Страница 18 из 26
Конечно, фараоны знали, что за гробницами охотятся искатели легкой наживы. Стремясь сохранить и доброе имя и богатство, правители устраивали в усыпальницах ловушки, ложные ходы сообщения. И ни у кого нет уверенности, что, скажем, пирамида Хеопса известна ученым как свои пять пальцев. Многочисленные попытки проникнуть в тайны гробницы фараона оказались тщетными. Поэтому было решено обратиться к мудрости физиков и «раскопать» пирамиды под Каиром космическими лучами. Я хочу рассказать об этом эксперименте подробнее. Его должны были осуществить в июне 1967 года, но из-за агрессии Израиля против арабских стран интереснейшее исследование законсервировали.
«Раскопки» космическими лучами
Сорок пять веков пирамиды под Каиром восхищали людей, будили воображение.
Пирамида Хеопса имеет несколько ходов. Фараон хотел упокоить свое тело глубоко под землей, чтобы уберечься от грабителей. Но почти сразу же после смерти охотники за золотом и драгоценностями раскопали «великую могилу» фараона и унесли сокровища, которые украшали тело усопшего.
Историки утверждают: сын Хеопса — Хефрен знал о том, что могилу отца разграбили. Видимо, поэтому наследник не стал ломать голову над ловушками. Свою пирамиду он построил без них. Комнату захоронения сделал в центре пирамиды. Но, может быть, Хефрен не был таким простаком, и эта пустая сейчас комната с открытым саркофагом все-таки ложная? Вполне допустимо, что есть другие, до которых не сумели добраться ни грабители, ни археологи. Ведь известно, что даже в пирамиде Хеопса было несколько комнат, о которых не знали три тысячи пятьсот лет. На них случайно в IX веке натолкнулся рабочий халифа Мамуна. Не больше ли секретов оставил Хефрен?
Чтобы разрешить эту загадку, сделали попытку исследовать пирамиду с помощью космических лучей. За эксперимент взялись ученые ОАР и США. Я встречался с профессором египетского университета Айн-Шамс доктором эль-Бедеви и молодым американским физиком Ж. Андерсоном, работающим в Калифорнийском университете. Из их рассказов, а также из статей в газетах и журналах вырисовывалась интересная картина.
Идея «копать» пирамиды космическими лучами принадлежит доктору Луису Альваресу, профессору физики Калифорнийского университета в Беркли. Он побывал в Египте. Как у каждого из тысяч людей, ежедневно приезжающих к пирамидам, у него возник вопрос: а все ли известно об этих удивительных сооружениях? Профессор вернулся в Штаты, перечитал массу книг о древнем Египте и в 1965 году предложил египтологам свои услуги — «просветить пирамиды». Но не всякий «нож» радиации способен «разрезать» пирамиду. Он может оказаться либо слишком тупым, либо слишком острым. Рентгеновы лучи, к примеру, бессильны перед пирамидой Хеопса (нынешняя ее высота сто тридцать семь метров), сделанной из 2–3 миллионов блоков каждый весом около 2,5 тонн. Приняв все это во внимание, остановились на космических лучах. Они обладают достаточно большой проникающей силой. Их энергию можно обнаружить в глубоких шахтах. Космические лучи состоят из частиц, которые движутся со скоростью света. Попадая в твердую среду, в зависимости от ее плотности, частицы могут либо замедлить свой полет, либо изменить направление (одна из серьезных трудностей для будущего эксперимента). Итак, лучи, падающие на пирамиду равномерным потоком, пронизывают ее в разных направлениях. При этом ученые исходили из того, что на пути этих лучей — абсолютно твердая среда. Если же лучи с какого-нибудь направления пройдут более интенсивно, то можно сделать вывод: на пути этих частиц оказалось пустое пространство. Не та ли это самая комната, которая до сих пор была неизвестна египтологам!?
Эксперимент хотели начать с пирамиды Хефрена. Дело в том, что комната, где находится саркофаг фараона, расположена в центре основания пирамиды. Она достаточно просторна. Не завалена обломками от раскопок. Если бы опыт увенчался успехом, тогда ученые смогли бы «раскопать» таким же образом пирамиду Хеопса и некоторые другие.
Я был в усыпальнице Хефрена, когда оборудование уже устанавливалось. Профессор эль-Бедеви сказал, что эксперимент скоро начнется. Он был рассчитан на срок от одного до трех месяцев.
