Страница 80 из 173
Да, именно планеты, всей планеты, названной Землей, и названной так все же неверно. Планета Океан было бы куда более точно! Больше чем на две трети земной шар покрыт водой. Только одна треть остается на долю суши. А треть, согласитесь, далека от целого.
Рождается подводная геология. Впрочем, младенческий возраст у нее позади, у нее уже есть даже и своя история. И есть уже много геологов — у нас, в других странах мира, — которые связали свою жизнь в науке с незримым континентом.
Баренцево море и Каспий, Арктика и Антарктида, Атлантика — таковы маршруты экспедиций, в которых принимала участие доктор геолого-минералогических наук Мария Васильевна Кленова, чей труд «Геология моря» получил широкую известность.
Лауреат Ленинской премии Всеволод Павлович Зенкович исследовал рубежи суши и моря, изучал разрушительную работу водной стихии у берегов.
Закономерностям строения дна морей и океанов посвящены труды А. В. Живаго и Г. Б. Удинцева. И можно было бы назвать еще многих ученых, трудами которых развивается молодая, но многообещающая наука — подводная геология. Наука, которая тесно связана с практикой сегодня и открывает перед нею новые горизонты завтра.
Морские нефтепромыслы на Каспии и в Мексиканском заливе, добыча оловянной руды у берегов Англии и Индонезии — реальность. Реальность — и геологический поиск как на дне, так и подо дном. Уже создается глубоководный исследовательский флот. Близкое будущее — освоение дна, и не только на малых, но и средних глубинах.
Считанные минуты проводили пионеры водного космоса, очутившись после спуска у цели. Они видели живых существ, обитающих в вечном холоде и мраке, под чудовищным давлением воды. Они наблюдали следы каких-то неизвестных животных, а иной раз встречали и старых знакомых — креветок, акул.
За толстыми стальными стенками гондолы простирался величайший заповедник, надежно охраняемый природой. Сотни атмосфер не шутка, и сколько же трудностей пришлось одолеть, чтобы пройти этот путь — от первого спуска батисферы на глубину километра до последнего рекордного погружения батискафа на одиннадцать!
Но крепла уверенность в том, что покорение океанского ложа не беспочвенная мечта.
Пусть весь флот предельных глубин пока состоит из нескольких батискафов, а обычные лодки не могут забираться дальше чем на три-четыре сотни метров вглубь. Пусть нет еще сверхглубинного скафандра и автономной установки для бурения под водой. Пусть телекамера не опускается сейчас глубже километра с небольшим.
Пусть, наконец, нефтяные вышки не уходят пока дальше узенькой прибрежной полосы; молоток геолога не коснулся склонов подводных гор в открытом море; робот-геолог не брал пробу пород там, где можно ожидать выходы полезных ископаемых на дне.
И все же можно и должно предрекать великое будущее геологии, шагающей в океан. Да и одной ли ей!
Почти полтора миллиарда кубических километров воды, которые заполняют океанское ложе, таят в себе и поистине неисчерпаемые пищевые и химические ресурсы. Огромен энергетический резерв, которым обладают воды Земли, если взять в расчет водород, для энергетики грядущего. Тяжелого водорода — дейтерия — в океанской воде около четырех триллионов тонн! Каждая же тонна может дать около ста миллиардов киловатт-часов! Получается цифра с двадцатью пятью нулями. Даже если бы на каждого человека приходился в год миллион киловатт-часов (сейчас — в среднем десять тысяч), даже если население Земли возрастет до ста миллиардов (сейчас — свыше трех), то запасов «сырья» для ядерного синтеза хватило бы при таком расходе на двадцать пять миллионов лет. Безграничное энергетическое могущество — вот что сулит океан. Ведь в будущем заставят работать и приливы, и волны, и разницу температур поверхностных и глубинных слоев.
И другими дарами океана, разумеется, нет смысла пренебрегать. Надо ловить больше рыбы. Надо воспользоваться в полной мере морскими животными и водорослями, богатствами, которые возобновляются сами собой. Только, конечно, надо позаботиться о том, чтобы не нанести ущерба живым ресурсам моря. Химия позволит извлекать ценные элементы из морской воды, а их во всем водном бассейне Земли тоже неисчислимо много.
