Секретное счастье

«Согласна!» – и Элли отказывается от привилегии поступить без экзамена в элитный университет. «Согласна!» – и в ее жизни больше не будет балов, раутов, дворянских собраний. "Согласна!" – и она не наследница графских предприятий.

«Согласна!» – и вот она уже не графиня, а всего лишь рядовая подданная большого королевства. И это уже не изменить.

Элли не забудет, как побледнел тогда ее отец. Элли Дин! После свадьбы она будет не Элалия Розель, а Элли Дин! «Глупая малышка, ну что же ты заставляешь нас делать? Чему ты радуешься?! Зачем?» – кричал отцовский взгляд, когда он брал в руки перо.

Но ведь они много раз обо всём поговорили, всё обдумали, всё обсудили. Он решился. Он обещал. И вот его подпись уже стоит на бумаге. Правда, рука дрогнула – и кляксу на последний документ отец всё же посадил. Элли ахнула, но Иголтон, глянув на страницу, спокойно кивнул: «Ничего страшного. Всё действительно».

У отца был такой вид, будто он не бумаги перекладывал, а тяжелые камни. Он хотел было откинуться на спинку, но они сидели на длинной скамье, поставленной вдоль стола, и спинки у нее не было. Он взлохматил волосы, вытер белым платком капли пота со лба. Эмилия посмотрела на него с тревогой, но он сделал успокаивающий жест: «Всё в порядке».

Наконец бумагу дали подписать Дамаре, и она, видно, от волнения долго не могла понять, куда же нужно ставить подпись. Только когда Иголтон подошел и отчертил нужное место карандашом, она чиркнула закорючку и тяжело вздохнула. Элли кинула на нее осторожный взгляд – и поняла: не только ее родители не рады жениху, Дамара-то тоже вовсе не рада невесте! Она хотела для сына простую жену: умницу, работницу, хозяйку – а тут на тебе, свалилась на голову принцесса-белоручка… Да ведь ещё еë единственная дочка от всей этой истории пострадала и чуть не умерла!.. Элли перевела встревоженный взгляд на Дена, увидела его лучистые серые глаза – и улыбнулась, успокоилась.

– Ну что, господа, пора завершать, а то и так засиделись, – подытожил Иголтон, не спеша проштамповав все документы. – Есть что сказать друг другу? Я имею в виду не вас, а старшее поколение! – добавил он, быстро посмотрев на Элли и Дена.

– Что говорить-то? – утомленно развел руками граф. – Хоть свадьбы пока и не было, а дело сделано, дороги назад нет. – Теперь только молиться, чтобы были счастливы.

– Я тоже, если можно, хочу сказать... – вдруг хрипловато произнесла Дамара. Закашлялась от волнения, но справилась с собой и всё-таки договорила. – Поблагодарить вас хочу, господа. От души поблагодарить. Понимаю же: коли не решились бы вы на эту женитьбу, сыну моему голову бы снесли. А так…Ну, будут жить, ничего. Наладится со временем… – добавила тихо. – Вы за дочку-то свою не бойтесь, не надо. Он же хороший у меня… Не какой-нибудь... – и отвернулась.

– Вы что скажете, графиня Эмилия Розель? – поинтересовался Иголтон.

Эмилия помолчала, посмотрела на всех и вдруг громко, решительно заявила:

– Знаете, что я скажу? А вот что! Сидим тут, как на похоронах, вздыхаем, тоскуем, кряхтим, как старцы дряхлые… А что такого происходит-то? А ничего особенного! Парень и девушка, молодые, симпатичные, решили создать семью. Ну, так и пусть себе создают! Пусть будут счастливы! Я тут немножко понаблюдала, как они глазами друг с другом разговаривают... По любви ведь женятся ребята! Вот и прекрасно. Глядишь, внуки у нас будут, а то старшие дети совсем не торопятся… – она посмотрела на Элли, на Дена и сбавила тон. – Конечно, и вы тоже не спешите, пусть Элли сначала школу окончит. Но ведь свадьбы пока не было, так что об этом говорить рано. Но главное – будьте счастливы!

Звонкие слова Эмилии заставили всех встрепенуться, даже граф посмотрел на нее с удовольствием – и улыбнулся.

А Эмилия, пристально глянув на Иголтона, на тролля-тюремщика в вязаной шапочке, произнесла:

– Это ведь что – помолвка? Верно, помолвка! Так давайте уж отступим от некоторых правил! Предлагаю всем выйти на пять минут – а эти… – она кивнула в сторону Элли и Дена. – Да пусть хоть обнимутся, в конце-то концов! Хоть поздравят друг друга!

