Страница 137 из 173
На табурете стоял светильник, целиком вырезанный из алебастра. Чаша, в которую наливалось масло и вставлялся фитиль, не имела украшений, но, когда его зажгли, проступили красочные силуэты Тутанхамона и Анхесенпаатон в толще алебастра. Чаша была искусно сделана из двух сосудов, вставленных один в другой.
Тутанхамон вспомнил, что светильник был обещан ему в подарок царицей, заказавшей его Тутмесу. Улыбнувшись, фараон вошел в спальню жены.
На ложе, украшенном изображениями кобр и большим солнечным диском, лежала царица, уткнувшись лицом в подушку. Придворные женщины утешали ее.
— Что случилось, Анхесенпаатон? Почему ты плачешь?
— Его нашли мертвым возле дворца, — глотая слезы, прошептала царица, — мы никогда больше не увидим нашего Тутмеса!
— Тутмес убит! — подтвердил вошедший в покои Кагабу.
— Кто убил его?
— Неизвестно. Кинжалом в спину.
— Какие же негодяи подняли руку на такого великого мастера? — гневно воскликнул фараон.
— Да, после Сенмута[38] это был самый прославленный зодчий, — грустно промолвил Кагабу, — а как скульптор он превзошел всех своих предшественников!
— Я знаю, Кагабу, вы с ним были большими друзьями, и твой долг позаботиться о его похоронах. Они должны быть достойными его мастерства. Мумию и гробницу нужно сделать так же искусно, как и все, что выходило из его рук. Если что-нибудь понадобится, возьмешь из моей сокровищницы. А Эне передай мой приказ любой ценой найти виновного.
— Пусть бог единый и всемогущий ниспошлет тебе милости, а народу твоему силы и счастье! — проговорил Кагабу и, прежде чем уйти, вручил Тутапхамону очередную часть манускрипта. Вечером фараон и Анхесенпаатон снова углубились в чтение.
__________
…Жрецы неотступно следили за Тотом. Он стал их заклятым врагом, он отвращал народ от религии, не скрывал симпатий к простым людям. И знатный вельможа, и простой раб были для этого Сына Неба совершенно одинаковы. И жрецы захотели избавиться от Небесных Посланцев, подорвать их могущество. Они задумали уничтожить железную птицу, чтобы лишить Тота связи со своей родиной. Но они боялись его и потому действовали с большой осторожностью.
А Детп Неба все выспрашивали, что происходило в Египте в стародавние времена. Много им об этом рассказывала Раннаи, но не все было правдой. Танцовщица приукрашивала то, что было на самом деле. Ведь Небесные Посланцы, казалось, пришли из волшебной сказки, и речь у нее все шла больше о кудесниках и чародеях.
— И повелел Уба-Онер, великий чародей, — говорила Раннаи, — принести ему ларец из эбенового дерева, выложенный чистым золотом, где хранилась его книга заклинаний. И еще принести кусок чистого воска. И принесли ему ларец с книгой заклинаний и чистого воска. Уба-Онер слепил из этого воска крокодила длиной в семь пальцев и произнес заклинание: «Если придет неверная жена, чтобы омыться в моем пруду, схвати и унеси ее на дно!» И когда неверная жена пришла и, раздевшись, вошла в воду, восковой крокодил превратился в настоящего длиной в семь локтей и, схватив ее, унес на дно пруда.
Небесные Посланцы улыбались, слушая такие истории.
— Это все интересно, — говорила Дочь Неба, — но нас с братом интересуют те подлинные события прошлого, которые или записаны в ваших манускриптах, или сохранились в народных преданиях. Тебе не приходилось слышать о том, что давно-давно к вам прилетали наши братья? Их железная птица опустилась где-то в вашей стране.
— Я знаю об этом, — воскликнула Раннаи, — они жили на острове Великого Зеленого моря!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю! Об этом написано в папирусе, который мне подарил фараон. Я вам покажу его.
Раннаи принесла большой свиток.
— Здесь рассказывается о том, — сказала она, — как один потерпевший кораблекрушение попал на остров Великого Зеленого моря и встретил там змея, говорившего человеческим языком.
