Страница 23 из 29
Жар ощущался повсюду. Горячий воздух врывался в легкие, обжигая горло, раскаленный песок варил ноги в сапогах, само сердце в груди, казалось, билось неистовее, создавая жар изнутри. И всё это без малейшего намека на небесное светило. Альберт снял всю одежду выше пояса и, немного поработав мечом, изготовил из черной плотной ткани сэкондарской формы повязку, что ловко обернул вокруг головы.
С высоты плато он заметил на алой плоти пустыни несколько крошечных черных точек, выбивающихся из общей картины, и уже готовился к тяжелому спуску, как его внимание привлек звук, раздавшийся из недр рюкзака. Распахнув котомку, он с удивлением обнаружил мигающую лампочку на «акваланге», который сам Альберт уже давно записал в безвозвратные потери. Но каково же было его удивление, когда, нахлобучив поверх неладно скроенного тюрбана зрительный прибор, он увидел, что батарея не только жива и здорова, но и в данный момент… заряжается. По экранам на линзах рябью пробегали помехи, но индикатор заряда показывал стабильный прирост мощности, обещая полный заряд в течение нескольких часов.
Часы! Альберт бросил взгляд в угол экрана. Шестнадцатое ландаря, четырнадцать часов сорок семь минут, температура воздуха тридцать восемь градусов, облачно, ожидается дождь. Вот что сообщали ему датчики «акваланга». Выходит, он пребывал тут уже порядка двенадцати часов, конечно, если время вообще имеет какое-то значение в этом месте. Бросив скептический взгляд на суровые черные тучи и значок приближавшегося дождя, он вздохнул и убрал прибор обратно в рюкзак. Конечно, здорово было вернуть работоспособность «аквалангу», но больше ничем технологичное устройство ему помочь не могло. Ни тепловое, ни ночное видение не различали ничего на фоне красной каши пустыни. Обмотав руки тряпками от формы, Альберт выдохнул и начал спуск…
Посредине нигде, у подножия пульсирующей кристальной скалы присыпанный красным песком из земли торчал сапог. Его собрат, перевернутый, и вовсе уже собирался скрыться под песчаным покрывалом. Преданная своим хозяином после утомительного многочасового спуска пропитанная потом обувь была лишь первой жертвой. Следующими «павшими» на песке сброшенными змеиными шкурами растянулись носки. За соседним барханом сидел и сам виновник беспорядка: перематывая рукавами покрасневшие ноги, больше всего Альберт жалел, что вместе с кимоно не прихватил тогда и деревянные сандалии.
Причудливый архаизм, открытая обувь на высоких деревянных платформах как нельзя лучше пришлась бы к путешествию по пустыне… знай он заранее, точно взял бы с собой…
Хотя… Знай он заранее, всё равно ни за что бы не поверил. Темными объектами, что видел Альберт с вершины красной скалы, оказались крупные кораллообразные растения. Он хорошо рассмотрел их во время спуска и даже сумел выяснить расстояние до цели с помощью «акваланга», подготавливая свои дух и тело к следующему броску. Раз тут есть растения, значит, мертвая на первый взгляд пустыня не такая уж и мертвая. А где есть растения, обязательно должна быть и вода.
Одним движением юноша сорвал упаковку с сэкондарского пищпакета и извлек три спрессованные прямоугольные плитки не слишком аппетитного коричневого оттенка. «Одна плитка содержит 1027 ккал энергии. Попав в затруднительную ситуацию, употребляйте по одной плитке каждые 8 часов и ожидайте помощи», – гласила надпись на внутренней стороне упаковки. Альберт лишь нервно усмехнулся. Ожидайте помощи! Он небрежно отбросил обертку в сторону, что тут же улетела прочь, подхваченная яростным ветром, и бросил в рот половину плитки, приступив к усердному жеванию. Безвкусная пластилиновая масса лишь отдаленно напоминала привкус мяса. Отвратительная мерзость. В «Сэконде» эту гадость он раньше пробовал исключительно для забавы, но, по слухам, аналогичное блюдо в исполнении «Примы» было еще хуже.
