Сердца тьмы (ЛП)

— Ах ты, высокомерный… — но я так и не успеваю закончить. Не успеваю я опомниться, как он прижимает меня к спинке кровати и своим настойчивым языком обводит края моих губ и требует проникновения. Я со стоном уступаю, и мы начинаем целоваться со всей нашей обычной страстью, доводящей до обморока.

Его рука у меня на затылке, удерживая на месте. Своей я погружаюсь в эти шелковистые темные волосы и грубо дергаю. Он продолжает плести свою соблазнительную магию, и вот я уже оказываюсь распластанной на кровати. Данте устраивается у меня между ног, своей эрекцией прижимаясь к моему лону, когда медленно трется об меня, возрождая каждый нерв и импульс, пока я не оказываюсь на грани экстаза.

— Как ее звали? — выдыхаю я.

— Изабелла, — его глаза тускнеют от боли, прежде чем он заглушает все еще одним поцелуем.

— Прекрасное имя.

— Слишком много разговоров, — с рычанием он отстраняется и стаскивая с меня трусики, задевая мое бедро своими короткими ногтями в порыве снять их. Время для разговоров закончилось, этот крошечный проблеск в окне его души снова захлопнулся. Его единственный порыв сейчас — потерять себя в оцепенении, которое нами овладевает, когда мы трахаемся.

— Данте, притормози…

Но он слишком погружен в момент. Он рывком усаживает меня и срывает с меня футболку и остатки платья Анны.

— Обними меня за шею.

Я делаю, как велено, хотя меня пугает выражение его лица. Оно слишком необычно. Он выглядит отдаленным. Каким-то образом наша обычная связь дает осечку.

Данте несет меня голую на кухню и усаживает на барную стойку, нетерпеливо отодвигая табурет в сторону, чтобы освободить нам место. Отступив назад, он снимает одежду, швыряет пистолет на стойку рядом со мной, ни разу не отрывая взгляда от моего лица ни на секунду дольше, чем необходимо. Клянусь, я могла бы кончить от одного его взгляда — такого первобытного, такого доминирующего. Как будто я единственный человек в мире, и он бы убил, чтобы заполучить меня. Присутствие Мануэля в моей квартире нервировало его, и он намерен вернуть мое тело себе.

Без предупреждения Данте хватает меня сзади за колени и тащит к краю стойки, толстые мышцы на его предплечьях напрягаются, когда я теряю равновесие и заваливаюсь набок.

— Притормози! — я снова умоляю его, хлопая ладонями по стойке, чтобы не упасть. — Никаких несчастных случаев связанных с сексом сегодня, спасибо.

— Не даю тебе никаких обещаний, — рычит он, обвивая моими ногами свою талию. — Завтра наши тела будут ныть от боли, мой ангел. Хотя, не волнуйся, сначала я заставлю твою сладкую киску спеть для меня. Я хочу, чтобы ты насквозь промокла, прежде чем я начну трахать тебя до конца дня.

Низкий стон срывается с моих губ. Он единственный мужчина на свете, который может разжечь этот безумный пожар внутри меня. Мой клитор уже горит. Одно прикосновение, и я знаю, что буду выкрикивать его имя. Данте обхватывает мою левую грудь и наклоняет голову, чтобы насладиться моим соском.

— Когда ты должна сделать следующий укол?

Меня грубо выдергивают из моего Сантьяго транса.

— На следующей неделе, а что?

— Хорошо. Не забудь об этом.

Разгневанная, я опускаю ноги с его талии и вырываюсь из его хватки, морщась, когда зубами он захватывает кончик моего соска.

— Рождение ребенка от разыскиваемого преступника не на вершине моего списка достижений, Данте.

Я не знаю, почему я так злюсь. Я не хочу от него ребенка — я была бы сумасшедшей, если бы даже подумала об этом — но мне как будто невыносима мысль о том, что какая-то другая женщина даст ему то, чего я не дам.

Он вздыхает и отпускает меня, кладя кулаки на стойку по обе стороны от моего тела. Заключая меня в тюрьму прямо там, где я сижу.

— Я знаю, что это не то, чего ты хочешь, Ив. Вот почему я спросил.

— Ты не умеешь выбирать правильное время.

— Похоже на то, — мрачно говорит он. — Могу я теперь продолжить трахать тебя? Мне нужно успеть на самолет.

— Нет, не можешь!

