Страница 12 из 90
Дэвид негромко поминал черта, бога и святое дерьмо, а вот Жанна молчала — она уже достала телефон и снимала происходящее на видео. Как раз сейчас к нам подошел Матвей, с некоторым опозданием. Но опоздал он из-за уважительной причины — подошел Матвей со скамейкой в руках. Я видел краем глаза, как он недавно вырвал ее из земли — причем сомневаюсь, что мы смогли бы повторить это, например, вдвоем с Дэвидом.
— Не надо, не надо! — поднял я руку, останавливая Матвея от того, чтобы использовать скамейку. — Жанна, ты снимаешь? Отлично.
Вдруг послышался испуганный возглас Дэвида. Обернувшись, мы все увидели, как поднимается вторая «хищница-сестричка». На лбу у нее была заметна аккуратная дырка от пули, нижняя часть лица перекошена от попадания в челюсть, глаза вполне обычные. Не считая того, что мертвые. Но постепенно они мутнели, заполняясь темно-серой пеленой.
Дэвид, поминая все то же святое дерьмо, застыл на месте, Жанна так и держала телефон, снимая поочередно то агонию культистки Анфисы, то дерганные движения поднимающейся хищницы-сестрички. Глаза которой уже помутнели так, что стали совсем темными. Еще не черными, еще без потеков жидкой маслянистой Тьмы, но…
— Матвей, не дай ей обратиться!
Крикнул я, выражая просьбу-побуждение, конечно коряво, то что в моменте в голову пришло. Матвей, к счастью, оказался понятливым и в несколько шагов оказался рядом с восставшей из мертвых хищницей, ввалил ей скамейкой. Девушку в леопардовом платье откинуло на пару метров, и почти сразу на нее сверху, словно кувалда, вновь приземлилась карающая скамейка Матвея. Послышался чавкающий звук и хруст костей, после чего хищница замерла.
Как Матвей отработал скамейкой, я наблюдал краем глаза. Как и остальные: мы вновь во все глаза смотрели за агонией первой темной твари. Остававшаяся в ней Тьма разъедала тело словно кислотой, вокруг Анфисы заворачивались дымком темные лоскутья. В полной тишине было слышно, как она царапает удлинившимися когтями брусчатку двора, как скребут по камню набойки тонких каблуков.
Прибежали из дома вооруженные Семенович и Антипенко. Семенычу я кивнул — как никак он мне жизнь только что спас. Нет, я конечно бы еще побарахтался, сразу откланиваться не собирался, но все равно его помощь очень кстати. Дробовик, из которого была убита темная тварь, Семенович так и не отпускал. Отметил мимоходом, как у него сжимающие цевье костяшки побелели от напряжения.
Прибежали уже с соседней виллы и бойцы Семеновича, которых он отправил рассредоточиться по периметру. Ну да, нечего им пока на такое смотреть. Около минуты еще продлилась агония Анфисы, в результате которой Тьма полностью сожрала плоть, и на брусчатке двора осталось только маслянисто поблескивающее, словно выжженное черное пятно в подобии человеческого силуэта.
— Все сняла? — спросил я Жанну.
— Да, — кивнула она, выключая запись. И только сейчас вытерла бегущие из носа струйки крови. Далеко бегущие — уже спустившиеся через подбородок и шею в декольте платья.
Дэвид с Матвеем стояли рядом молча, изумленно взирая на происходящее. Только сейчас Матвей опустил скамейку, которая звучно лязгнула металлическими дугами ножек о брусчатку.
«Он ее все это время на весу одной рукой держал?» — только дошло до меня.
— Хэта што такое? — от волнения майор Антипенко заговорил явно на родном белорусском. — Это и есть твоя нечисть? — взял он себя в руки почти сразу.
— Во-первых не моя, а во-вторых это не нечисть.
— Демоны? — поинтересовался Семенович. Спросил спокойно, но сам бледный, и до сих пор белеют костяшки пальцев, крепко сжимающих дробовик. Был бы дробан помягче, из него бы уже сок капал.
— Нет, это не демоны. Культисты.
— И што хэта такое за культисты? — замполит вновь начал переходить на родной говор.
— Я готов вам все объяснить, но давайте сначала приберемся. Вот это, — показал я на черную лужу, — нужно накрыть чем-нибудь. Главное не касайтесь темных пятен, это смертельно опасно. Вот это, — показал я на тело оставшейся для меня безымянной хищницы, — надо бы или накрыть, или убрать. Когда сюда придет охрана отеля, не хотелось бы чтобы они увидели это.
Прибраться до конца мы не успели. Мы толком даже начать не успели — фары подъезжающей машины охраны осветили парковку. Но Семенович быстро сориентировался — сунул мне дробовик, а сам взял с собой Дэвида и ушел договариваться. Мы двинулись следом, но не доходя остановились — встав компанией так, что наша группа закрывала обзор из машины на уцелевшее тело хищницы.
Несколько минут прошло в напряженном ожидании, после чего машина охраны сдала задом и мазнув по нам лучами фар, уехала. Семенович с Дэвидом договорились, отлично.
Тело безымянной хищницы убирать мы не стали, ее, как и темную лужу на месте гибели Анфисы накрыли простынями. К ночи с моря поднялся ветерок, грозя сдуть легкую ткань, так что простыни мы прижали к земле по краям найденными неподалеку булыжниками тротуарной плитки. Сразу несколько небольших стопок этого оружия пролетариата, оставшегося после мощения двора, видимо просто забыли вывезти, банально потеряв в кустах.
Что Семенович, что Антипенко уже связались со своим начальством, и для исследования тела и изучения Тьмы совсем скоро должна была прибыть команда криминалистов и специалистов. Сборная команда — так как за мной приглядывало теперь официально два ведомства, то это похоже будут не только федералы.
Когда сборная команда приехала, мы все вместе — кроме ушедшей в дом Жанны, собрались на лужайке в беседке под звездами. Все отходили от потрясения. Я от понимания, что мог просто все мгновенно потерять из-за неосторожности, а остальные — ошарашенные от первого столкновения с темной нечистью. И после того, как старшим товарищам были изложены обстоятельства знакомства с хищницами в клубе, все взгляды скрестились на мне. Но только когда вернулась переодевшаяся и приведшая себя в порядок Жанна, был задан первый вопрос.
— Максим. Ты сказал, что это были культисты, — спросил Семенович обманчиво ровным и спокойным голосом.
Ну вот. Очень скользкая тема, сильно я ее избегал. Но сейчас, похоже, время рассказа пришло.