Русская повесть

4. Нина, это она самая!

Она стояла с подружками у стены зала. Это была чистая блондинка с правильными чертами лица, вдоль которого свисали локоны ее светлых волос. На ее продолговатом лице выделялись чуть пухлые и с легким румянцем щеки. Легкое крепдешиновое платье с не очень яркими крупными цветами на ней трепетало, подчеркивая все округлые части ее стройного тела. Когда я перенес взгляд вниз и увидел еще и ее стройные ноги в туфлях на невысоком каблуке, я почувствовал стук моего уже волнующегося сердца. Да, это была та девушка, в которую я сразу влюбился.

Приглашаю ее на танго, которое только заиграл оркестр. Танцуем медленно и плавно. Я подбираю темп и проверяю ее подвижность и «послушность». Знакомимся: ее зовут Нина! Испытываю при этом небольшое напряжение, думаю о том, как она воспринимает меня. Кажется, все в порядке. Все прошло гладко. Благодарю, кланяясь, и провожаю до места. Ее подруг еще нет. Они-то, наверное, решили оставить нас одних или, может быть, с кавалерами стали где-то в другом месте зала. Мы о чем-то разговариваем. Я спрашиваю:

– Вы, наверное, здесь часто бываете?

– О нет, не очень. Мы с девочками чаще ходим в «Горный» – знакомые ребята приглашают.

Мне этот ответ не понравился. «Ага! Значит, есть ребята», – думаю я. – Это уже интересно! Что это за «ребята такие?» «Что же тут удивительного? – пытаюсь успокоить сам себя. – У таких девушек всегда есть ребята, и ничего тут удивительного нет!»

Договариваемся на следующий танец, и я и она думаем, что это будет вальс. Вальс мы танцуем уже более раскованно, о чем-то разговаривая, нагибая голову друг другу, так как от музыки плохо слышно.

После танцев я провожаю Нину домой, вернее, до студенческого общежития, – она учится в финансово-экономическом техникуме. Он недалеко, и мы идем пешком. Договариваемся о встрече, и я прыгаю в трамвай.

Я, возбужденный, еду и не обращаю внимания на окружающих, а думаю только о ней. Придет ли на свидание? Опять из головы не выходят эти ребята! Но она пришла на заказанное свидание и приходила на все последующие. Мы с Ниной часто встречались, вместе проводили выходные дни, ходили по театрам, кино, различным концертам и просто гуляли. Мы привыкали друг к другу, а наши отношения становились все более близкими и теплыми.

Но в летние каникулы Нина уехала в отпуск в город Читу, где жили ее родители и родные. Мне, конечно, стало скучно и немного необычно. Однако учеба, которая все еще продолжалась, занимала основное время, и скучать было некогда.

Особых новостей и событий в нашей жизни не происходило, разве только что в один из дней нас пригласили к начальнику училища. Войдя в кабинет, мы увидели в нем, кроме начальника училища и начальника политотдела, еще и какого-то генерала. Это был генерал Смирнов, как мы потом узнали, заместитель командующего ВВС Восточно-Сибирского военного округа, штаб которого базировался здесь же, в городке.

Начальник училища поинтересовался: как дела, жизнь, учеба? После этого спросил:

– А газеты читаете?

– Да, – ответили мы робко, потому что, по правде говоря, газеты мы читали нерегулярно, некогда было!

– Какая работа товарища Сталина была напечатана на днях в газете «Правда»? – спросил вдруг генерал.

Мы стали переглядываться и шептаться, как-то общими усилиями вспомнили, что это была работа Сталина «Марксизм о языкознании».

– Ну вот, еле вспомнили, а работу эту надо изучить и знать! Но вот вы, – показал он почему-то на меня, – скажите, о чем там написано?

Я замялся, пытаясь вспомнить, хоть что-то, но он меня прервал и спросил:

– Вот скажите язык партийный или нет?

Я задумался. Сказать «нет» – рискованно, так как тогда все было партийное. А сказать «да» – опять черт его знает, угадаешь или нет?

– Нет! – сказал я.