И танцовщица прочитала:
«… И сказал змей: «Я расскажу тебе о несчастье, которое приключилось на этом острове. Здесь я жил со своими собратьями и детьми, и всего нас было семьдесят пять змеев. Еще была среди нас одна девочка, дочь простой смертной, но я ее не считаю. И вот однажды упала с неба звезда, и пламя охватило всех. Случилось это, когда меня с ними не было. Они все сгорели, лишь я один спасся. Но когда я увидел эту гору мертвых тел, я сам едва не умер от скорби…»
— Непонятно, — сказал Тот, — о какой упавшей с неба звезде идет здесь речь. Они, наверное, исправляли повреждение сломавшейся железной птицы, и в этот момент она взорвалась.
— Я тоже так думаю, — согласилась Та. — А где этот остров, ты знаешь, Раннаи?
— Он погрузился в волны Великого Зеленого моря, и его больше нет. У наших жрецов есть тайные записки о каких-то людях, упавших с неба, но они никому не показывают их. Они думают, что это может принести вред религии и их могуществу…
__________
Прошло несколько дней.
По приказу Эйе из Мемфиса привезли заморских танцовщиц, и они развлекали юную царицу. Под звуки флейт, труб, тамбуринов и барабанов гибкие, как змеи, девушки исполняли незнакомые танцы, перемежая их акробатическими номерами. Анхесенпаатон хлопала в ладоши и весело смеялась.
Среди окружавших ее женщин фараон увидел незнакомую девушку. Ее черные волосы, припудренные фиолетовым порошком, были уложены в высокую прическу. Золотые браслеты на ногах соединяла короткая цепочка — символ девственности у дочерей знатных финикийцев. Темные, подведенные глаза внимательно глядели на Тутанхамона.
— Кто это? — спросил фараон.
— Анат, дочь правителя Угарита, подаренная тебе финикийскими послами.
Когда танцовщицы удалились, Анат мелкими шажками вышла на середину комнаты. В руках она держала маленький эбеновый музыкальный инструмент. Глядя на фараона, она запела. Слова были непонятны, но мелодия волновала.
— Что она поет? — спросил Тутанхамон.
— Гимн Иштар, богине любви.
— Они всегда ходят со связанными ногами? — полюбопытствовала Анхесенпаатон.
— Цепочку разрывают, когда девушка становится женщиной.
Взглянув на мужа, Анхесенпаатон спросила:
— Что ты думаешь делать с Анат? Она станет рабыней?
— Нет.
— Тогда отправь ее обратно к отцу в Угарит, — ревниво предложила царица.
— Мы нанесем ему жестокую обиду.
— Так что же делать?
— Ничего. Пусть поет гимны своей Иштар, — улыбнулся фараон.
Когда присутствующие разошлись, к фараону подошел Кагабу.
— Я принес тебе последний свиток, — сказал он. — Ты не забыл, повелитель, что завтра заседание Совета. Чтобы предотвратить или смягчить удар, который, я чувствую, жрецы собираются тебе нанести, скажи, что ты дашь средства на постройку храма Амона в Фивах. — Ты должен это сделать, если хочешь, чтобы все обошлось благополучно. Тебе надо заботиться об Анхесеннаатон, об отце, о Раннаи.
— Хорошо, Кагабу, я подумаю.
— Так поступал в затруднительных случаях твой дед, Аменхотеп III, и потому жил тихо и спокойно.
— Кагабу, что мне делать с Анат? Она живет во дворце, и Анхесенпаатон этим недовольна.
— Отдай ее своей приемной матери Раннаи.
Вечером, когда зажгли светильники, Тутанхамон и Анхесенпаатон развернули свиток, принесенный Кагабу.
__________
Вернулся из похода военачальник, по имени Ром. Он отличался не столько храбростью, сколько хитростью и вероломством. Зная, что он любит Раннаи и хочет на ней жениться, жрецы решили использовать его для своих замыслов.
Проведав о том, что Тот собирается показать фараону, как летает железная птица, Ром по наущению жрецов решил помешать ей вернуться на землю. Пробравшись ночью к железной птице, он забрался в нее, но один из воинов, охранявших птицу, заметил это и сообщил во дворец. Рома схватили и заключили под стражу, но он клялся, что хотел только посмотреть, что у птицы внутри, ничего не трогал там. Тоту ничего об этом не сказали, чтобы не расстраивать его.