Страница 51 из 173
Федор Михайлович подходит к другому растению, зеленеющему свежими побегами.
— Или вот смотрите: тройной гибрид, на который мы возлагали большие надежды. Дитя трех родителей: мандарина, апельсина и лимона, представляющее несомненный теоретический интерес. Выстоял-таки! Выжил и наш грушевидный мандарин, отобранный впервые в прошлом году. А вот это деревце мандарина «сочинского № 23» нас особенно порадовало. Оно потеряло только прошлогодний прирост и сейчас, как видите, благополучно обрастает.
Мы посмотрели еще несколько деревцев, где молодые побеги, потянувшиеся к солнцу, утверждали первую, трудно давшуюся победу.
Значит, сад будет жить! Он сильна опустел, но остался плацдармом для нового наступления. Укрепились на нем упрямые побеги, принявшие с холодом открытый бой. Весенним цветением покрылось главное дерево-сад. Его, как лабораторию новых сортов, укрывали на зиму прозрачным шатром из полиэтиленовой пленки. На ветках белели колпачки, которые надевают при гибридизации на опыленные цветки.
Мы подошли к дереву.
— Лаборатория продолжает действовать?
— Работает. Сейчас у нас две главные заботы: во-первых, размножить гибриды, которые выдержали зиму, и, во-вторых, используя дерево-сад, провести новый цикл скрещиваний. С учетом той апробации, которую учинил дед-мороз.
Федор Михайлович опустился на садовую скамью, жестом пригласил присоединиться. Посидел некоторое время молча, откинувшись на спинку скамьи и положив на нее локти. Его прищуренные глаза в веере морщинок устремились в какую-то видимую лишь ему даль.
— Думаю я еще об одном уроке нынешней зимы, — заговорил он наконец. — Продолжая самый жестокий отбор растений, выносливых к холоду, надо нам налаживать и оборону. Простейшую. Видите дерево-сад или вот Дерево дружбы? Не пострадал ни один листочек. А всего и защита — полиэтиленовая пленка и калориферный обогрев в течение нескольких, самых критических часов. В этом мне видится в дальнейшем хорошее содружество. Селекционер, все глубже проникая в законы природы, сумеет получить новые, лучшие сорта цитрусовых — вкусные, обильные, стойкие. Химик и электрик придут ему на помощь, уберегут их в опасное время. Цитрусовые смелее поселятся на побережье. Я за такой союз с техникой.
Хо Ши Мин в гостях у Ф. М. Зорина
Так зародилась ветвь космонавтов
«Я оставляю вам свою дружбу и любовь»
Люся Дмитренко ведет урок зеленой хирургии
Побеги дружбы
Дерево дружбы! Его в ту жестокую зиму, как и дерево-сад, нельзя было оставить без защиты. Оно сражается против иной «холодной войны», другими средствами.
…Настала новая осень. Тяжелое золото плодов пригнуло ветви Дерева дружбы. В один из прохладных ноябрьских дней 1964 года к Дереву пришли четверо с золотыми звездами на груди. Четверо из плеяды героев, начавших новую для нашей планеты эру — освоение космоса: Ю. А. Гагарин, В. М. Комаров, В. В. Николаева-Терешкова и А. Г. Николаев. Они пришли, чтобы оставить на Дереве дружбы свой «зеленый автограф» — прививку, как сделали это до них многие и многие.
Вот космонавты окружили Люсю и внимательно слушают историю этого удивительного дерева, о котором знают на всех континентах. История ведет к тем временам, когда планета Земля, вспыхивая в разных концах взрывами бомб и залпами пушек, катилась к военной катастрофе.
На опытную станцию приехал отдыхавший в Сочи Отто Юльевич Шмидт, всемирно известный ученый, посвятивший многие годы разгадке тайн «фабрики холода» — Арктики. Ф. М. Зорин занимался прививками в кроне дерева-сада. Два ученых, каждый по-своему воевавших с холодом, встретились.
— Это не волшебство? — шутя спросил Отто Юльевич, увидев лимоны и апельсины, мандарины и грейпфруты, растущие и зреющие на одном дереве.
— Нет, — улыбнулся Зорин, — обыкновенная хирургия.
Селекционер достал из кармана свой неизменный прививочный нож, срезал веточку лимона. Затем точным движением лезвия снял с нее ростовую почку вместе с тонким щитком коры, приложил к такому же срезу на апельсиновой ветке и забинтовал тонкой полоской мочалы.
— Вот как это делается. Теперь лимон, который вырастет из почки, будет жить на апельсине.
— Любопытно, весьма любопытно, — произнес академик. — А можно мне?
Небольшой урок «хирургии», и на дереве-саде поселилась еще одна почка — память, оставленная академиком Шмидтом.
Было это осенью 1940 года. Через несколько месяцев война ворвалась на нашу землю.
Космонавты смотрят на крепкую, сильную ветвь, усеянную плодами. Она выросла из маленькой зеленой почки, привитой О. Ю. Шмидтом, и называется теперь веткой полярников. Нынешние исследователи ледовых широт И. Романов, А. Шамонтьев, Н. Корнилов, М. Коршунов и другие в 1961–1963 годах сделали на ней свои прививки, посвятив их памяти академика О. Ю. Шмидта.
Сколько их теперь, таких крепких ветвей на дереве! У каждой не только своя история, но и… географический адрес.
— Первый раз в жизни мы обошли целый сад, не сходя с места, — шутливо заметили супруги Веркор из Франции, побывав несколько лет назад у дерева-сада.
Теперь, обходя Дерево дружбы, космонавты как бы совершают новый облет вокруг планеты. Белые блестящие этикетки, мелькающие среди листвы и ярких плодов, несут названия ста шести стран мира, имена множества людей со всех континентов. Дерево-сад Ф. М. Зорина, на котором он поселил сорок пять разных видов цитрусовых, превратилось в мощное Дерево Дружбы народов. Возле него уже побывали представители почти всего мира.
Как произошло это чудесное превращение? Экскурсия в прошлое продолжается.
Послевоенные годы. Над землей стягиваются тучи «холодной войны». Наша страна не жалеет усилий ради сохранения мира, во имя которого пролито столько крови. Двери нашего дома открыты всем друзьям мира.
В Советский Союз приехала профессор Белградского университета биолог Ружица Главинич. Побывала в саду опытной станции. Рядом с плодоносной веткой, выросшей за военные годы из привитой О. Ю. Шмидтом почки, ей захотелось сделать свою прививку.
У гостьи из Югославии нашлось много последователей. Люди разных стран, бывая у Дерева, оставляли на нем свои «зеленые автографы». Приехав снова через четыре года, Ружица Главинич поразилась быстрому росту дерева.
«Как растения тянутся к солнцу, — записала она в Книге посетителей, — так и люди всего мира стремятся друг к другу, развивая свою дружбу. Поэтому не случайно это дерево так разрослось, расцвело и покрылось плодами дружбы между людьми разных национальностей».
Так научная лаборатория, дерево-сад, стало одновременно Деревом дружбы, а селекционный сад над Черным морем — местом дружеских встреч и бесед.
Люди разных стран и различных убеждений, собравшись для беседы, не могут избежать тем, волнующих сегодня человечество. Прежде всего темы мира или войны. Сад стихийно стал трибуной, с которой люди доброй воли напоминают всем о главном, чего нельзя забывать.