Я отталкиваю его и спрыгиваю со стойки, но он хватает меня за запястье и притягивает к себе. И вот я оказываюсь над собственной барной стойкой, его горячий член, плотно прижат между моими ягодицами, мои руки заломлены за спину, а его предплечье лежит на моих лопатках, прижимая мои тяжелые груди к ледяной поверхности.

— Я еще не закончил с тобой, Ив. Ты знаешь, что твое неповиновение делает со мной.

— Отвали от меня! — шиплю я, пытаясь освободиться, и с треском проваливаюсь. — Я говорю серьезно, в этот раз.

— Давай посмотрим, насколько ты серьезно через минуту, — говорит Данте, прижимаясь губами к основанию моего позвоночника, и предплечьем все еще прижимая меня к стойке.

Все мое сопротивление испаряется, когда я чувствую, как языком Данте проводит жесткую линию вниз к моей задницы. Он перестает дразнить меня прямо у входа в влагалище, вместо того, чтобы продолжить, скользит ладонью вверх по внутренней стороне моего бедра и затем начинает трахать меня пальцем. Он поддерживает мучительно медленный ритм, который за считанные секунды подводит меня к самому краю.

— Черт, ох, черт, — беспомощно стону я.

— Вытяни руки над головой, — приказывает Данте, отпуская мои руки.

Словно в трансе, я делаю, как он говорит, кончиками пальцев сжимаю край столешницы, когда мое лоно начинает пульсировать и содрогаться от его вторжения.

— Не кончай, пока я не разрешу… а теперь приготовься.

«К чему?» — смутно думаю я.

Секундой спустя, получаю ответ — когда моя ягодица содрогается от жгучего шлепка. Сила его удара толкает мои бедра вперед, и я ударяюсь о край стойки. В то же время я чувствую, как пальцами другой руки Данте снова погружается в меня. Не давая мне отдышаться, он снова бьет меня. И еще раз. И снова…

Я насчитываю в общей сложности четыре шлепка, прежде чем мой оргазм поглощает меня мощной смесью огня и неистовства. Я погружаюсь в пропасть из-за этой изысканной дилогии боли и удовольствия.

— Я же сказал не кончать, — резко говорит он, пока я лежу, корчась в конвульсиях, на стойке, вцепившись в нее так крепко, как только могу.

— Я ничего не могла с этим поделать, ты садист, раз заставляешь меня сдерживаться!

Он вытаскивает их меня пальцы. Мгновение спустя его руки оказываются на моих бедрах, и он погружает свой член глубоко в меня.

— Бл*ть!

— Что я тебе говорил о ругательствах? — Данте снова шлепает меня по заднице, от его прикосновения у меня на глаза наворачиваются слезы.

— Пошел ты! — я поворачиваю голову в сторону, чтобы посмотреть на него. — Я больше не твой ангел, Данте. Все это больше похоже на то, будто теперь ты мой дьявол.

— Не говори так, — рычит он, прижимаясь бедрами к моей заднице. — Твой свет успокаивает мою тьму, Ив. Когда мы вместе, я почти чувствую вкус всего хорошего, что во мне осталось.

— И что происходит, когда мы расстаемся? — его пистолет лежит в нескольких сантиметрах от моего лица, и ужасные мысли продолжают закрадываться мне в голову. — Сколько людей ты убил за последние два месяца?

— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы.

— Я чувствовала запах крови на твоей коже в том клубе. Вот почему ты не хотел меня видеть. Ты не был уверен, что твои демоны были вполне удовлетворены. Ты продолжаешь скрывать меня от настоящего себя, Данте, но разве ты не видишь? Мое воображение намного хуже, чем ты когда-либо будешь.

Наступает пауза, а затем я чувствую, как лбом Данте касается кожи под моими лопатками, когда наклоняется, чтобы накрыть мои руки своими. Он похоронен так глубоко внутри меня, что тупая боль смешивается с чистейшим потаканием ему сейчас.

— Если кто-то и может спасти меня, так это ты, Ив, — бормочет он, утыкаясь носом в мою шею.

— Я не могу спасти человека, который не хочет, чтобы его спасали.

Он отстраняется назад только для того, чтобы снова врезаться в мое тело, полностью заполняя меня.

— Я закончил с этим разговором.

— Не так, — умоляю я, чувствуя, как мои внутренние мышцы снова дрожат вокруг его члена. — Отведи меня обратно в спальню и займись со мной любовью.