Не случайно поэтому освоение океана справедливо считают задачей не менее важной, чем покорение космоса. Не случайно, определяя наш век как век электроники и пластмасс, век атома и больших скоростей, век космический, можно добавить и век Океана — эпоха завоевания океанского дна.
Сама жизнь требует покорения водной стихии — от поверхности до дна. Человечество должно было осуществить прорыв в мировое пространство, и он стал явью. Человечество должно будет освоить океанское дно, и это дело уже ближайших десятилетий, отчасти даже лет.
Итак, миллионы и миллионы квадратных километров под водой, из которых обжита ничтожнейшая часть, крохотная узенькая полоска. Там царство аквалангистов, и не одних лишь спортсменов, но и ставших подводниками фотографов и кинооператоров, археологов, строителей портовых сооружений, ихтиологов и биологов.
Нефтяников подводниками не назовешь, однако и они вышли в море.
Морская нефтедобыча теперь не редкость. Каспий у нас едва ли не самый известный и характерный пример. Города-острова на сваях, целые поселки морских нефтяников никого уже не удивляют. Но в поисках нефти геологи должны будут все дальше и дальше уходить от берегов. Сделанное ими лишь скромное начало. Следуя одной лишь логике, просто идя от известного к неизвестному чисто логическим путем, можно утверждать: глубинная нефть существует! Найдется, вероятно, и природный газ, залегающий подо дном морским.
По приближенным подсчетам, можно было бы к разведанным на суше запасам добавить еще треть, если повести добычу под материковой отмелью. Максимальная глубина там всего триста метров, тогда как средняя глубина Мирового океана чуть меньше четырех километров. Сколько же нефтеносных площадей скрыто всего под водой!
Приводятся и такие цифры. Капиталистические страны располагают нефтяными запасами на суше примерно в сорок миллиардов тонн. А под водой их — шестьдесят миллиардов!
Руды олова, фосфора, серы находят у побережий. Правда, морской руды пока добывается мало, потому что трудности очень велики. Пробурить нефтяную скважину, хотя бы и под водой, все же куда легче. Тем не менее и мимо этих кладов дна не пройдут геологи будущего.
Нет ничего невероятного в том, чтобы рудные залежи были и близ берегов, и вдалеке, в открытом море. Нет ничего удивительного в том, чтобы месторождения чистых металлов оказались и в недрах подводных, как они оказываются в недрах сухопутных, хотя их еще не берутся пока оценить.
Рано или поздно, но оскудеют те этажи подземных складов, откуда берут сейчас топливо и сырье. Нефти хватит примерно на полвека, пройдет еще какой-то не слишком большой срок, истощатся и другие богатства, столь нужные нам. Во всяком случае, уже ближайшие наши потомки должны будут стать перед угрозой голода — нефтяного, железного и другого. Тут следовало бы перечислить немало элементов менделеевской таблицы. На земном шаре встречается восемьдесят восемь, мы используем сейчас ни мало ни много восемьдесят.
Большинство из них рассеянные, редкие, которые сложно добывать. А современная техника как раз и требует все больше вольфрама и германия, титана и хрома, и… не занимая перечнем много места, можно кратко сказать: больше требует именно того, за чем охотиться всего труднее.
Невольно напрашивается мысль, что правы некоторые буржуазные экономисты, рисовавшие мрачные картины обреченного на гибель человечества, которому не хватит сырья.
Действительно, потребности в топливе и сырье таковы, что в поисках руды и угля, нефти и металла мы вынуждены перерабатывать полтора миллиарда тонн породы в год!
Допустим, дело пойдет так и дальше. Что же ожидает нас? Все-таки нужда?
Нет! Богатства планеты неистощимы, ими человечество обеспечено практически на необозримые времена. Предстоит только перейти в нижние этажи, неведомые пока что глубины. Там запасены чуть ли не все нужные нам элементы менделеевской таблицы. Сотни миллионов тонн разных металлов содержатся в каждом кубическом километре породы.