Восьмое слово Киндры

Между тем объект наблюдения поднялся на террасу, мельком взглянул на Анджея и прошел внутрь здания. А всего через минуту в дверях показалась пани Фелиция. Дама, видимо, настолько оправилась от недомогания, что решила использовать послеобеденные часы для своих художественных упражнений на лоне природы. Она подошла к треноге и, заметив сидящего в шезлонге Грошека, обратилась к нему с просьбой доставить её «мольберт» на берег озера к щитовым домикам.

– Оттуда такой прекрасный вид на Сторожевую башню! – пояснила она.

Оставив женщину наедине с красками близ покрытого мхом камня, детектив вернулся к пансионату. За время его недолгого отсутствия на террасе произошли кое-какие перемены – Рушальский и освободившийся от работы Лучинский уселись под плющем играть в шахматы.

Муж Гелены сосредоточенно изучал дебютные построения, между тем как Роман, терпеливо дожидаясь очереди хода, негромко вещал сопернику:

– Драка и стрельба в современном кино – это элемент привлечения внимания, Стась! Не более того. Стремление заполучить зрителя! Моральный аспект вынесен на обочину сознания – всегда есть хороший парень, и есть куча негодяев, с которыми у него заморочки. Естественно, хороший парень всегда прав и крошит негодяев из базуки, словно шинкует капусту. Получается лишком плоский мир…

– А он не плоский? – рассеянно вопросил Лучинский, не сводя глаз с шахматной доски.

– Плоский. Но не до такой степени… – добродушно отозвался Роман. – Как, например, тогда быть с заповедью «не убий»? Или «возлюби врага своего…»?

– Мдаа… Действительно! – согласился партнер по игре, делая ход конем.

Рушальский мгновенно передвинул пешку, нападая на фигуру, и вновь погрузился в дебри философской мысли:

– Вот, допустим, есть человек, который много лет назад сломал тебе жизнь. Законов при этом никаких не нарушил, но нагадил основательно. А потом ты его вдруг встречаешь по прошествии некоторого времени. И обида вроде поутихла, и всё вроде встало на свои места, но отвращение к этому субъекту осталось… Ты бы, например, стал мстить?

Грошек, расположившийся в шезлонге поблизости, тут же навострил уши. Что имеет в виду Рушальский? Точнее, кого?..

Соседа Романа по столику вопрос и вовсе поставил в тупик:

– Не знаю, всё зависит от ситуации… – пробормотал Стась. – Вообще, месть – штука коварная. Надо уметь прощать…

После этих слов разговор оборвался сам собой. Соперники постепенно увлеклись игрой, и уже через минуту над доской стали летать привычные для шахматной баталии тирады:

– Шах!

– Ах, вот ты как…

– Смотри, слона потеряешь!..

Так Анджей и не понял, о ком это говорил Рушальский. Просто ли обрисовал гипотетический конфликт, или привел случай из собственной жизни? И вообще, не профессора ли он имел в виду, когда описывал образ врага?

К удивлению Грошека пан Ольшанский вернулся в пансионат не один, а вместе с Басей. Молодая женщина приветливо кивнула детективу и поинтересовалась, как у него идут дела.

Профессор только развел руками, словно извиняясь за дочь:

– Представляете, Бася все время была тут, в доме лесничего! Я-то считал, что отправил её домой, а она задержалась в Станичках. Говорит, что не оставит меня одного… Ну, никакого уважения к старшим!..

Бася спокойно перенесла недовольное брюзжание родителя и спросила у Анджея, где ей найти Геленку или Лучинского, чтобы договориться с ними насчет комнаты для неё.

– Вам лучше занять свой бывший номер, – посоветовал детектив, – ваш отец вернется в свой, а я перееду в номер, в котором до сегодняшнего дня проживал Лешек. Думаю, хозяева будут не против…

Он передал ей ключ, после чего дочь профессора тут же пошла наверх, а мужчины уединились под плющем на террасе для важного разговора.

Рассказ Грошека о том, как он вывел на чистую воду «гаденыша», воодушевил седовласого ученого.

– Я подозревал, что парень как-то причастен к розыгрышу! – заявил пан Ольшанский. – Сейчас я даже почти уверен, что именно Лешек спускался в подвал, прикинувшись привидением.

