Разожми ладонь

Ты никогда не теряла самого близкого человека, Цветочек...

Стоит только вспомнить реакцию Луки на Александра Владимировича, как сомнения во мне начинают активно ворочаться, требуя во всем разобраться.

Сейчас ничего в моей голове не клеится и мысль, что я что-то неправильно расценила, не даёт мне отпустить эту ситуацию. И если есть хоть призрачная надежда на то, что бы найти в поступках Паши смысл и понять причину его гнева, то я должна это сделать. Моя бабушка лучше всех умеет разбираться в людях, но неужели в этот раз она ошиблась? Или ошиблась я?

Я знаю, кто мне может в этом помочь, но бабушка вернётся с дачи только через два дня, а я не намерена столько ждать. Поэтому на всех парах бегу к себе в комнату и наспех закидываю в сумку все необходимое.

Глава 22.

Лука.

Утром, придя в зал, первым делом надеваю перчатки и принимаюсь наносить привычные удары, врезаясь кулаками в боксёрскую грушу.

Держу темп и среднюю дистанцию, отрабатывая точность и силу удара, до тех пор, пока в голове не всплывают идиотские воспоминания вчерашнего вечера.

Кретин!

Руки начинают работать быстрее и звуки ударов в пустом зале становятся громче, ударяясь эхом о стены. Увеличиваю темп, частоту и силу, чтобы поскорее сдохнуть и перестать чувствовать то, что творится внутри.

Чтобы перестать думать о том, что сам все уничтожил, лишив себя возможности чувствовать рядом девчонку, о которой не переставал думать все семь лет. Рубанул все свои шансы сделать невозможное возможным, превратившись в чокнутого беса у неё на глазах. Лучше бы я и дальше вспоминал солнечное небо в ее глазах, глядя на фотографию, чем видеть там боль и разочарование, которые вчера сам в них поселил.

Уже ощущаю, как по лбу и вискам ручьём стекает липкий пот, но это меня не останавливает. Выпрямляюсь и с остервенением продолжаю вколачивать кулаки, с хрипом выдыхая из легких воздух.

Проще чувствовать усталость до ломоты, чем боль. Чертовскую боль, которая поселилась в груди, словно из неё вырвали все живое.

Нахожусь в каком-то абстрактном состоянии, где слышу только голос Колокольчика, который жжет вены и делает мою тренировку максимально интенсивной и беспощадной.

«Ты никогда не сможешь справиться со своим гневом.»

Удар.

«Ты создан, чтобы все крушить и ломать.»

Смена рук. Еще удар.

«Только все рушишь.»

И нескончаемая череда, не меня высоты и положения.

Как ты права, Цветочек! Чертовски права. И я только сейчас понял, какой будет дерьмовой эта жизнь без тебя. Только ты меня спасаешь и вытягиваешь из этой зависимости, с которой я живу много лет. С этим гребаным чувством одержимости, с опасным и разрушающим чувством мести, которое никогда не приносило мне радости жизни, в отличии от тебя. Ты мой свет в этом темном мире, который я погасил.

Но теперь ничего невозможно изменить. Нельзя отмотать время назад и исправить ошибки. Эта машина нам неподвластна, даже если забраться на центральную башню и переломать там все стрелки часов.

Перед глазами непонятная пелена, но даже сквозь неё, я краем глаза замечаю, как в зал размашистым шагом входит сын Козыря.

Бросает сумку на пол и роняет свою задницу на край октагон, облокотившись спиной на сетку.

Откинув голову, смотрит на меня какое-то время, а потом резко спрыгивает и ловит руками грушу, которая, как качель, раскачалась от моих бешеных ударов.

— Отец не говорил, что мне придётся тренироваться с психом.

— Что? — хмурюсь и стираю с лица капли пота, возвращаясь в реальность. — В следующий раз рекомендую не подходить так близко, когда я работаю. Может и в лоб прилететь.

— Не кипятись, у меня все в порядке с реакцией! А вот у тебя, видимо, проблемы с головой, — усмехается Тема. — Ты реально не в себе. Только не говори, что все из-за той бабы, к которой ты вчера сразу после тренировки сорвался?

— Не твоё дело!

— Значит, угадал, — смеется пацан и отходит обратно, усаживаясь на край октагона, свесив ноги. — Неужели она стоит того, чтобы так загоняться?