Я спросил инженера Андерсона, надеется ли он на успех.
— Археологи довольно скептически относятся к нашей работе. Но мы, физики, настроены более оптимистично, — ответил ученый. — Если мы найдем комнату, это, конечно, будет потрясающий успех. Если не найдем, тоже успех. Тогда мы уже уверенно скажем, что Хефрен действительно махнул рукой на попытку обмануть своих врагов, охотников за сокровищами, и не стал прятаться. Правда, для того чтобы доказать правильность эксперимента, придется повторить его на другой пирамиде.
Пока что эксперимент не проведен. Но идея не сдана в архив, и египтологи полны надежд: рано или поздно фараоны должны выставить свои секреты на «космический» свет.
…Из гробниц Долины царей мы шли вечером. Линии остатков дворцов фараона сливались с потемневшим песком. Кто-то сказал, что гробницы строили прочнее, чем дворцы.
— Потому что люди верили в бессмертие, — отозвался профессор Бакри. — На дворец они смотрели как на временное пристанище, промежуточную станцию в полете между мирами. А гробницу строили навечно, чувствуя, видимо, что не так-то просто снова вернуться под лучи солнца. Люди тогда не боялись смерти. А мумификация помогала им поддерживать веру, которой они жили.
Фургон двинулся. Но не к переправе. Скоро профессор Бакри показывал нам стелы, каждая из которых благодаря росписи могла бы стать великолепным украшением любого музея. Очерчивая владения Эхнатона, стелы играли роль пограничных столбов. Сейчас это ориентиры трем сторожам, высоким, с огромными ручищами, обветренными лицами и добрыми глазами.
В гробницах мы видели белые, зияющие борозды. Хасан Осман, один из сторожей, объяснил:
— Воруют стены. Есть туристы, которые приезжают чуть ли не с отбойными молотками. Нужно охранять.
Осману тридцать лет. У него уже семеро детей. Крепкий, сильный мужчина. Ему предлагали работу на катере— и легче и заработок больше. Но и дед и отец охраняли гробницы. А теперь вот Осман.
— Я никуда не уеду, — говорит он.
(Кстати, туристы предлагают сторожам деньги. Но они никогда и ни у кого денег не берут.)
…Пока мы умывались и пили чай в маленькой кофейне близ пристани, Осман сходил на соседние плантации и принес связку сахарного тростника. Рядом играла его дочь. Она рисовала на песке солнце. Лучи у него были разные. В зависимости от того, кто где сидел. Самый короткий был у Сохейр, юной жительницы города «Горизонт солнца», границы и сокровища которого охраняет ее отец — Осман.
От Замалека до пирамид
До того как выстрелит пушка
Я жил на Замалеке в Гезире. Так называется остров, омываемый со всех сторон Нилом. Это самое зеленое место в Каире, самое прохладное. И самое тихое. Здесь расположился спортивный клуб «Гезира», где днем мамы и бабушки гуляют с детьми, туристы загорают на январском солнце, а пожилые мужчины, которым холодно даже в тридцатиградусную жару, пьют пиво. Вечером в Гезире проходят футбольные матчи, и тогда далеко раздается торжествующий или удрученный крик болельщиков. По Замалеку раскатывают черные лимузины с сосредоточенными пассажирами — это район посольств, миссий, резиденций послов и оффисов иностранных корреспондентов. Даже названия улиц здесь написаны на двух языках — арабском и английском.
Я выхожу вечером из дома. У подъезда стоит лошадь. Целый день она развозит газовые баллоны: в Каире еще нет газопровода, так же как и центрального отопления, поэтому зимой по ночам довольно прохладно — температура опускается до восьми-девяти градусов тепла. Прямо передо мной небольшая лавочка — таких в Каире тысячи. Здесь можно купить сигареты, жевательную резинку, самописку или путеводитель по городу. Покупать и продавать что-нибудь в таких лавочках одно время было нелегко: продавцы могли не дать сдачи. И не потому, что они хотели нажить на клиенте лишнее, а потому, что в городе не хватало мелкой разменной монеты. Начали расплачиваться почтовыми марками. Но вот газеты сообщили, что министерство финансов выпустило в обращение большое количество монет достоинством в пять и десять мелимов, и проблема мелочи была решена.