– Правильно! На самом деле, на русском языке говорили и большевики, и меньшевики, и всякие там другие партии, – сказал генерал.

Опубликованная в то время работа Сталина различными партийными руководителями, печатью и радио интерпретировалась как выдающийся вклад в марксистско-ленинскую теорию познания. В связи с этим ЦК КПСС поставил задачу всем партийным органам и организациям обеспечить её изучение и доложить об исполнении. Насколько это было серьезно, можно судить по тому, что к нам на контроль пришел заместитель командующего округом. Вот так мы постепенно познавали суть тоталитарной советской системы, а скоро начнем познавать ее практическое воздействие на нашу жизнь.

Незаметно дело двигалось к зиме, а значит, и к окончанию нашей учебы. Началось время свадеб. Ребята женились один за другим: Мамула, Радославлевич, Мишчевич, Миркович, Цимерман и другие. Я ходил на свадьбы, но пока сам о женитьбе и не помышлял. Но вскоре приехала Нина, и наша дружба возобновилась, она стала еще теплее и незаметно переросла в любовь. Она у нас была с самого начала, что называют – с первого взгляда, но мы о ней не говорили, и в любви друг другу не признавались, словно боясь ее спугнуть.

Владо Зрнич, Иркутск. 1950 год

Наступал декабрь, последний месяц нашей учебы, мы сдавали экзамены и готовились закругляться. И вот я Нине объяснился в любви, она мне ответила полной взаимностью, и 11 декабря 1950 года мы расписались в Кировском районном бюро ЗАГС. Наши сердца соединились просто и легко, без свидетелей, машин, пышно разодетых родственников и знакомых. В это же время зарегистрировали брак мой земляк и однокашник Айдин Айдинович с Петраковой Людой, тоже родом из Читы и учившейся вместе Ниной. Мы поздравили друг друга и распили бутылку шампанского, чтобы через два дня расстаться. Мы поедем в полк, а они останутся еще год учиться.

Вот так мы женились. У нас не было ни свадьбы, ни даже первой брачной ночи. Где нам ее и на какие деньги делать? Она жила в общежитии, а я в казарме. Ее родители и родные жили в Чите, а у меня их не было, они погибли в войну. Правда, свадьбу мы все-таки отпраздновали, но не простую, а золотую – через пятьдесят лет.

Ну а сейчас мы покидали город Иркутск. Город, где я прожил только один год, один из лучших в моей жизни, нашел свою суженую, покинул его, чтобы больше сюда никогда не вернуться.

Вот так, дорогие читатели, волею судьбы мы нашли друг друга, чтобы, не расставаясь, прожить большую и счастливую жизнь. Да, именно так все было. И сейчас есть. Я, родившийся в селе Туряке на Балканах, оказался на Байкале в далекой Сибири, чтобы найти девушку, родившуюся на станции Туринская в Забайкалье. Что это? Судьба? Случайность? Скорее всего, это свидетельство того, что наши далекие предки когда-то жили вместе, говорили на одном языке и жили одним укладом жизни.

5. 645-й отдельный смешанный авиационный полк

После завершения учебы в Иркутске мы едем снова на Урал, в город Чкалов, в распоряжение командующего авиацией Южно-Уральского военного округа. Отсюда нас направляют техниками самолетов в 645-й полк.

Так мы стали частью племени, которое в авиации называлось «инженерно-техническим составом». Племени, прародители которого являются первопроходцами и создателями теории воздухоплавания и авиации. Люди этого племени – крупные ученые и выдающиеся конструкторы самолетов, авиадвигателей, авиационного вооружения и различных систем их применения. Напоминаю вам, дорогие читатели, об этом, потому что у нас сложилась неадекватная система оценки роли и труда людей инженерно-технических профессий. Впрочем, это имело и имеет место сейчас, и не только в авиации. Поэтому люди этих профессий оказалась ущербными. В силу этого о них не пишут ни в прозе, ни в стихах, а если и пишут, то очень мало и так, вскользь. В связи с этим не могу не привести высказывание по этому поводу бывшего командующего Дальней авиацией Героя Советского Союза генерал-полковника В. Решетникова.