Страница 32 из 78
Глава 11
Остановившись в нерешительности перед аркой в скале, генерал-лейтенант Сериков крутил головой во все стороны. Оплавленный бетон, потекший по стенам стеклообразными массами, образовав объемные натеки, напоминал генералу о том, что он в пору своей молодости видел на Чернобыльской АЭС, когда принимал участие в ликвидации катастрофы. Там, в результате аварии и взрыва внутри реактора, образовался похожий расплав, названный «кориум». Тогда эта многотонная лава, состоящая из радиоактивных компонентов активной реакторной зоны, вытекла во время взрыва. Расплавив бетон и смешавшись с ним, радиоактивная масса затекла под реактор, постепенно застыв в виде некой «слоновьей ноги». И радиацию она испускала и по сей день. Потому генерал засомневался. Но, словно бы услышав его мысли, профессор Игнатов достал из кармана небольшой дозиметр и всем продемонстрировал, что радиоактивность в этом месте лишь вдвое превышает естественный фон. Что, в сущности, не представляет угрозы.
Вот только генерал никак не мог понять, что же произошло здесь в лаборатории, раз так оплавился интерьер помещения? Если отбросить версию небольшого ядерного взрыва, то последствия напоминали взрывное воздействие с мощным термическим эффектом, словно бы в помещении взорвался разом целый склад термобарических боеприпасов для тяжелых огнеметных систем. Но, если подобный выплеск энергии имел место, да еще и обошелся без радиоактивности, то что же такое для своего опыта использовал профессор? И как же при таком сумасшедшем воздействии выжил сам Игнатов? Или же он проводил свой эксперимент дистанционно, заранее предвидя последствия? И все эти вопросы сразу же были заданы ученому.
Но, профессор ответил совершенно спокойно:
— Нам удалось активировать древний артефакт, который и произвел выброс энергии, образовав пространственно-временную аномалию. А сами мы не погибли, просто оказались в другом месте. Произошел перенос.
— И куда же вы перенеслись? — поинтересовался Егор Ильич Сериков.
— Мы переместились на другую сторону вот от этой арки в скале, оказавшись на берегу реки, — уточнил Игнатов.
— Так там в пещере и река имеется? — удивился Сериков.
Игнатов кивнул и сказал:
— Не только река, а еще и целый мир. Пойдемте, сами увидите.
И, заинтригованные, члены комиссии прошли вперед, окунувшись в серебристый туман следом за ученым.
Наблюдая за приближением каменных чудовищ, Карл Шнитке думал о том, что произошла досадная недооценка противника. И тех командиров немецкой разведки, кто внушал генералам, принимающим решения, байки про ужасное техническое отставание советской армии, следовало немедленно расстрелять за дезинформацию высшего руководства. И теперь по вине этих некомпетентных бездарей допущена ужасающая ошибка: вермахт, готовясь к войне, ничего не знал о каменных шагающих танках. Потому и средства противодействия не разработали немецкие ученые заранее. Но, пройдет несколько месяцев, и промышленность Германии выдаст все, что нужно для победы над каменными монстрами. В этом Карл был убежден, как истинный немецкий патриот он верил в лучшее, но понимал, что нужно теперь все эти месяцы как-то продержаться, не потерпев полного поражения, и все еще, может быть, наладится.
Шнитке заметил, что исполинские шагающие танки из камня даже на значительном отдалении уже наводили ужас на финских солдат. То один, то другой финн порывались убежать из передового окопа, бросив оружие. Но, попав под очереди пулеметчиков заградительного отряда, организованного командованием, эти трусы и дезертиры успокаивались навсегда. Немецкие солдаты пока не убегали, но нервишки пошаливали и у них. Один внезапно выхватил из-за пазухи губную гармошку и заиграл старую австрийскую мелодию «Ах, мой милый Августин», а его товарищи слева и справа тут же начали орать эту песенку во всю глотку гнусавыми голосами. И ближайшему унтер-офицеру пришлось немедленно вмешаться, чтобы пресечь нарушение дисциплины.
Как только расстояние до атакующей механизированной группы русских шагающих машин сократилось достаточно для прицельной стрельбы, тяжелая артиллерия дала залп. Но, шести и восьмидюймовые выстрелы не возымели того эффекта, на который рассчитывали финские и немецкие артиллеристы. Осколков каменные чудовища, похоже, совсем не боялись. А при прямых попаданиях снаряды рикошетировали от гранитной брони. Лишь те, которые взрывались совсем рядом с каменными монстрами, заставляли их валиться на землю. Но, падая в воронки, остающиеся после разрывов, великаны немедленно поднимались и продолжали движение.
Причем, ни один из шагающих танков пока не стрелял. И потому атака каменных машин выглядела еще более зловещей. Похоже, они экономили боеприпасы, продолжая неумолимо приближаться к оборонительному рубежу молча, подобно тому, как приближается к берегу огромная волна цунами, способная весь этот берег смыть за пару минут. Авиацию вызвали вовремя, и вскоре из-за спин немцев и финнов, обороняющихся на последнем рубеже перед Сортавалой, в небе послышался гул моторов. К линии боевого соприкосновения приближались пикировщики. И их было достаточно много.
Когда войска седьмой армии вышли на берег Ладожского озера, сразу возник вопрос с флотом. Все суда финны при отступлении или угнали, или сильно попортили, сделав их полностью непригодными к эксплуатации. А Мерецков, хоть и не имел отношения к флотам, все же прекрасно понимал, что наличие своего флота на Ладожском озере, имеющем размеры почти что самого настоящего моря, больше полутора сотен километров в длину и сотню — в ширину, могло упростить задачи наступления. Ведь неожиданный десант, высаженный где-нибудь на противоположном озерном берегу, в тылу у финнов, мог очень существенно оттянуть на себя вражеские силы.
Командующий фронтом даже подумывал пустить по дну Ладоги каменных великанов. Вот только то расстояние, которое им требовалось пройти под водой, было слишком большим. В воде Живой Камень, из которого состояли шагающие танки, гораздо быстрее терял энергию, чем в воздушной среде. И потому в наступлении по дну Ладожского озера смысла не имелось. Каменные машины полностью разрядились бы раньше, чем сумели бы дойти до противоположного берега по дну водоема. Для десанта требовались корабли. Желательно военные. Ведь нужно же не только перевозить десантников, но и защищать само судно и людей, находящихся на нем, от вражеского огня. А еще лучше, чтобы артиллерия на этом судне позволяла подавлять вражеское сопротивление на берегу уже на подходе, обстрелом с воды.