Симбиоз

Максимилиано тихо молился, но о чём он просил Господа, оставалось загадкой. О спасении души или тела друга? Об успехе или провале дела? Стриж не знал. Он лишь судорожно скрёб пальцами по каменному полу, мечтая о том моменте, когда наконец сможет вдохнуть.

Наконец пытка закончилась и он уткнулся лбом в пол рядом с Аресом. Повреждённые крылья эгиды торчали под неправильным углом, словно укрывая раненого. Хрипло дыша, Лёха приподнялся пытаясь понять, удалось ли задуманное.

Глаза репликанта заволокло тьмой, рука дёрнулась, потянулась к лицу и рывком вытащила болт. Хлынувшую было кровь остановила наросшая поверх раны чёрная чешуя.

— Господь всемогущий, — не веря глазам пробормотал Максимилиано, на всякий случай поудобнее перехватывая чекан.

«Даже не знаю, считать это оскорблением или комплиментом?» — задумчиво пробормотала Белочка, явно довольная собой.

— Дружище, это ты? — не спеша опускать бритвенно-острые крылья спросил тиаматец.

— Вы спасли моих братьев? — хрипло, с рычащими нотками спросил Арес.

Осторожно сев, он хмуро уставился на свои руки. На тех стремительно отрастали мощные когти.

— Да, — коротко ответил Лёха. — Я подселил в тебя симбиота вроде того, что живёт во мне. Не дай ему взять контроль над тобой.

Репликант поморщился и едва заметно тряхнул головой. Оставалось лишь надеяться, что дитя Белочки уже имеет понимание того, как общаться с носителем-человеком и Аресу не придётся повторять то, через что прошёл в своё время Лёха. Не хотелось чтобы демон «сверлил ему мозг» и лишил сознания в столь сложной обстановке.

— Симбионт хочет есть, — сообщил репликант после паузы.

Максимилиано истово перекрестился, не скрывая радости то того, что его друг жив и остался собой.

Стриж облегчённо выдохнул. Всё же потомство Белочки уже обладало частью её знаний и могло без помех общаться с носителем.

— Сперва договорись, чтобы тянуло силу через клинки, вроде моих, — посоветовал он Аресу. — А то попервой может пытаться сожрать жертву целиком.

— Понял, — кивнул репликант и снова хмуро уставился на свои когтистые руки.

Упрямо сжав челюсть, он смотрел на пальцы до тех пор, пока те не пришли в обычный вид. Зато из запястья показался костяной клинок. Такой же, как у Стрижа.

«Я, кстати, теперь тоже не отказалась бы перекусить, — между тем сообщила Белочка. — Ужин был сытным, но мне пришлось делиться. И в буквальном, и в переносном смысле».

«Я что-нибудь придумаю», — пообещал Лёха.

— Ка-бар, — вслух спросил он, — это твоё имя? Почему ты не назвал его нам сразу?

Репликант колебался прежде, чем ответить.

— Имена только для братьев. Но теперь вы, если хотите, можете звать меня так.