Сенсоры

– Не положено, – пробубнил он и вернулся к лицезрению телефона.

– Простите, я следователь, мне нужно.

– Следователь уже был, – все так же монотонно продолжал он. – Ничего не добился, пациент как был в коме, так там и находится.

– То есть как это был? Когда?

– Утром…

– А сейчас что? – пытаясь оторвать взгляд, а заодно и центр мышления охранника от телефона не унимался я.

Наконец он сдался, выключил телефон и пристально посмотрел на меня.

– И сейчас утро, но он был раньше, да вот он идет… – сказав это, охранник указал пальцем куда-то мне за спину.

По коридору шел Толик, в руках у него было два бумажных стакана с кофе, а на ногах такие же синие бахилы, как у меня.

– А я знал, что ты без кофе придешь, вот и тебе тоже захватил.

– Говорят ты уже был у него? – двинувшись навстречу, выпалил я чуть громче, чем требовалось от чего другие посетители укоризненно посмотрели на меня.

– Не кричи, тут так не принято. Ну да, был, пришел раньше тебя, дай думаю – зайду, чего время терять?

– И чего?

– В коме, он лежит, прибор пикает, капельница капает. Спросил его – он молчит, я его иголкой в руку ткнул, он не двигается.

– Какой иголкой, ты с ума сошел?

– А чего такого? Он все равно привязан, а от укола медицинской стерильной иглы еще никто не умирал, да я и не глубоко, просто проверить.

Методы опроса свидетелей у Анатолия были, прямо скажем, не из самых правильных, но в результатах я не сомневался. Если уж он говорил, что ткнул – значит ткнул. Оставалось решить что делать дальше, ждать когда спящий разум придет в себя и начнет действовать или отправляться домой и обдумывать другие версии.

Стоя посреди коридора, мы медленно пили кофе и смотрели на дверь, словно она должна была засветиться, но вместо этого услышали как аппарат за дверью издал какую-то странную трель.

– Это что? – спросил я у Толи.

– Не знаю, я ж не врач, может умер, а может в себя пришел.

– Сплюнь!

– О! Смотри, бегут, давай-ка отойдем в сторонку, – тихонько шепнул Толя и быстро потащим меня за рукав в от двери.

Надо отдать ему должное – очень вовремя, прямо по тому месту, где я только что стоял, пронеслось несколько человек медперсонала, которые буквально вынесли дверь и ворвались в палату.

– А чего вы их не остановили? – поинтересовался я у охранника.

– Не положено, – все так же монотонно ответил тот.

После этого кавалерийского вторжения дверь осталась приоткрытой и я, вытянув шею, заглянул в образовавшуюся щель. Судя по всему, больной не умер, а совсем даже наоборот, врачи пытались его успокоить и уложить на кушетку, наспех объясняя ему, что у него была кома, что он в больнице и бояться ему нечего.

Впрочем, судя по всему, он их не слышал или просто не слушал, постоянно пытаясь что-то сказать, но с катетером для дыхания это было очень непросто. Наконец его прижали к постели, выдернули интубационную трубку и я смог услышать его голос.

– Где Лера? Что с ней? – выкрикнул он, все еще пытаясь освободиться.

Я не отрывая взгляда пытался понять – насколько искренне он сейчас говорит. Что это, искренние чувства, любовь и забота о единственной или же просто шумный спектакль на публику, заранее продуманный и разыгрываемый с единственной целью выяснить жива она или нет.

К слову сказать, врачи повели себя очень профессионально, полностью игнорируя его вопросы и успокаивая его до последнего. Уж не знаю, рассказал им кто-то или нет подробности той аварии, но если он и впрямь хотел убить и себя и свою ненаглядную, то не стоит ему рассказывать жива она или нет. Оба варианта могут его как успокоить, так и взбесить.

– Вы кто? – внезапно спросил парень приблизившись к двери с той стороны и пристально взглянув на меня одним глазом через ту же щель.

– Следователь, – моментально ответил я.

– А вы? – переведя взгляд на Толю уточнил он.

– Тоже следователь.