— Сказал же, не твое дело! — срываю с рук перчатки, беру с лавки чистые боксерские бинты и бросаю парню. — На вот. Намотай пока лучше, чтобы костяшки не вылетели.

Ловко поймав, разворачивает их и начинает умело накручивать на пальцы, продолжая доставать меня своим разговором:

— Девушки - вещь переменчивая. Не будет ее - будет другая.

— Разве я похож на того, кто нуждается в советах шестнадцатилетнего сопляка?

— Мне семнадцать, — спокойно поправляет, не прекращая обматывать кисти. — Неудивительно, что мой отец сбился со счета. Хорошо, что хоть имя мое пока помнит.

— Не меняет сути. Я не собираюсь с тобой обсуждать свои проблемы.

— Как скажешь, — лениво пожимает плечами и, закрепив последний край, спрыгивает на пол. — Тогда, готов приступить к тренировке, тренер. Если у тебя ещё остались на это силы.

Сын Козыря с первой встречи дал понять, что он парень не из робкого десятка. Достаточно самонадеянный и гордый, благодаря статусу своего отца. Принимающий позицию лидера и не уступающий ни в одном споре. За эти три дня я успел прощупать его возможности, и, готов признать, что Тема имеет неплохую спортивную базу, отличаясь от других папиных сынков, своей выносливостью, силой и стремлением к победе. Не жалея себя, готов изнурять себя долгой тренировкой, просто для того, чтобы не показаться слабым в глазах других. Вчера я встал с ним в спарринг, чтобы убедиться, что этот пацан не умеет сдаваться. Из него можно вырастить отличного чемпиона, потому что, не смотря на боль, он отказывается стучать по матам и до конца пытается изменить положение в свою сторону, находясь в болевом. Ему неважно, что я имею куда больше знаний, силы и опыта. Он стремится меня догнать, и я не удивлюсь, если когда-нибудь мы выйдем на ринг с равными силами. И я, как тренер, заинтересован в этом не меньше.

Спустя полтора часа силы окончательно меня покидают и, завершив тренировку, принимаю душ и наливаю себе кофе, чтобы хоть как-то взбодриться. Заметив, что Артём ждёт меня в холле, беру бумажный стакан с собой и двигаю к выходу.

Ближайшие три часа я совершенно свободен, все остальные тренировки сегодня стоят на вечер, поэтому я планирую ехать домой и хоть немного выспаться. Сегодняшней ночью мне было не до сна. Сначала Жуля с дотошными вопросами, потом Козырь со своими звонками и нравоучениями, которые никуда мне не уперлись, а остальное время я увлечённо занимался самоедством, проклиная себя за то, что не смог сдержать себя в руках.

— Забыл сказать, — отзывается сын Шефа, толкая входную дверь, — Отец просил передать, что ждёт тебя сегодня вечером. Что-то важное.

— Понял, — сухо отвечаю и цепляюсь взглядом за подозрительный чёрный внедорожник на пустой стоянке возле моего нового зала, который Козырь предоставил мне для тренировок.

Кстати, своими размерами вполне сойдёт не только для зала, но и для бойцовского клуба. Мне одному тут места под завязку за уши, поэтому я хочу предложить ему сдать половину здания в аренду под другие единоборства, чтобы хоть как-то окупалось его существование. От меня он деньги брать отказался, намекнув на то, что я отрабатываю их сам, тренируя бойцов. Может, тогда хоть идеей моей воспользуется, чтобы отбить затраты.

—Ты на чем? — спрашиваю пацана, заметив, как из чёрного джипа выходят двое и направляются к нам. — Эти не за тобой?

— Отец обещал кого-то прислать, — отвечает, пожимая плечами, — но этих, впервые вижу.

— Ясно! — незаметно вкладываю в его руку ключи и толкаю парня в плечо. — Вали обратно в зал, если через десять минут не вернусь, звони отцу!

Делаю шаг навстречу к незнакомым и, сделав выпад, едва не пробиваю одному хук справа, когда тот резким движением достаёт что-то из внутреннего кармана ветровки. К моему везению, я неплохо выжал себя за последние два часа и реакция притупилась, потому что в следующую секунду у меня перед носом мелькает красная ксива и грубый голос оповещает меня о нежеланном визите: