Страница 86 из 173
Тигр более стремителен, гибок, подвижен, чем мишка, но страшная сила, железная хватка последнего уравновешивают силы. Когда пути этих зверей перекрещиваются, происходит ожесточенная битва, исход которой бывает различным. Иногда тигр убивает и пожирает медведя, но случается, что полосатый хищник сам попадает к своему врагу на обед.
В логове тигра
Птицы вьют гнезда, лисицы роют норы, медведь устраивает берлогу. А есть ли «квартира» у тигра? Оказывается, есть, хотя и не очень комфортабельная. В Ленкорани тигр устраивал логово в чаще субтропического леса или в тростниках; на Дальнем Востоке — в горных лесах, среди скал; в Средней Азии — в непроходимых тугайных лесах или обширных тростниковых зарослях.
В условиях жаркого климата Средней Азии свое логово зверь всегда устраивал в тени деревьев или тростников. Найти его было очень трудно, хотя тигр протаптывал к своему жилищу тропу. Однажды в Таджикистане С. Строганов полз 170 метров по тигровой тропе, как по туннелю, под нависшим тростником. И вот он в логове тигра… «К логову, — рассказывает ученый, — примыкает площадка размером около 30–40 квадратных метров с утоптанной или выбитой травой, усеянная костями, клочьями кожи и шерсти растерзанных животных. Все это излучает резкий смрадный запах гнилого мяса…»
На Дальнем Востоке тигры устраивают логово обычно в расселинах скал, нишах, пещерах. Иногда оно выстилается сухими листьями или травой, но чаще всего лишено всякой подстилки.
В брачный период между самцами происходят драки, но обычно без смертельного исхода: более слабый уступает «даму» сопернику и удаляется. В это время тигры теряют обычную осторожность и часто попадают под пули охотников.
У тигрицы рождается от двух до четырех детенышей величиной с домашнюю кошку. Тигрята остаются с матерью до трехлетнего возраста, а затем начинают самостоятельную жизнь. Потомство тигрица приносит раз в три года; половозрелыми самки становятся в возрасте четырех, самцы — пяти лет. Живут тигры до сорока-, пятидесятилетнего возраста. Если тигрица погибает, оставляя тигрят моложе двух лет, то детеныши выживают редко: добывать пищу они еще не умеют; нередко они становятся добычей волков и медведей.
Каково же «отношение» тигра к человеку и домашним животным? Разобраться в этом не так-то просто: уж слишком укоренилось представление о какой-то особой свирепости и кровожадности тигра.
«Он свиреп, кровожаден и дик»
Замечательный знаток животного мира Сибири автор книги «Записки охотника-натуралиста» А. А. Черкасов считал тигра зверем «лютым, сильным, кровожадным», хотя не только не охотился на него, но даже и не видел никогда (на воле) этого «лютого зверя».
Уже упомянутый нами К. А. Сатунин пишет: «Тигр же является олицетворением хитрости и коварства, самым ужасным и кровожадным хищником…» А затем вдруг заявляет, что в Ленкорани тигр «сравнительно весьма безобидное животное, по большей части не приносящее вреда даже домашнему скоту. Здесь не зарегистрировано ни одного случая нападения тигра на человека». Это противоречие в оценке зверя объясняется, видимо, тем, что о ленкоранских тиграх ученый судил по опыту (он много лет посвятил изучению фауны Кавказа), а о тиграх вообще — по литературным данным.
Даже в книге, вышедшей сравнительно недавно, можно встретить такую характеристику тигра: «Он свиреп, кровожаден и дик, но вместе с тем в высшей степени недоверчив, коварен, хитер и осторожен». Хороша аттестация, не правда ли? Впрочем, автор тут же заявляет: «Что же касается нападения тигра на человека, то ни на Кавказе, ни в Казахстане не известно ни одного такого случая. В Узбекистане и Туркменистане такие случаи, правда, бывали, но лишь на охоте» (В. Н. Шнитников, Звери Казахстана. Алма-Ата, 1942).