– Что-то вас как-то многовато, – удивился одноглазый, мельком глянул в сторону бьющегося, как лещ на берегу, пациента. – К нему пока нельзя он еще час-два будет неадекват, позже приходите. – произнес он и плотно закрыл дверь.

– Вот и поговорили, – пробубнил Толик и похлопал меня по плечу, – пойдем отсюда, мне тут как-то не по себе.

– Да, мне тоже… – поддержал его я и мы двинулись на выход.

На улице было пасмурно, дождя не обещали, но это ведь не значит, что облакам запрещено кружить над городом. Нам надо было куда-то деть целый час, а то и два, времени и мы решили еще раз обсудить то, что успели собрать криминалисты на месте аварии. Толик оказался более подготовленным чем я, а потому мы устроились на лавочке в небольшом парке на территории больницы и принялись рассматривать фотографии с его телефона.

Судя по качеству съемки, на аварии был наш специалист, он даже успел сделать несколько снимков еще до того, как начали вскрывать машину, а потому мы смогли собственными глазами увидеть весь ужас этой автокатастрофы.

На первом же фото стало ясно почему парень так сильно пострадал, лобового стекла не было, а это значит, что несмотря на ремень безопасности, он достал головой до стекла и вышиб его собственным лбом. После такого обычно бывает сотрясение, и будет очень хорошо, если он хоть что-то сможет вспомнить.

Пассажирке же повезло больше, с ее стороны виднелся вспоротый кожух торпеды из которой выстрелила подушка безопасности, точно такие же свисали с боковых стоек. Выходит подушки были, но вот в руле она так и осталась не сработавшей.

– А что с рулем? – уточнил я у Толика.

– Все нормально, наши подключились к нему, подали нужный сигнал и подушка сработала.

– То есть проблема где-то в бортовом компьютере?

– Мы этого уже не узнаем, к сожалению на машины черные ящики пока еще не ставят, а может и ставят, но нам никогда не скажут.

– Зря…

– Ты же понимаешь, сколько аварий происходит по вине автопроизводителя? – менторским тоном поинтересовался Толик. – И ты все еще думаешь, что они добровольно положат свою голову на плаху?

– Нам бы это очень помогло, – продолжал настаивать я.

– А им нет и поскольку машины делают они, а не мы, то именно им решать что входит в их комплектацию. Кстати, а вот и двигатель… – перелистывая фотографию произнес Толик.

Фото получилось эпичное. Посреди полумрака тоннеля лежал горящий двигатель из которого продолжало вытекать масло и охлаждающая жидкость. Судя по всему именно на этом месте ребята наяривали шваброй и усиленно оттирали асфальт. Двигатель выглядел словно сердце выдернутое из груди какого-то механоида-гиганта, интересно, когда двигатель выбросило он продолжал вращаться или сразу заглох?

От двигателя по асфальту тянулся пучок проводов, словно подчеркивая, что он не сам по себе, а лишь часть неведомого механизма. Двигатель был огромен, даже удивительно как он помещался в этой крохотной машине. Впрочем, тут был и двигатель и коробка, они сбежали с места аварии напару.

– Красивая фотография, но бесполезная, – пробубнил я.

– А то! Следующая полезная, там рулетка в кадр попала.

На фото и впрямь была рулетка и стало понятно, что двигатель оказался в двадцати метрах от машины. Если бы знать точно усилие удерживающего крепления, впрочем и так было ясно, что скорость была большой.

Мы разбирали каждую фотографию, что успел получить Толик и все выглядело как самая обычная авария, вот только фура должна была стоять на месте, а водитель машины просто ее не заметил в тоннеле и врезался. И если бы все было именно так, то вопросов бы не было, но они были.

Во-первых, водитель фуры утверждал, что ехал с положенной допустимой скоростью и камеры это подтверждают. Во вторых автомобиль не летел со скоростью света и это тоже отчетливо видно, но каким-то образом эти два факта никак не увязывались с тем, что мы сейчас имеем.

Складывалось ощущение, что в момент столкновения двигатель буквально взорвался и его вынесло ударной волной. А если это так, то почему кузов остался цел? Да и девушка практически не пострадала, за исключением синяков и царапин.