– Вам так показалось?

– Нет, но это самое разумное объяснение случившемуся! Наверное, молодой человек просто не осмелился признаться вам в том, что мстил мне и моей дочери таким необычным способом.

– А я ему поверил! – сказал Грошек серьезно. – И оснований не доверять ему у меня нет… Кстати, о мести. Вам когда-нибудь доводилось встречаться с Рушальским? Вы его знали раньше?

– Романа?.. – переспросил профессор. – Нет, с ним я познакомился только здесь.

– Может быть, это ваш бывший студент, с которым у вас давно вышел серьезный конфликт? Не припомните?

– Нет, этого человека я никогда не видел. Это точно! С памятью у меня все в порядке – я до сих пор помню практически всех своих учеников…

Версия о законспирированном злопыхателе разваливалась на глазах. Однако Грошек решил не сдаваться.

– В подвале вы еще обнаружили надпись…

– Да! Там было начертано слово «MARANA». На санскрите оно означает «СМЕРТЬ».

– Вот именно… Вы хорошо знаете санскрит?

Впервые за пару дней общения пан Ольшанский заметно смутился.

– Вообще-то, я его совсем не знаю… – признался он. – Это мне Бася подсказала. Она лет десять назад серьезно увлекалась восточными учениями после общения с кришнаитами. Но сразу вас успокою – к бритоголовому братству с извечным «Харе Кришна!» на устах это не имело никакого отношения. Сама по себе религия её никогда не привлекала – это был исключительно познавательный интерес…

Грошек посмотрел на часы – до ужина оставалось еще около четверти часа. Времени как раз должно было хватить, чтобы переговорить с дочкой профессора.

Он застал молодую женщину в номере – она как раз выкладывала из сумки свои вещи. На предложение присесть детектив ответил вежливым отказом и сразу же перешел к вопросам:

– Скажите, Бася, слово «MARANA» в подвале первой заметили вы или ваш отец?

– Не помню, – ответила пани Ольшанская, продолжая копаться в сумке. – Кажется, мы одновременно посмотрели на стену…

– А откуда вам известен точный перевод этого слова?

– Из древнеиндийского эпоса, конечно… Восьмое слово Киндры!

– Что? – не понял Грошек.

Бася достала из сумки массажную расческу и, осторожно потрогав её зубцы, повторила с расстановкой:

– Восьмое слово Киндры!..

Видимо, лицо у детектива вытянулось в мочалку, потому что молодая женщина улыбнулась и принялась объяснять:

– В одном сборнике ведических текстов говорится, что творец Вселенной Вишвакарма создал Землю и заселил её всякой живностью, а чтобы люди и прочие твари не докучали ему, он поручил управление земной жизнью Великому Киндре. Однако один Киндра не смог совладать со всеми – приходилось все время отрываться то на одно, то на другое, то на третье. И тогда Киндра пошел на гору Желаний просить у Вишвакармы помощников. Сначала он сказал «Швета!», что значит «Свет!», и тут же рядом с ним встал бог Солнца и света Сурья. Киндра сказал «Тама!», то есть «Тьма!», и возник бог ночи Варуна, хранитель Запада. Затем последовали другие слова – так появились Агни, бог огня, и бог ветра Вайю, за ними Кубера, бог богатства, и бог судьбы Кала. Предпоследним было слово «Раса! Любовь!» – так возник бог любви Кама, а последним, восьмым, Киндра произнес…

– Слово «MARANA!» – закончил за Басю детектив Грошек. – Так появился бог смерти Яма!

– Совершенно верно, – кивнула дочка профессора. – Хранитель Юга… Вот только Вишвакарма позабыл их всех сделать бессмертными. Но боги сами о себе позаботились – они обмотали огромным змеем Шешей гору Мандара и стали взбивать ею Океан, чтобы добыть амриту, напиток бессмертия.

Женщина на секунду умолкла, и Грошек поспешно прервал её затянувшийся монолог:

– Согласитесь, Бася, всё это довольно странно!

– Что именно?

– Предположим, кто-то вас решил разыграть. Но откуда простому смертному известно это древнее санскритское слово?