Пределы вечности

Когда девушка наконец добралась до описания обряда слияния, свеча затрещала слишком громко, а вырванные страницы оборвали записи на самом интересном месте. Рилинда со вздохом отложила дневник в сторону и попыталась пригладить нечёсаные волосы. По всему выходило, что Отец-создатель, как и те, что прибыли вместе с ним, действительно были из другого мира – более совершенного и развитого. Если бы не угроза вымирания, нкесары ни за что не соединили бы свои судьбы с человеческими женщинами, так как считали их примитивной расой. Ничего удивительного, что спустя несколько тысяч лет это пренебрежение стало традиционной основой устройства общества.

Рилинда подошла к окну и вгляделась в промозглое утро, радуясь, что буря успокоилась. Мысли в голове девушки путались, метались в разные стороны в поисках ответов. Еды почти не осталось, а тонкий ручеёк, стекавший в глубокую чашу посреди останков купальни, всё больше покрывался коркой льда, так что и он скоро иссякнет. Первые дни Рилинда умывалась, ополаскивала руки и шею, но сейчас сама мысль о том, чтобы обтереться ледяной водой вызывала дрожь.

Зеркал в храме не было, поэтому девушка могла только догадываться как выглядит: волосы сбились в колтуны, лицо наверняка измазано в пыли, а нестираная одежда засалилась от долгой носки. Ни гребней, ни женской одежды в шкафу Ринора не оказалось и Рилинда уже подумывала о том, чтобы переодеться в мужской костюм, но для этого пришлось бы раздеваться и обмываться водой с осколками льда.

А вдруг наместник не вернётся? Эта мысль уже не в первый раз посещала девушку, но сегодня, после рокочущего ветра и дождя, швыряющего горстями воду со снегом в окна, казалось, что никого больше не осталось. Казалось, что мир померк вместе со светом и надеждой, которая так долго подпитывала Рилинду. Ринор Толант мог погибнуть, мог не сказать никому о том, где спрятал невесту брата. И тогда…

Тогда никто не найдёт её, не придёт за ней и не спасёт. Если бы только было чуть больше съестных припасов, но вяленое мясо уже закончилось, а сухофрукты и подсушенные пресные хлебцы не давали насыщения, орехов хватит на несколько дней. А что дальше? Рилинда прошла в купальню и принялась отстукивать лёд с желоба для подачи воды. Она так распалилась, что скинула шерстяную накидку. Следом полетели обрывки платья.

Девушка сорвала с себя испачканную одежду, намочила нижнюю юбку и принялась оттирать грязь и пот, растирая кожу до красноты. В приступе отчаянной злости Рилинда вынула из кармана накидки найденный в столе наместника короткий нож и неумело обстригла свалявшуюся косу. Чаша заполнилась почти наполовину, и девушка, сделав глубокий вдох, окунула голову.

Стуча зубами и разбрызгивая стылую воду, Рилинда закуталась в накидку и понеслась в комнату наместника за сухой одеждой. Теперь уже не имело значения, что это будет – мужские брюки или суконная рубаха. Главное, чтобы было тепло и сухо.

Девушка разворошила гардероб Ринора, разметав по полу парадные костюмы и старомодные фраки, шёлковые рубашки с кружевами и оборками, несколько пар охотничьих сапог и домашние туфли. Наконец она отыскала то, что нужно: короткие нательные штаны из мягкой пряжи и такую же вязаную тунику – такое бельё надевалось под кожаные доспехи, чтобы не натереть кожу. Поверх мужского нижнего белья девушка накинула ставшую родной накидку и обмотала голову одной из рубашек наместника – не хватало ещё простудиться.

Приступ отчаянного неистовства схлынул так же внезапно, как и наступил, и теперь Рилинда жалела о необдуманном порыве, но чувствовала себя гораздо лучше. Свежесть чистого тела, мягкая одежда и бодрость от ледяной воды придали сил, а прочитанный дневник – пытливого любопытства. Ринор Толант не так прост, не даром он обосновался здесь, собирая древние книги и дневники. Он искал что-то или наоборот хотел сокрыть.

С этой мыслью Рилинда отправилась в импровизированную кладовую. Орехи и сухофрукты можно набрать с собой в комнату и попытаться разгадать секреты наместника. А дальше – будь что будет. Богиня не оставит дитя своё, а Отец-создатель, кем бы он ни был, присмотрит за ней.

