Страница 42 из 90
— В первый раз Максим случайно уничтожил только что созданный якорный портал, — исправилась Крамер. — Это был стационарный и постоянный портал, который должен был связать Осколки и наш родной мир. Ценой открытия этого портала тогда были всего лишь три жизни. Всего лишь. Во второй раз Максим спас целый город, который должен был стать местом жертвоприношения и базой для нового портала…
Город тогда не только я спас. Вместе со мной был мой отряд, большая часть которого погибла, кроме того — защитники на стенах тоже не просто так там стояли, отражая штурмы нечисти. Впрочем, почему-то так часто получается, что в памяти остаются имена совсем не тех, кто вынес на своих плечах основную тяжесть свершений.
— …в третий раз Максим выступил уже как политик и исключил возможность открытия порталов на нашу родную планету.
Алиса после этих слов одобрительно на меня глянула.
— То есть в этой истории вы с графом Бергером не на стороне добра?
— Здесь вопрос в том, что есть добро, — усмехнулась Крамер. — Как у тебя с логикой?
— Пять.
— Что пять?
— Оценка в аттестате. По логике — пять.
— А… — даже немного замялась Крамер. Потом хмыкнула, и зашла с другого конца: — В первый раз на алтаре жертвоприношения должна была умереть Королева демонов, королева-ведьма, а также две ее слуги из числа нелюдей. Если бы тот портал остался рабочим, твой мир возможно никогда бы не узнал, что такое вторжение нечисти — и цена этого, на тот момент, была всего три нечеловеческие жизни. Думаю, для тебя станет неприятным сюрпризом: то, что именно сюда, на этот твой родной мир придется вскоре основной удар вторжения нечисти, это тоже заслуга Максима. Он отвернул орды нечисти от нашего дома, но направил их сюда. Видишь ли, в больших событиях, как и в политике, всегда что-то, что для одного хорошо, для другого не очень хорошо. Если даже не совсем плохо.
Алиса вновь смотрела на меня с немым вопросом. В ее глазах я видел, что она хочет от меня услышать что-то в оправдание.
— В этот мир нечисть все равно бы пришла, — пожал я плечами, глядя в глаза Крамер через зеркало заднего вида. — Это мир приближался к Осколкам, и его все равно попытались бы захватить.
— Да, но основная схватка здесь бы разыгрывалась среди элит, обычные люди может быть ничего и не заметили.
— Ты же сама понимаешь, что это неправда. Люди, которые готовы приносить в жертвы целые города, никогда не приведут ситуацию ни к чему хорошему.
— Ты видишь другие пути решения проблемы?
— Конечно.
— Какие?
— А это уже неважно, если честно.
— Почему?
— Потому что все уже случилось.
Крамер только усмехнулась. Ладно, придется объяснять.
— Ты знаешь, куда открывался портал из города?
— Куда?
— На Дворцовую площадь в Питере. Я в божественном видении пережил это несостоявшееся вторжение, там гибли тысячи людей. Так что для начала вопрос: почему бы не запланировать открыть якорный портал в ином месте? Почему именно центр города?
Судя по взгляду, Алису очень зацепила оговорка: «в божественном видении». А вот Крамер свой человек, на это даже внимание не обратила — она с Осколков, для нее дело привычное.
Господи, как я по этому скучал — возможность говорить с людьми об этом, и не видеть вопросительные и ошарашенные взгляды. Крамер, кстати, все же замялась, но по другому поводу:
— Ну, может быть были какие-то причины…
— Причина была только одна — испугать всех тем, на что способна нечисть. Питер должен был быть разрушен. Видишь ли, часто так происходит, что если в руках у человека молоток, то по прошествии времени все проблемы начинают ему видеться гвоздями. Твоя группа элит из далекого Валинора только и привыкла что забивать гвозди, сначала поставив своими экспериментами с расплодившейся бесконтрольно нечистью на грань уничтожения свою цивилизацию… или ты не знаешь, что они сами же нечисть и создали?
— Знаю.
— Ну вот тебе и ответ. Они почти уничтожили свой мир, потом хотели уничтожить вместо своего наш с тобой, а теперь собираются уничтожить или поработить этот. Ты говоришь, что первый портал стоил всего три нечеловеческие жизни. Так вот тебе еще один недорогой вариант — можно уконтрапунктить короля Валинора, забив ему его же молоток в…
Я замолчал, чувствуя, как на меня накатывает холодная ярость. Выдохнул, потом подышал по схеме четыре-шесть-восемь, сдержался.
— Знаешь, что? — вдруг изменившимся тоном произнесла Крамер.
— Что?
— Именно поэтому мы и едем сейчас вместе. Вот что, — улыбнулась она, глядя на меня через зеркало.
— Вы с Бергером подумали и решили, что я в своих действиях был прав?
— Ну мы, в принципе, и так это понимали. А когда узнали, что ты заключил союз с королевой-ведьмой, решение и вовсе стало очевидным. Геноцид нелюдей и элит Валинора мне нравится больше, но… — пожала плечами Крамер, глянув мне в глаза. — Мы с Бергером, если честно, понимая твою правоту давно и серьезно раздумывали, чтобы сменить сторону. В то же время мы понимали, что предателей нигде не любят. Кроме того, сам понимаешь, у тебя репутация, и я даже не думала, что ты такой приятный в общении и умный молодой человек.
— А какая у него репутация? — поинтересовалась Алиса, пока я недоумевал от комплимента.
— Знаешь, как его на Осколках называли? Не говорил? Butcher.
— Butcher? Мясник?
— Да.
— Почему по-английски?
— На Осколках не только русские живут, там много англоговорящих. Рекс, Мясник, палач из снежной бури, его много как называли.
— А Рекс почему?
— У него фамилия Царев, на латинице это как Rex пишется. В общем, когда заочно знаешь человека с такой репутацией, сложно представить, что он окажется таким адекватным в общении красавчиком.
— Так почему его палачом и мясником называли? — снова спросила Алиса.
Что характерно не меня спросила. Я только вздохнул, отворачиваясь к окну.
— Девочка моя… — вздохнула Крамер. — Вот вы почему от полиции убегали?
— От полиции?
— От милиции, ну никак не привыкну что здесь не полиция! Так почему вы от нее убегали?
— Потому что Татьяна Черных поскользнулась и выпала с окна пятого этажа, –Алиса даже глазом не моргнула.
— Кто ее так подскользнул? — хмыкнула Крамер и не давая Алисе заговорить, сразу же продолжила: — Когда двадцать минут назад мне позвонил Бергер и сказал, что Максим выбросил с балкона гражданку Черных, я даже не удивилась. И ты спрашиваешь, почему его называли палачом?
— Что такое произошло, что вы решили сменить баррикады? — спросил я, меняя неприятную тему.
Ответ на вопрос я знал, Родионов мне говорил уже, но надо же было о чем-то спросить.