Страница 22 из 78
— Ну, мы не совсем инопланетяне, скорее, временные эмигранты, сбежавшие на другую планету от ледников. А предлагаем мы сотрудничество и военную помощь, — сказал Сомов.
— И на что именно Советский Союз может рассчитывать, если согласится вашу помощь принять? — уточнил нарком.
— На победу. Если вы воспользуетесь нашей помощью, то мы постараемся сократить число потерь и сроки войны раз в пять. Кстати, мы обладаем полной разведывательной информацией и о ваших противниках. А также о планах коварных англо-саксонских союзников Советского Союза, которые только и ждут, когда русские ослабнут в этой бойне с немцами, чтобы потом сокрушить СССР. Так что решайте, выгодно ли вам воспользоваться помощью от Гипербореи, — сказал Сомов.
— И на каких условиях вы готовы предоставлять нам свою помощь? Чем мы за нее должны будем платить? — поинтересовался Берия.
Ответил Игнатов:
— Мы готовы немедленно заключить союзный договор, военный пакт Гипербореи и СССР, а главным условием будет развитие сети наших военных баз на территории Советского Союза. Да и это исключительно ради вашей защиты. Есть и еще одно маленькое условие. Все мелкие вопросы, не требующие согласования на уровне правительств двух стран, как и оперативные военные вопросы, мы хотели бы решать через товарища Мерецкова, который первым вступил с нами в контакт, а потому находится под нашей защитой.
— Надеюсь, вы понимаете, что я сам ничего решить не могу, даже в отношении товарища Мерецкова. Но, я как можно скорее доложу о ваших предложениях товарищу Сталину. И буду очень признателен, если вы дадите мне материалы нашей беседы в печатном виде, — сказал Берия, который так и не увидел за всю встречу ни одной стенографистки или секретарши, да и никого из обслуживающего персонала тоже не заметил, кроме оцепления из автоматчиков внизу возле входа в здание.
А это лишь подтверждало предположение Лаврентия Павловича, что беседа с первыми лицами Гипербореи имела в высшей степени секретный характер. Это для него объясняло и тот факт, что встреча проходила совсем не в главных правительственных зданиях и не в центре столицы, а где-то на отшибе, в сельской местности, возле какой-то реки, там, где недалеко располагался проход сквозь арку в скале, ведущий, как оказалось, с одной планеты на другую. «Интересно, как они тут без стенографисток обходятся?» — задался вопросом нарком, привыкший к обязательному наличию какого-нибудь персонала, всегда готового услужить важному начальству.
Но, долго гадать не пришлось. Игнатов нажал что-то на своей плоской машинке, и в углу зашуршал какой-то небольшой аппарат прямоугольной формы, выдавая листы белой бумаги один за другим, словно типографский печатный станок, только совсем маленький. При этом, Председатель правительства сам встал из-за стола, чтобы собрать эти листы в красную папку, сделанную, похоже, из тончайшей пластмассы. Потом он закрыл ее и протянул Берии со словами:
— Здесь материалы по нашей беседе, включая весь обмен мнениями.
Лаврентий Павлович недоверчиво спросил, взяв папку и пролистав страницы с очень четко напечатанным текстом:
— Как же вы записали, если я не увидел ни одной стенографистки?
— Очень просто.
С этими словами Игнатов развернул к Берии свой плоский приборчик с клавиатурой, щелкнул пальцами какую-то комбинацию клавиш и продемонстрировал на плоском экране цветное кино со звуком.
— Ах вот что! Вы снимали все это время документальный фильм. Значит, где-то тут у вас еще и кинокамера спрятана? — удивился нарком.
Игнатов проигнорировал вопрос про камеру, но объяснил:
— Это не кино в обычном понимании, а видео, электронное изображение, не пленочное. Что касается напечатанного текста, то специальная программа обработки выделила наши голоса из контента, распознала слова и отправила результат на печать.
Уходя, Берия хотел поцеловать руку девушке Людмиле, которая ему очень понравилась, хоть и занимала в Гиперборее одну из высших должностей. Но, она даже не вышла из-за огромного гранитного письменного стола, лишь кивнув наркому издалека, прощаясь с ним. Застеснялась, наверное, что только раззадорило Берию, которому, обычно, дамы не отказывали. И всю дорогу обратно он думал об этой необыкновенной блондинке.