– Ты что, Эмилия! – всплеснул руками граф. – Зачем? Не положено!

– Верно. Не положено, – сдвинул брови Иголтон. Но посмотрел на Элли, на Дена – и неожиданно заявил. – Но… под мою ответственность. Пять минут. Тролль-тюремщик, сними с арестанта наручники.

Глава 50. Синяя куртка

Холодный ветер нервно срывал листья со старых тополей и берез, раскидывал их по деревенским улочкам, точно бумагу, сердито швырял в немногочисленных прохожих. Серж поежился, нахохлился, поднял ворот модной синей куртки – купил как-то по случаю, когда учился в Тиссе. Они с Деном мечтали стать инженерами, да куда там, разве сельчан примут в институт! На счетовода дали выучиться – и то хлеб, правда, черствый. Конечно, король пообещал на площади, что издаст новые указы, только когда это еще случится?

Серж возвращался с работы – когда-то он был токарем, но потом, окончив училище, нанялся в сельскую контору. Однообразные хлопоты с бумагами хоть и не требовали физических сил, но отнимали немало нервов, и Серж подумывал над тем, чтобы бросить все эти цифры, карандаши и блокноты и снова встать за токарный станок. Только начальник не отпускал – Серж был толковым парнем и хорошим работником.

Настроение у Сержа было отвратительное, да еще нудно ныло раненое плечо. Из больницы его давно выписали, но приходилось ходить на осмотры к местному лекарю, пить горькие пилюли, и всё это тоже не добавляло счастья.

Радовало только, что Дена выпустят из тюрьмы, – всё, как надо, складывается у него с принцессой. Хорошо, что его сестра Лиза пошла на поправку. А Долли в столицу тогда не отправилась – народ решил, что ей незачем, раз в деле замешана другая девушка. Долли смирная, не боевая, как Лиза, спорить не стала. А если бы поехала, кто знает, что бы с ней приключилось? Но как же вовремя появился Морской принц! Если бы не он, Дена и в живых бы уже не было…

Серж вздохнул – домой идти не хотелось. Мать у него хорошая, но слишком уж въедливая. Опять, накрывая на стол, начнет дотошно расспрашивать о здоровье – не болит ли плечо, советовать разные мази и притирки. Поинтересуется новостями и, будто невзначай, затеет разговор о Раните: «А точно ли расстались? Насовсем ли? Ах, как славно, если бы насовсем! Интересно, где же она сейчас, эта королевишна?»

А он с Ранитой после той беседы в перелеске больше и не встречался. Однажды увидел ее в сельском магазинчике – и тут же вышел, вернулся домой, не купив ни заварки, ни сахара. Говорят, она на днях и вовсе из деревни укатила, официанткой в Тиссе пристроилась. Там-то сельчанам работать можно – все-таки не столица. Вот пусть и ходит меж столами, гремит тарелками, только подальше отсюда.

Что ему эта Ранита… Будто приворожила его – столько лет из-за нее страдал! Но уже отпустило.

А как хотелось бы прийти сейчас в собственный теплый дом, где пахнет свежим хлебом и сытным супом, где жена настряпала сладких пирогов, где возится в колыбели ребенок… В дом, где можно успокоиться, расслабиться, сердцем отдохнуть от всех тревог и забот.

В деревне женились рано, у некоторых к его годам было уже по двое, а то и по трое детей. А Серж все ждал и ждал, когда за него соизволит выйти Ранита. И чего ждал? Какая бы из нее жена-то получилась?

А ведь он вместе с отцом и дом для своей будущей семьи почти достроил… Добротный дом, двухэтажный. Чтобы и ему с женой было хорошо, и детям не тесно. Осталось только внутри всё обустроить да приладить. Только не хочется. Отговаривается, что плечо болит, а на деле понимает: не для кого стараться.

Чтобы избавиться от горьких мыслей, Серж, запахнув плотнее синюю куртку, решил немного проветриться – с дальнего пригорка открывался красивый вид на поля, перелесок и извилистую ленту реки. Пройдя через лужайку, мимо длинных каменных построек и старой фермы, он не спеша поднялся на невысокий холм – и увидел там пухленькую девушку в белом платье и голубом платке. Она сидела на корявом бревнышке и задумчиво смотрела вдаль – на реку, на просторы, на деревья, припыленные золотом.