Секретное счастье

Она давно не была в столице, но очень ее любила. Эмилия с удовольствием прогулялась бы по разноцветным магазинчикам Лучистой улицы, полюбовалась бы удивительными зданиями проспекта Белых Тюльпанов, постояла возле речки Ласточки и подышала свежим воздухом, глядя на зеленый холм, где поблескивают башни роскошного королевского дворца.

Но сегодня она приехала не для того, чтобы восхищаться столичной красотой. Вот и приходится топтаться тут, на пронизывающем ветру, возле нависающей громады тюремного замка.

Эмилия откинула со лба прядь-пружинку, задумчиво перебросила через плечо длинный лиловый шарф с кистями, печально посмотрела на затянутое тяжелыми тучами небо. Вот и осень.

Пару недель назад Эмилию ошеломили, будто ударили по голове, сразу два известия. Первое – о желании короля устроить свадьбу ее младшей дочери. Второе – о тяжелом увечье Берри. Оба сообщил по телефону граф. Он-то полагал, что Эмилия уже знает, что у сына нет ног, и был изумлен, когда понял, что бывшая жена впервые об этом слышит. Она была шокирована новостями, но истерики не устроила. Правда, о возможной свадьбе заявила напрямик: «Знаете, граф, если королю так уж хочется погулять на какой-нибудь свадьбе, пусть устраивает свою! Ему давно пора жениться: подданным нужна королева, а престолу – наследник. А вот Элли тут совершенно ни при чем!» Сердито бросив трубку, Эмилия опустилась в кресло и долго молчала. Но с того дня перестала спать – попросту не могла сомкнуть глаз. Ночью она думала о детях – обо всех четырех, до утра сидела у окна и смотрела на луну и звезды. А когда небо светлело, заставляла себя идти в душ, готовить завтрак и заниматься делами.

Если бы не лекарство, которое порекомендовал муж Милены Георгий, она бы так вымоталась, что не смогла бы ни жить, ни работать. А работать было нужно: наступила осень, пришлось вернуться в школу к урокам и ученикам. Хорошо, что снотворные таблетки все-таки помогли.

Георгий ей понравился – мужчина серьезный, сдержанный, не то что горячая Милена. Вот и хорошо, два фейерверка в семье – перебор. Он совершил чудо – вытащил с того света сельскую девочку Лизу. «Была ранена в живот. Операции, антибиотики, капельницы – всё как положено, – сумрачно сообщил Георгий. – Жить будет. А как всё это скажется на здоровье, время покажет». За спасение Лизы молодой король наградил его премией, и Георгий приятно удивился, что правителя волнует судьба юной сельчанки.

А Эмилия, покачав головой, подумала о том, что неведомая Лиза может войти в их семью – как-никак сестра того самого Дена.

Того самого Дена, в которого по уши влюбилась ее юная беспечная дочка! Но ведь любовь – одно, а вот свадьба… Невыносимо даже думать об этом. Ее маленькая Элли! Замуж! За малознакомого деревенского парня! Фантастическая ерунда!

Но Элли, услышав пожелание короля, превратилась из стеклянной куклы с прозрачными мертвыми глазами в обычную юную девушку, которая умеет смеяться и плакать.

Элли ожила, когда поняла: Дену не грозит казнь. Встрепенулась, узнав, что невеста из деревни – не его выбор. И сорвалась с места, убежала в свою комнату, закрыв лицо руками, когда Эмилия раздраженно воскликнула: «Какая свадьба? Перестаньте городить чушь, дети! Я никогда не подпишу никакое согласие!»

Эмилия и сейчас стояла бы на своем, если бы Милена тихо не возразила ей: «Мама, ну зачем ты так упорствуешь? Когда Элли исполнится восемнадцать, она ведь все равно выйдет за своего Дена! Так пусть лучше женятся в январе – и окажутся под крылом короля». «Милена, ты правда хочешь, чтобы сестра вышла за парня без гроша за душой?» – всплеснула руками Эмилия. «Ну, знаешь, меня в свое время выдали за богатого, – напомнила Милена. – Хуже человека я в жизни не встречала».

И вот Эмилия здесь, возле Зеленого замка, – ждет, когда приедет ее бывший муж, чтобы подписать документ. Она с дочерью прибыла немного раньше. Маленькая Элли (невеста!) сидит в машине и слушает музыку – говорит, что тихие мелодии ее успокаивают. «А меня ничего уже не успокоит…» – мрачно подумала Эмилия. Лучше уж постоять на улице, подышать сырым осенним ветром, посмотреть на роскошные золотые клены и алые рябины, обступившие Зеленый замок.

