Темные пути орбиты

Ответом стало движение группы Криса: ребята, как по команде, обернулись к Остарджи и Еве. Ангел-хранитель, ставший предметом пристального разглядывания всех собравшихся, пожал плечами и улыбнулся:

— Рууд так уверенно говорил… Ева и впрямь уже делала нечто похожее?

И все уставились только на неё. Она передёрнула плечами.

— Смерти моей возжелали? Вы же помните, что со мной было тогда! И такое проделали на поверхности планеты. Здесь, вдалеке от неё, мне сил брать неоткуда. А если помру — и отнюдь не геройской смертью?

— Надо, Ева, надо, — сокрушенно произнесла Марика. — Помнится, ты тогда ещё сказала одну вещь. Прости, но я запомнила. Чтобы провернуть снова тот кульбит, тебе нужен донор, с которого ты будешь качать силу. Я правильно запомнила?

— Правильно, — проворчала Ева. И тут же добавила, жёстко глядя на неё: — Только ты не договорила. Да, мне нужен будет донор, но донор, который ранее хотя бы чуть-чуть занимался эзотерическими приёмчиками. Иначе — копец ему. Не выживет. Потому что в случае экстрима я начну с донора так качать силу, что забуду, что качаю её с живого существа. А это значит… Сдёрну с него вообще всё.

— Я не подхожу? — в безмерном удивлении спросил Остарджи.

— Нет! — резко ответила Ева. — Случись что с тобой, нам придётся совсем туго. Поэтому ты всегда будешь вне игры, если есть хоть намёк на опасность.

Тишина в каюте звенела.

Все понимали, что сунулись носом в тупик.

И тут Илва неуверенно сказала:

— Я не вполне соображаю в возможностях таких людей, как Ева. И таких существ, как наш ангел Остарджи. — И виновато улыбнулась ему, благосклонно кивнувшему ей. — Но я придумала кое-что. Если можно выполнить некую виртуальность, почему бы не соединить две идеи? Пусть Ева и Остарджи изобразят виртуально живых? Ведь наблюдение и сканирование паткси не всегда связано с тепловизором. На орбите множество погибших судов. Надо бы заставить… нет, надо бы устроить на них движение — пусть не сразу, но чтобы было понятно, что на погибших судах кто-то движется. Пусть и не живые — типа, искинов. И они полетят к ним, чтобы взорвать, даже не проверяя, точно ли там кто-то есть. А вельбот с продовольствием останется вне боевых судов… Простите, я не умею объяснять и рассуждать. Вот как-то так…

— Телепатокинез в космосе? — пробормотал Крис. — Ева, ты сумеешь такое сделать?

— С донором-смертником, — сухо напомнила она.

Все замолкли.

И именно этот момент выбрал Остарджи, чтобы задумчиво выговорить:

— Есть ещё один вариант на основе предложения Илвы. Все эти вельботы паткси, как мы знаем, списаны с кораблей единого мира. То есть в каждом есть не только автопилот, но и рубка управления для живых пилотов. Если найдётся донор для Евы, можно будет устроить кое-что поинтересней и проще, чем довольно сложную игру с другими судами.

— А что именно? — нетерпеливо спросил Эррамун.

Ева переглянулась с Остарджи, секунды смотрела на него — и кивнула.

— Парочку вражеских вельботов (с живыми паткси — в том числе, если они всё-таки существуют и если они будут на тех вельботах) можно завести так, чтобы они потеряли управление. Пока противник разбирается, почему они, например, крутятся на месте, как раз и можно увести продовольственный вельбот, перекрыв его автопилот и телекинетически управляя рубкой. Дело за малым, — пожала плечами она. — Мне всё так же нужен донор.

Бойцы негромко заговорили, обсуждая услышанное.

Ева неожиданно заметила, что Крис подаёт ей какие-то знаки. Он стоял у входного люка так, что его впереди чуть прикрывали песчаники, а сбоку — Марика. Но он явно привлекал к себе внимание именно Евы. Чтобы сохранить ту же скрытность, она напрямую уставилась на него, чтобы он понял: она видит его незаметные для других жесты. И тогда он повёл вдруг глазами, указывая на Эррамуна, а потом внезапно поднял руки, сложил ладони и подставил их под щёку. Как будто шутливо показывал, что хочет спать. Ева сначала решила, что он предлагает завершить на сегодня зряшные разговоры о продовольственном вельботе и отдохнуть. Но при чём тут Эррамун?