Стоило девушке так подумать, как где-то в нижних этажах храма послышался грохот. Пол задрожал под ногами Рилинды, а полуразрушенные колонны в боковых залах начали обваливаться. Девушка с визгом отскочила с середины прохода, прижалась к стене и расширенными от страха глазами смотрела, как часть храма кренится, оседает и ухает в пустоту расселины, обнажая крутые отвесные склоны, острые пики скал и бушующее море, жадно сглотнувшее долетевшие до него камни. Должно быть, буря повредила нижние стены, подточенные временем.

Рилинда не шевелилась несколько минут, ожидая, что оставшаяся часть храма так же рухнет и поглотит её под обломками. Лишь успокоив бьющееся сердце и убедившись в том, что всё затихло, она двинулась дальше, не отходя от стены и нервно поглядывая в пропасть. Ветер теперь не сдерживали стены, он налетал на девушку, пришпиливал её к стене и набрасывался сбоку, пытаясь подцепить и унести вниз. Рилинда с облегчением выдохнула, когда коридор закончился, и укрылась в кладовой. Самое правильное сейчас – остаться тут, рядом с едой, и ждать спасения, но комнатка была узкой и низкой. Девушка сошла бы с ума, если бы пришлось запереться в этой каморке.

Сняв с головы намотанную рубаху, Рилинда собрала все припасы в неё, завязала узлом и продела руку через импровизированную корзину – орехи и хлебцы много не весили. Обратный путь до комнаты Ринора девушка проделала чуть ли не бегом, опасаясь, что ветер усилится. Заперев дверь, Рилинда упала на кровать и расплакалась от отчаяния. Только ей начало казаться, что будущее не так страшно, что это будущее вообще возможно, как боги наказали её за непослушание, за вольные думы и мысли о свободе. Права была Гента – не стоит гневить богов, ибо глаза создателя всевидящи.

Но искушение было велико, ростки надежды, сдобренные умными книгами и витиеватым почерком неведомого Лара, поселились в душе девушки не для того, чтобы тут же зачахнуть. Уже через час в комнате был слышен лишь шелест переворачиваемых страниц и редкие шумные вздохи. Теперь, когда не осталось ничего, что подарит спасение, Рилинда вдруг обрела внутренний стержень, заставивший её жить. Пусть даже ради пытливой настойчивости, с которой она вчитывалась в строки древних преданий и легенд, дневников и справочников.

Глава 9

Валмира Бретор щурилась от яркого солнца, прикрывая глаза ладонью, и вглядывалась вдаль сквозь трепетавшую от ветра листву. Двадцать лет она прожила под крышей Мориндена, выносила дитя и похоронила мужа, но эти стены так и не стали для неё домом. Сейчас императорские стражники зорко охраняли замок и подступы к нему, но Валмира знала тайные тропы и укромные уголки. И всё же риск был слишком велик.

– Мне туда нельзя – наши сразу сдадут, да и имперские могут опознать, – Маувер лежал рядом с госпожой на небольшом пригорке, скрытый зарослями кершины. – Мы отправим Киангара. Он легко затеряется среди местных и останется неузнанным.

– Ты в нём уверен? – тихо спросила Валмира, провожая взглядом загонщика ездовых животных.

Маувер кивнул и присвистнул. Через полчаса во внутреннем дворе от стены отделилась тень, скользнула к боковому тоннелю, скрытому за камнями. Валмира видела, как юноша открыл ворота загона и зашёл внутрь. Вот и всё, теперь остаётся только ждать. Время выбрали подходящее – большинство стражников по традиции Таллов отдыхают после сытного обеда, а оставшиеся местные точат клинки и смазывают доспехи. Эдар приучил их всегда держать оружие в полной готовности.

Через несколько часов кусты кершины раздвинулись, показывая молодого, по меркам дракканов, мужчину, вернувшегося из замка.

– Хопсов там не было, – юноша тяжело дышал после бега и косился на командира. – Я обошёл все стойла: дрейки, карноки, парочка мераков.

– Сбежал или кто-то догадался выпустить? – задумчиво спросила Валмира. – Нет, вряд ли… таллийцы ценят только силу. Им бы и в голову не пришло проследить за бесполезным хопсом.