Страница 28 из 76
Как я и предполагал, даже замерев и затаив дыхание, разобрать, о чем говорят собеседники, не удастся. Во-первых, я находился далековато, во-вторых, и в самых главных, море не желало выдавать чужие секреты. Волны все сильнее обрушивались на берег, подчиняясь приказам южного ветра, а встреча на энской Эльбе проходила в приглушенных тонах, тут и штиль бы не помог.
До меня время от времени долетал глухой бубнеж, когда кто-то из двоих повышал голос, пытаясь, видимо, переубедить в чем-то другого. В какой-то момент разговор резко затих и тот, кто пришел по нормальному спуску, зачем-то отдал журналисту свой фонарь.
Славик же направил оба луча на незнакомца. Я рискнул и на корточках, не поднимаясь, подкрался поближе, уж больно было интересно понять, что происходит. В руках у чужака что-то блеснуло в свете фонаря. Я напрягся, пытаясь рассмотреть, что именно мужчина достал из-за пазухи, но все мои потуги оказались напрасными. В такой темноте ни черта не разглядишь даже при свете мощных фонарей, если сидишь в засаде на расстояние нескольких метров.
Оставалось только одно: дождаться, когда Славик останется один, и взять его на абордаж со всем пристрастием.
В следующий момент студент-практикант низко склонился над предметом, который извлек собеседник, осветил его двумя лампами, и что-то спросил. Собеседник ответил и резко отобрал свой фонарь. Славка выпрямился, и принялся что-то доказывать чужаку, размахивая фонарем. Я еще в нудистком лагере заметил, когда парень в азарте, то машет руками, как ветряная мельница. Подозреваю, у него сейчас разве что огонь из глаз не брызжет от возбуждения. Ничего, станет старше, научится покер-фейсу.
Но тот, кто пришел со стороны города, не поддавался на Славкины убеждения. В какой-то момент мне показалось, мужик (или скорее парень, судя по комплекции) развернется и уйдет. Но Стеблев схватил его за руку, не позволяя сбежать. Человек недовольно освободился от захвата и начал засовывать предмет торга в карман.
Журналист не выдержал и согласился на все условия. Во всяком случае, выглядело это именно так. Славка полез в карман штанов, что-то из него достал и протянул собеседнику. Странный суетливый товарищ (черт, кого же он мне напоминает манерой поведения?) схватил протянутый пакет, сунул студенту то, что показывал, развернулся и чуть ли не бегом зашагал обратно в сторону Кирпичиков.
Мой же знакомец, схватив вожделенную бумажку, за каким-то лешим закрутился на месте, освещая светом побережье. Я с недоумением наблюдал за свистопляской желтого луча, пока не сообразил: Вячеслав ищет место, где можно присесть и рассмотреть то, что ему передал незнакомец.
Любопытство, как известно, сгубило кошку. А журналистское нетерпение, видимо, напрочь, отшибает инстинкты самосохранения на первых курсах журналистского факультета. В конце концов, фонарик осветил какой-то валун, и Славик радостно зашагал в его сторону.
Я дождался, когда студент уселся на камне и принялся изучать добычу, и зашагал в его сторону практически не скрываясь. Думаю, можно было бы подъехать на мотоцикле, но и тогда Славик вряд ли бы услышал хоть что-то, настолько увлекся разглядыванием при свете фонаря какой-то бумажки, придерживая её на коленке.
Парень даже не заметил, как я возник рядом с ним. Я молча наблюдал за ним несколько минут, а затем не удержался и громко и отчетливо сказал: «Бу!»
Журналист подпрыгнул, выронил фонарь, но бумагу из рук так и не выпустил.
— Вы кто? — сдавленным голосом воскликнул Славик.
— Дед Пихто и баба с пистолетом, — пошутил я. — Ты чего здесь делаешь, практикант? Приключений захотелось на пятую точку?
— Вы кто? — в голосе парня слышалось напряжение, тем не менее, этот не очень умный товарищ наклонился, подставляя спину незнакомому человеку, и принялся шарить руками в траве, пытаясь поймать неуловимый фонарь.
Я молча наблюдал за этим цирком и недоумевал: они там что в своей Москве, в это время совсем непуганые? Фонарик, тем временем, не желал даваться в руки незадачливому гостю славного города Энска. Торопясь и нервничая, Славик каждый раз нечаянно подпинывал его ногой, и он откатывался все дальше и дальше по дороге.
В конце концов, я не выдержал, широко шагнул вперед, наклонился и сам подобрал несчастный фонарь, ослепил журналиста и суровым голосом поинтересовался:
— А что это вы здесь делаете, товарищ? Хулиганите?
— Что Вы, товарищ милиционер! — воскликнул парень. — Я ут прогуливаюсь, — и принялся торопливо сворачивать бумагу. Он что, реально думает, что пришелец не заметит его телодвижений?.
— Что Вы там прячете?
— Ничего, — засовывая в карман бумагу, чуть уверенней ответил Стеблев. — На каком основании Вы мен допрашиваете? — выпрямившись и прикрыв глаза ладонью от бьющего света, сердито уточнил журналист.
«Надо же, как быстро пришел в себя», — ухмыльнулся я мысленно.
На том простом основании, что Вы, дорогой товарищ, круглый идиот! — четко выговорил я, продолжая светить парню в лицо.
— Ч-что? — Славик растерялся, реплика выбила его из колеи. Еще бы, товарищи советские милиционеры так не разговаривают с честными гражданами. Но честные граждане в такое время спят лома в уютных постельках, не так ли?
— В такое позднее время, дорогой товарищ, свои дома сидят, по ночам на море не шляются. Что Вы здесь делаете, позвольте узнать? Я ы даже сказал, что Вы тут задумываете?
— Товарищ милиционер, Вы могли бы не светить мне в глаза, — отступая от меня на шаг, попросил Славик. — Я здесь прогуливаюсь. Дышу морским воздухом! Я тут на отдыхе!
— А вот у меня другие сведения, — продолжал докапываться я. — Я знаю, что у Вас тут встреча происходила, и даже тайный обмен. Оружие? Наркотики? Краденное?
— Я… Да Вы что! Откуда Вы… Какие наркотики? Какое оружие? Я не вор! Вы что, следите за мной? На каком основании?
— Ага, ты еще скажи, что сейчас не тридцать седьмой год, и я права не имею! — рассмеялся я.
— Именно! Вы не имеете права, я ничего не нарушал! — возмущался Вячеслав. — И вообще, на каком основании Вы ко мне обращаетесь на ты?
— Ага, мы с тобой еще на брудершафт не пили, — хмыкнул я. — А ка же с тобой выпить. Когда ты пропал на неделю?
— Не понял, — студент растерялся. — Мы что, знакомы?
Я отвел фонарь от Стеблева и направил его на себя. Славка заморгал, привыкая к темноте, потер глаза руками и только после этого всмотрелся в мое лицо.
— Алексей? — неуверенно проговорил студент.
— Ну, наконец-то! — воскликнул я, хлопая парня по плечу. — Ты что здесь делаешь… э-э-э, дорогой ты наш товарищ отдыхающий? Что ты делаешь в такой глуши ночью один?