Страница 27 из 76
Глава 10
Я смотрел, как молодой, но очень дурной журналист, ругаясь приличными словами, шарил по траве руками, пытаясь дотянутся до фонаря. Но последний не давался в руки, все время откатываясь дальше по склону, едва Вячеслав до него дотрагивался. Вместо того чтобы хватать рукоятку, парень умудрялся подталкивать тяжелый фонарь, придавая ему ускорение в траве, по которой в принципе сложно что-то прокатить.
Стоя в тени дерева, я размышлял, стоит показать сейчас или понаблюдать за московским корреспондентом и выяснить, куда это он направлялся на ночь глядя? Решил все-таки последить. Тем более, что Славик, в конце концов, ухватил шустрый фонарь за «хвост», подтянул к себе и поднялся на ноги.
Чертыхнувшись, снова схватился рукой за сетку рабицу и осторожно принялся спускаться вниз. Я хмыкнул: кто ж так делает. Есть тропинка, с таким мощным светом ее вполне видно по д ногами, какого лешего он идет там, где стекает вода после дождей? Пытается ноги сломать, что ли до полного счастья? Городские всегда такие забавные.
Журналист в какой-то момент все-таки сообразил, что он делает что-то не то. Луч фонаря заплясал по округе, раздался тихий удивленный возглас, и парень, отцепившись от сетки, осторожно перешел на тропинку.
Я наблюдал за журналистом, удивляясь человеческой глупости. Это же надо было додуматься за каким-то лешим на ночь глядя полезть в наши кушери, не зная броду, ночью на море? Так велика жажда приключений на свою пятую точку, или Славик что-то отыскал, пока отсутствовал в поле моего зрения?
Дождавшись, когда Вячеслава спустился чуть пониже, я осторожно вышел из-за дерева и двинулся вслед за ним. Собственно говоря, к темноте мои глаза уже привыкли, да и ноги помнили подъем, поэтому я вполне свободно передвигался в ночи, не торопясь, но и не спотыкаясь на каждой ямке, ориентируясь на мелькающее желтое пятно от фонаря журналиста.
Его беззаботность меня поражала: как бы тихо я не старался идти, в ночной тишине, даже несмотря на легкий шум моря, вполне можно расслышать если не шаги за своей спиной, то уж легкий хруст веток вполне, как и шелест мелких камушков, которые осыпались под моими ногами. Журналист вышел на берег и остановился. Я же нырнул в тень от обрыва, не доходя пары метров до конца тропы.
Славик остановился посреди дороги и замер, осматриваясь. Круг света от фонаря мельтешил по всему берегу, временами отражался на воде. Короче, скакал, как полоумный заяц, убегающий от охотников. То ли у парня руки тряслись от страха, то ли он реально дергал фонарь туда-сюда, пытаясь хоть что-то рассмотреть в южной ночи.
Свет фрагментами озарял камни, песок, часть берега возле разрушенного парапета, где я ловил рыбу. Точнее, делал вид, что рыбачу. Вместе с Вячеславом я наблюдал за тем, как в двух шагах от него через дорогу испуганно промчалась мышь, что-то тащившая в зубах.
Когда луч выхватил ее мелкую тушку, бедный зверек сначала застыл испуганным болванчиком, (ну еще бы, неожиданного солнца посреди ночи грызун точно не ожидал). В такое время нормальные двуногие дома сидят, по чужой территории не шар
«Кто бы говорил», — хмыкнул я, возвращаясь в реальность. Торчу тут среди ночи на том же самом берегу, как елка на городской площади, вместо того, чтобы видеть сто первый сон в общажной кровати.
Черт! Славкин фонарик едва не выхватил мою тушку из ночной темноты. Я сильнее вжался в глиняный бок обрыва, практически распластавшись по траве, надеясь сойти за корягу.
Я по-прежнему не понимал, за каким лешим Стеблев поперся по ночи эту часть города. Собственно, это территория была не совсем городской. Очистные находились вроде как за городом уже. В паре километров раскинулся посёлок Широчанка, чуть дальше расположились старые дачи. И ладно бы журналист в пригород поперся, так нет же, ему за чем-то понадобилось по темноте продираться сквозь заросшую тропу возле очистной станции, которую не всякий местный знает. Спрашивается — зачем?
Я уже собрался плюнуть на все, спуститься к Славику и выпытать у него ответы на все свои вопросы, как вдруг со стороны Кирпичиков, на спуске, по которому сам пришел вечером, что-то блеснуло.
Приглядевшись, я понял: кто-то точно также шагает в ночи на море, беззаботно размахивая во все стороны фонариком, отчего луч света пляшет буги-вуги, распугивает мелкую живность и привлекает внимание ненужных личностей. Из последних здесь находился как минимум одни я. А мое присутствие этим двоим вряд ли так необходимо, не думаю, что они обрадуются, если узнают обо мне.
Я заколебался, решая, что делать: оставаться на месте или попытаться подойти поближе и подслушать разговор журналиста и незнакомца. Отчего-то я был абсолютно уверен, что товарищ шел на встречу со Стеблевым. Причем именно этот тип сам назначил Славику именно здесь место встречи.
Эта версия показалась мне правдоподобнее: студент не местный, значит, ему кто-то популярно и подробно объяснил, докуда доехать и где искать спуск к воде. Вопрос, к чему такие сложности, почему встреча так далеко от цивилизации, по-прежнему оставался открытым.
Фонарик Стеблева, наконец, выхватил человека на спуске, журналист развернулся и радостно потопал навстречу ночному гостю. Недолго думая, я рванул за Славиком. Ну, как рванул, осторожно отлип от обрыва и, стараясь не шуметь, двинул вслед за парнем, держась поближе к обочине. Вдоль нее, родимой, пышным цветом рос бурьян, за которым я и старался прятаться.
Две звезды, точнее, два фонаря встретились примерно напротив тех кушерей, из которых вечером выбрался товарищ в бейсболке. Пригнувшись, я продолжил медленно двигаться в сторону ночных визитеров. Но в какой-то момент сообразил: чересчур близко подобраться не удастся. Заметят движение, ослепят фонарями, и я спалюсь.
Подслушать разговор тоже не получится: поднялся ветерок, и штиль закончился также внезапно, как и пиво в баллоне. Волны шуршали, накатывая на ракушку, заглушая любые звуки в ночи.
Идущие навстречу фонари, точнее, люди, наконец, встретились и остановились. Я замедлился, прокрался еще несколько шагов и замер, спрятавшись за шикарным колючим кустом чертополоха. Не узнать его в темноте было невозможно, тем более я умудрился вписать в колючку почти всей физиономией в азарте слежки.