Как специалист по фауне Казахстана, В. Н. Шнитников отлично знал, что тигр особого вреда не приносит, и все-таки механически придерживался некогда сложившегося мнения. Так и получилось: вообще-то тигр ужасен, но наш, казахстанский, вполне приличен. Кстати, обвинять тигра в том, что он «дик», столь же нелепо, как, скажем, корову, что она домашнее животное.
Совершенно очевидно, что если уж ученые обвиняли тигра в какой-то особой лютости и кровожадности, то что же ждать от людей, имеющих об этом животном весьма смутное представление? И за тигром твердо установилась репутация кровожадного и коварного хищника, которого следует уничтожать всеми возможными способами.
Правда, уже в XIX веке раздавались трезвые голоса. Так, русский зоогеограф и путешественник Н. А. Северцов еще в 1855 году выступил против сложившегося мнения о беспредельной кровожадности и свирепости тигра. Известный в свое время туркестанский охотник Е. Смирнов в 1879 году писал об этом животном: «Это не лютый зверь, а скорее… кошка, которая показывает свои страшные когти и зубы только для защиты собственной шкуры».
К сожалению, на противоречивые оценки одних ученых внимания не обратили, к трезвым голосам других не прислушались. Предубеждение оказалось сильнее, убедительнее фактов. Тигров продолжали повсеместно уничтожать, хотя делать этого не стоило по той простой причине, что такого лютого и коварного зверя, образ которого сложился в сознании людей, в природе не существовало. Каковы же подлинные взаимоотношения тигра и человека?
Кошка есть кошка
Начнем с более простого вопроса: тигр и домашние животные. В. Н. Шнитников писал про семиреченских тигров: «Имея в избытке привычную пищу, тигр здесь сравнительно очень редко нападает на домашний скот…» Гораздо чаще хищники резали скот на Аму-Дарье и Сыр-Дарье, где их было больше. Чувствуя свою безнаказанность (огнестрельного оружия у местных жителей почти не было), они забегали нередко в селения. В XX веке, когда тигры стали редки, нападения на скот почти прекратились. На Вахте, например, в 20—30-х годах было всего несколько случаев нападения на скот, обычно на отбившихся от стада коров.
Тех самых семиреченских тигров, лояльное поведение которых отмечал В. Н. Шнитников, в 1929–1930 годах будто подменили: нападения на скот следовали одно за другим. Когда стали выяснять причины этого, оказалось, что в те годы в низовьях реки Или проводился массовый отстрел кабанов на мясо. Тиграм стало нечего есть, и им волей-неволей пришлось перейти на домашних животных.
…Коренные жители Забайкалья, Приамурья и Уссурийского края испытывали трепет перед тиграми: достаточно вспомнить рассуждения Дерсу Узала — героя одноименной книги В. К. Арсеньева. Тигры, привыкшие к беззащитности местного населения, первое время беспощадно резали скот русских переселенцев. А. А. Черкасов пишет, что зимой 1860 года в Приамурье тигры приходили в селение среди белого дня, таскали собак, уносили на себе коров и лошадей.
Русские крестьяне и казаки, вначале панически боявшиеся тигров, вскоре изучили его образ жизни, повадки и стали успешно охотиться на опасного хищника. Нападения на скот год от году становились все более и более редкими. Ведь тигр обладает способностью довольно быстро менять поведение в зависимости от действий людей. Н. А. Байков, наблюдавший могучего зверя на территории Маньчжурии, отмечает, что тигр отлично разбирается в обстоятельствах и учитывает их. «Например, нисколько не опасаясь безоружных китайцев и корейцев, он на глазах у них таскает собак и домашний скот, между тем как один вид вооруженного европейца заставляет его ретироваться».
На скот тигры чаще всего нападают тогда, когда не хватает обычной пищи. В одном случае это вызвано уменьшением числа диких животных (как это было на реке Или), в другом — суровой зимой (когда добывать дичь труднее), в третьем — состоянием самого животного. В конце 1963 — начале 1964 года в Приморском крае тигр зарезал 25 голов домашнего скота, после чего он был отстрелян с разрешения местных властей. Он оказался старым зверем, со стершимися зубами, неспособным к охоте на диких животных. Подводя итог, можно сказать, что тигры на домашних животных нападают неизмеримо более редко, чем волки.