Догадавшись, что она не поняла, Крис добавил ещё один жест: снова скосившись на эльфа, который пытался слушать всех выдвигающих идеи, он погладил себя по голове, а потом снова показал сценку «Я сплю». Потом, нерешительно постояв так, как будто думая: «Наверное, я показал неправильно?», Крис погладил на этот раз кого-то, кто был меньше его ростом — и снова поднёс ладони к своей голове.

Странно, что никто не видит, как они смотрят друг на друга и как Крис устраивает целый спектакль, что кто-то уснул. Или хочет спать.

Но только после того, как этого неведомого кого-то погладили по…

Сердце Евы зачастило.

Дошло, что показывает Крис.

И суженными глазами она вперилась в «своего» эльфа.

Только смысл — буравить его пронизывающим взглядом, когда он что-то оживлённо обсуждает со своей командой? У-у, женишок, блин… Почему он промолчал, когда она сказала, что ей нужен энергодонор?! Или он владеет какой-то энерготехникой, не относя её к эзотерической? Может, в их сообществе эта техника обыденная? Эх, жаль, нельзя выйти в космонет, чтобы пошарить там насчёт этих эльфийских способностей. Было же что-то там об их силе.

Она с сомнением присмотрелась к эльфу. А если такие способности только у него? Если он не захочет говорить о них при других эльфах? Фиг их, этих эльфов знает, а вдруг и эти способности у них на уровне владения только… презренных в обществе?

Ева спрыгнула с медкапсулы Остарджи и, лавируя между капсулами остальных, добралась до Эррамуна. Не стала напрямую прерывать его беседу, просто застыла сбоку, чтобы сразу увидел.

Он немедленно прервался и вопросительно поднял брови. Как и вся его команда.

— Мне нужно задать тебе один вопрос, — спокойно сказала Ева. — И будет лучше, если этот вопрос прозвучит в коридоре. Один на один.

Вот тут он сначала растерялся и бросил на своих недоумённый взгляд. А его команда с тем же недоумением уставилась на неё.

— У меня нет секретов от своих, — пожимая плечами, сказал Эррамун.

— Поверь — ща появятся, — со зловещей усмешкой пообещала Ева и повернулась к двери из отсека.

Оглянувшись и завидев, что он пошёл-таки за ней, она кивнула остальным эльфам, не забыв опять-таки ощериться в кровожадной ухмылке:

— Не боись. Верну живым.

Выходя в коридор, Ева предполагала: едва дверь закроется она свирепо рявкнет на Эррамуна: «Какого чёрта ты промолчал, когда мы заговорили об энергодоноре?!» Но, переступив порог, успела додуматься кое до чего, и новая мысль заставила решительно зашагать в конец коридора — туда, где не будет слышно её воплей. Эррамун послушно дошёл до неё и вопросительно поднял бровь.

— Ты понимаешь значение слова «энергодонор»? — сухо спросила Ева.

— Нет.

Она не ожидала, что из-за этого ответа взбеленится так, что… пришлось грохнуть кулаком по стене, чтобы успокоиться. Всё недавнее настроение, близкое к эйфории, улетучилось так, что она отвернулась от этого безмозглого эльфа, чтобы не визжать в истерике от злости. «Прости, Господи… что за мужик, а?..» Покусала губу, чтобы побольней было и чтобы привести себя в состояние, близкое к деловому, и лишь потом обернулась к Эррамуну.

— Почему ни ты, ни твои сородичи не спросили, что значит это слово?

— Если в нашем языке нет этого понятия — значит, нет и самой составляющей его. Зачем спрашивать о его значении, если ответ всё равно будет отрицательным?

Она поняла, что кулаком в стену — мало. Врезать бы по стене магнитно-металлической подошвой ботинка. Но нельзя. Прогремит так, что сразу прибегут все — спросить, что случилось.

— А если за этим понятием прячется составляющая, которая у вас есть, но называется иначе? — ледяным тоном спросила Ева.

Он молча смотрел на неё, без слов говоря: «И чего ты от меня ждёшь?»

Ноздри её носа раздулись, но она всё ещё спокойно сказала:

— Энергодонор — это человек… или живое существо, использующее эзотерические приёмы.