Коротко взвизгнули тормоза – к воротам подкатил темно-синий длинный автомобиль. Незнакомый Эмилии водитель распахнул дверцу, вежливо поклонился. Вышел сумрачный граф; в сером плаще и шляпе стального цвета он походил на осеннюю тучу. Но, увидев Эмилию, слегка улыбнулся, протянул руку:

– Здравствуй!

– Добрый день! – кивнула она, пожимая протянутую ладонь. Мелькнула мысль: «Здороваемся, как чужие! Если бы мы не были разведены, он бы обнял меня за талию, быстро поцеловал в щеку и поправил шляпу – всегда прежде так делал». Эмилия тут же осадила себя: «О чем я думаю в такой важный день?» – и постаралась придать лицу холодное непроницаемое выражение.

– Ну, где наша невеста? – сварливо проговорил граф, оглядываясь по сторонам.

– В машине. Слушает музыку.

– Музыку… Ну, как есть ребенок! – граф досадливо махнул рукой, посмотрел по сторонам, покачал головой, оценив скалообразную громаду Зеленого замка. Заметил неподалеку скамейку с ажурной спинкой, тяжело на нее опустился.

– Эмилия, позови Элли. Я хочу с ней еще раз поговорить.

Эмилия сердито качнула головой. Она хотела было заявить, что граф всё перепутал и она – не горничная на побегушках. Если ему так надо, пусть идет к оставленному поодаль автомобилю и там, в салоне, беседует с дочерью, благо до назначенного времени еще есть двадцать минут. Но отчего-то спорить не стала. Ушла и быстро вернулась с Элли.

Тоненькая, хрупкая, с неприкрытыми длинными светлыми волосами, в бежевом плаще, Элли напоминала нежную чайную розу.

– Вот ваша дорогая дочь, граф, – сказала Эмилия и присела на скамейку рядом с бывшим мужем.

Элли поздоровалась, робко улыбнулась, но граф впервые не улыбнулся в ответ.

– Присядь-ка, – буркнул отец, и Элли, не споря, устроилась между родителями. – На улице такой ветер, а ты без головного убора. Где твой берет? Или что там носит сейчас молодежь? Неужели хочешь простудиться?

– Мне совсем не холодно, папа.

– Вот видишь, ты еще совершенно не взрослая, безответственная, а еще собираешься замуж! – проворчал отец, и у Эмилии распахнулись глаза – она никогда не слышала, чтобы муж так разговаривал с младшей дочерью.

Элли нахмурилась, отвернулась. Граф, смягчаясь, тяжело вздохнул, крепко сжал маленькую дочкину ладонь, негромко произнес:

– Ну-ка, малышка, посмотри на меня! А я на тебя погляжу. Очень мне хочется понять, зачем ты так торопишься замуж. Только ради того, чтобы парня освободили? Так это не дело! Раз уж он попал в поле зрения короля, да еще Берри за него заступается, долго его в тюрьме не продержат. Или это такой подростковый бунт? Выйду замуж – стану самостоятельной, буду гулять, где хочу, с кем хочу, и родители мне не указ? Так, что ли?

– Мы же вчера обо всем поговорили по телефону, папа… – отозвалась Элли, и мать видела: она сдерживается, чтобы не добавить: «…уже в сотый раз!»

– Так по телефону – не то! Я твои глаза хочу видеть.

– Папа, ну что мне еще сказать? – Элли поправила воротник плаща, глянула на отца. – Я хочу выйти за Дена, потому что его люблю.

– Вот и он говорит – люблю… – вздохнул граф, вспомнив, как вместе с Берри ездил сюда, чтобы побеседовать с Деном. – Но на одной любви семейную жизнь не построишь. Хлипкое получится сооружение.

– Ты нас имеешь в виду? – вдруг проговорила Эмилия. – У нас все-таки другой случай. Нам ведь намеренно жить мешали. Не буду уж говорить, кто… – и обернулась к дочери. – Если выйдешь замуж, имей в виду: твоя жизнь – твой выбор. О чем-то попросишь – помогу, нужен совет – подскажу. Моя дверь всегда для тебя открыта. Но в ваш быт не полезу. И если поссоритесь, разбираться не стану. Не понимаю только, куда ты спешишь.

– Я просто хочу быть рядом с любимым человеком, – тихо, но твердо проговорила Элли.

– Да ты ведь его почти не знаешь! – граф сдвинул шляпу на лоб.