.

Но в том-то и дело, что на, то есть причина. В глубине души я знаю, что это только вопрос времени, когда что-то произойдёт. И, может быть, именно поэтому я была на взводе.

— Тебе нужно расслабиться, — шепчет глубокий голос мне на ухо.

Это только заставляет меня напрячься ещё больше. Во-первых, он появился из ниоткуда. Во-вторых, ощущение горячего дыхания Кирилла у моего уха заставляет меня дрожать. Вызывает в памяти эротические образы наших тел, прижатых друг к другу, и тихие, рычащие слова на моей коже.

Мы покидаем дом Пахана после долгого дневного совещания. Уже ночь, так что сейчас он отправится в клуб, а мне нужно придумать, как заставить его вернуться домой.

— Я расслаблена, — бормочу я, наблюдая, как наши люди направляются к машине.

Виктор бросает на меня понимающий взгляд, но больше не настаивает на том, чтобы все время быть рядом с Кириллом. Я думаю, хотя и не уверена, что он немного смягчился после того, как меня похитили. Он по-прежнему упрямый как непоколебимая гора, но он больше не считает своей работой быть мудаком из-за дерьма и смешков.

— Я мог бы в это и поверить., — губы Кирилла кривятся в ухмылке, и я клянусь, что моё сердце вот-вот вырвется из заточения. Как мне устоять перед обаянием Кирилла, каким бы извращённым оно ни было? Ответ таков: я не могу, и это не из-за отсутствия попыток.

Не помогает и то, что в последние месяцы он стал более близким. В отличие от прошлого, когда было ясно, что мы строго используем друг друга, теперь он лежит рядом со мной и иногда засыпает. Прижимая меня к себе.

Моё любимое время суток – спать в его объятиях, слушать его сердцебиение и быть окружённой его теплом. И, может быть, я слишком много думаю, но я хочу верить, что теперь между нами есть нечто большее.

Он даже заставил меня дать ему ласкательное имя, которое я редко использую, потому что это слишком неловко.

Так что теперь, когда он дразнится или ведёт себя непринуждённо, я ловлю себя на том, что реагирую сентиментально и несвойственно себе.

— Это действительно так, — защищаюсь я.

— Ты не смогла бы расслабиться, даже чтобы спасти свою жизнь, — он похлопывает меня по плечу, и, хотя это простой, невинный жест, который он сделал бы с любым другим, я не могу сдержать жар, который поднимается по всему моему телу.

— Это неправда.

— Ты все ещё ведёшь себя как солдат вне армии, Саша. Может быть, нам стоит позже сходить в сауну и расслабить эти мышцы.

Я не пропускаю, как он подчёркивает слово «мышцы», и я не могу не думать о том, как он впервые прикоснулся ко мне в сауне и как он «пожирал» меня, пока я не потеряла сознание.

— Прекрати это, — шиплю я себе под нос.

— Что? Тебе действительно нужно немного расслабиться.

— Боюсь, твои методы только усиливают напряжение.

Он подходит ближе ко мне, и я вдыхаю его кедровый аромат. Когда он говорит тихими, мрачными словами, все моё тело дрожит.

— Так вот почему ты просила большего, когда прыгала на моем члене прошлой ночью?

— Кирилл!

Он отстраняется, выражение его лица совершенно беззаботное, чего нельзя сказать о моих пылающих щеках.

— Что?

Рай выходит из дома в сопровождении двух своих охранников и встаёт между ним и мной, уперев руку в бедро.

— Ты мудак, вот что. Оставь Сашу в покое.

Я прочищаю горло и потираю затылок. С тех пор, как нас вместе похитили, Рай пыталась убедить меня бросить Кирилла и стать её охранником, потому что, по её мнению, он не только не заслуживает меня, но и не знает, как со мной обращаться.

Она также была той, кто рассказал мне о том, что Кирилл планировал сделать с её сестрой. К счастью, она пообещала не угрожать ему по поводу его сексуальной ориентации и не раскрывать мой пол, и все это закончилось или я надеюсь, что это произошло.

— Его зовут Александр, — говорит Кирилл жёстким тоном, весь его юмор исчезает за долю секунды. — И ты не имеешь права указывать мне, что делать с тем, что принадлежит мне.