Тем не менее, несмотря на визуальные и вкусовые недостатки, свою функцию экстренный запас провианта выполнял на отлично, достойно насыщая организм, чего нельзя было сказать про маленькую бутылочку воды, содержимого коей ему едва хватит и на день, и тем более важным становился поиск источника живительной влаги. Сделав три небольших жадных глотка, он закинул полупустую бутыль обратно и собрался продолжить путь, как его внимание вновь привлек «акваланг».
Альберт достал его, отметив значительный нагрев прибора: надпись на дисплее сигнализировала о полном заряде батареи и настойчивым писком рекомендовала отключить от электросети. С полминуты Альберт размышлял над выполнением требования устройства, когда корпус прибора раскалился и из щелей повалил дым. Озадаченный юноша едва успел отбросить его в сторону, как тот, громко хлопнув, взорвался, разбрасывая в стороны кипящий литий. Радость от возвращения «акваланга» оказалась краткой и преждевременной. Тяжело вздохнув и выразившись совсем не соответствующим офицеру «Сэконды» образом, Альберт закинул рюкзак за спину и продолжил путь.
Несколько тысяч шагов спустя из-за бархана показалась и намеченная цель: плавно покачивая перекрученными ветками, посреди мертвой пустыни гордо возвышалось величественное дерево. Абсолютно черное, лишенное какой бы то ни было листвы, огромное растение раскинуло свои колючие шипастые ветви вокруг невероятно толстого массивного ствола. Альберт непроизвольно вспомнил свой дом, изображающий баобаб, что до сего момента считал нереалистичным. Столь толстый ствол древа он считал всего лишь карикатурой, вынужденной архитектурной необходимостью, дабы уместить все внутренние помещения здания.
Но перед исполинским древом, безмолвно приветствовавшим одинокого путника, то была лишь тонкая тростинка. Тяжелые ветви его склонялись под собственным весом, касаясь поверхности земли и, скапливаясь подобно смоле, образовывали новые основания стволов, устремлявшихся ввысь и расходившихся дальше свежими ветвями, создававшими вокруг центрального могучего стрежня целый лес. Но всё то было единым организмом, не терпевшим конкуренции в своих владениях.
Ожидания человека обнаружить здесь полный жизни оазис не оправдались: древо окружал всё тот же пустой горячий песок, ничем не отличавшийся от того, что он пересек, оставив множество следов. Тем не менее, он больше не блуждал в одиночестве.
Пристроившись у одной из крайних ветвей, покачивая длинным толстым хвостом, громко чавкая и хрустя, плоть растения усердно жевало некое существо. Грузное тело его на четырех коротких лапах покрывала толстая прочная шкура, усыпанная беспорядочными плотными наростами. Голову существа от края до края пересекала широкая, полная кривых зубов пасть, занимающая практически всё пространство черепа. Такая голова годилась исключительно для жевания, ведь ни глаз, ни других органов с первого взгляда не обнаруживалось, за исключением нескольких мясистых отростков, свисающих с головы создания и напоминающих причудливую прическу.
Зверь определенно мог бы справиться с задачей стать воплощением кошмаров религиозно настроенных предков человека, но Альберт был уверен: перед ним не терзающий души грешников пышущий пламенем демон, а вполне себе обычное животное, притом довольно примитивное. Возможно, почуяв приближение юноши или оскорбившись подобной оценкой, существо прекратило свое увлекательное занятие и медленно повернуло тупую тяжелую голову в сторону Альберта.
Хрипя и кряхтя, зверь несколько раз втянул воздух, затем маятником начал поворачивать голову из стороны в сторону, покачивая толстыми наростами. Лениво потянувшись, существо неспешно, вразвалку двинулось прямо на Альберта, вдруг резко сорвавшись на весьма проворный бег, чем изрядно напугало человека. В поисках спасения Альберт бросился к ближайшей ветви древа и с ловкостью кошки стремительно вскарабкался по ней на самую вершину.
Потеряв свою цель, зверь вновь принялся раскачивать головой, медленно поднимая ее, и, вновь направив в сторону Альберта, сердито фыркнул, тут же приступив к жеванию ветки, ставшей прибежищем человека. Отрывая крупные куски древесины, слепой монстр явно намеревался добраться до юноши, однозначно не обрадованного подобной перспективой. По согнутой аркой ветви человек перебрался к стволу потолще, но, к его крайнему возмущению, монстр последовал за ним, нисколько не смущенный необходимостью многочасового жевания на пути к заветной цели. Альберт оказался в ловушке.