Страница 43 из 90
— Нас пытались убить.
— Культисты?
— Да. Тебя тоже?
— Меня тоже.
— Давно?
Подумав немного, я попытался вспомнить дату.
— Вечером, пятого мая.
— Нас в этот же день. И тогда мы поняли, что на наших баррикадах нам больше не рады. Если культисты снова объединились с королем Валинора, то дело дрянь.
— Я-то вам сейчас зачем?
— А у нас есть к тебе предложение.
— Какое?
— Хорошее предложение. Давай до места доедем, там и поговорим.
Некоторое время ехали в молчании.
— А кровь? — вдруг спросила Алиса.
— Какая кровь? — совершенно не поняла Крамер.
— Ваш муж и племянник.
— А, эти. Ой, плохие люди были, я даже не расстроилась. Ты вот расстроилась, когда Татьяна Черных поскользнулась и из окна выпала?
— Нет.
— Ну и я также.
Дальнейшая дорога прошла в молчании. Мы выехали из города, проехали Щелково и ехали дальше и дальше в область. Местом назначения оказалась дача, даже можно сказать небольшая усадьба неподалеку от Черноголовки — там, где на заводе разливали Байкал, Тархун и Кока-Колу. Крамер сообщила, что купила этот коттедж еще четыре месяца назад, и как сказала сейчас надеется, что нас здесь в ближайшее время не найдут.
Пока ехали, довольно долго, возбуждение погони давно прошло. Алиса всю дорогу сидела молча, но как оказалась при этом терпела — выходила из машины с болезненным оханьем. После внимательного осмотра выяснилось, что девушка оказалась не просто вся расцарапана после забегов по кустам, у нее было еще и пара серьезных ссадин, полученных пока мы на волге от погони уходили. В том числе ее зацепило немного, когда мы стекло лобовое о мусоровоз потеряли.
Вместе с Ольгой Крамер мы обработали ссадины, что-то даже перевязали. В один из моментов, когда Крамер отвлеклась в попытке открыть пластырь, Алиса вдруг взяла мою руку и прижав к своему лицу, поцеловала в ладонь.
Я, крайне пораженный, не удержался от удивленного взгляда. Девушка закусила губу, явно волнуясь, но взгляд не опустила. Крамер вдруг, копавшаяся в аптечке, сделала вид что что-то забыла срочное и вышла из комнаты.
— Я не к тому, что… ну, ты понял про что я… Просто спасибо, что не дал меня унижать, — негромко произнесла Алиса. После этого она не сдержалась, густо покраснела и опустила взгляд.
Вот что ей ответить?
— Тебе еще многое предстоит узнать обо мне, так что не торопись благодарить.
— Да? Что, например?
— Например, когда я…
Я замялся, думая, как бы это выразить попроще.
— У меня глаза светятся в числе прочего потому, что моя душа тронута демонической сущностью. Во мне есть частица от демона. Так что в моменты, когда меня накрывает ярость, я не контролирую себя и свои поступки. Например, когда я поссорился с твоим отцом, я мог убить его также, как убил недавно Черных и нашего лохматого друга. И если бы ты тогда меня не остановила окриком…
Алиса, так и держа мою руку, долго молчала, опустив взгляд.
— Но действовать же ты сегодня начал потому, что она начала меня унижать? — произнесла она после долгого размышления.
Подумав немного, я кивнул.
— В общем, да.
— Ну а остальное мне неважно.
После этого Алиса совсем смутилась, и больше никаких разговоров не затевала. Вечер мы провели в ожидании Бергера, не поднимая острых тем. Поужинали, посидели на террасе с вином под непринужденные разговоры. Алиса, крайне утомленная произошедшими событиями, ушла спать. Мы же с Крамер остались за столом — вспоминали Осколки, самых разных знакомых людей и нелюдей там оставшихся, разговаривали о произошедших событиях.
К серьезной теме озвученного предложения не возвращались — Крамер намекнула, что стоит дождаться рыжебородого графа. Но о важном мы все же поговорили, и началось все с моего вопроса о Сиянии. Который я давно хотел задать, но все некому было:
— Почему на небе красное сияние есть, а магия в мир в полном объеме не приходит? — спросил я.
— Ты не знаешь? — удивилась Крамер.
— Ты сколько лет на Осколках провела? — вопросом на вопрос ответил я.
— Двенадцать.
— Вот! Двенадцать лет. А я три месяца, причем большую часть из них куда-то от кого-то бежал, чтобы меня не убили.
— Или за кем-то бежал, чтобы кого-то убить, — хмыкнула собеседница.
— Неважно, — отмахнулся я. — В общем, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось мудрецам даже одного мира, а тут вопрос параллельных реальностей и пространственно-временной аномалии, в которую я совсем ненадолго зашел.
— Об этом ты бы мог узнать.
— У кого я бы это узнал?
— У тебя было у кого там спросить.
— Заранее?
— Да.
— А откуда я знал заранее, что здесь именно так будет? Я в общем-то ждал обычного вторжения, как мне и рассказывали.
— Ну да, справедливо, — вдруг смутилась Крамер. — Ты знаешь, по какому принципу происходят сейчас прорывы?
— Да.
— Да?
— Ну, я полагаю, что знаю.
— А что ты знаешь?
— Есть один из Осколков, который раньше принадлежал людям, но его захватила нечисть. Портальные мощности и Места Силы там остались, но сам Осколок полностью изолирован — работающие порталы с остальными Осколками и Валинором были разрушены отступающими людьми…
Как-то с подачи Крамер я Валлирант стал называть Валинором, причем получилось это вполне легко и непринужденно.
— На этом отдельном Осколке сейчас остаются портальные мощности, которые можно использовать удаленно, как ретранслятор. Но удаленно работая, точно направление выхода не направить, так что радиус выхода предполагался в зоне всего Мексиканского побережья от Флориды до Техаса. Именно поэтому Разлом открылся под водой.
— Это кто тебе такое сказал?
— Золотарев.
Был на Осколках такой магистр магии Александр Золотарев. Наш с Крамер соотечественник, один из идеологов и организаторов вторжения в наш мир как принципа меньшего зла. Он предлагал мне присоединиться к нему, и даже во время той памятной беседы с предложением сотрудничества айфон подарил — именно этот айфон я и принес с собой сюда, в этот мир.
— Это Золотарев тебе рассказал перед тем, как ты его убил?
— Да что ж такое-то! Скажи еще, что часовню тоже я развалил?! — искренне возмутился я.
— Так это не ты его убил? — удивилась Крамер.
— Нет, не я. Я его просто с крыши сбросил, а убили его пока он летел совсем другие люди.
— С высокой крыши сбросил?
— Да какая разница? Ну да, с высокой, — под внимательным взглядом Крамер кивнул я. — Но это непринципиально, он же магистр, а магистры от такого не умирают. Он вполне нормально приземлился.
— Насколько я знаю, его останки соскребали с брусчатки площади.