Страница 59 из 60
«От ваших знаний зависит выживание», — говорили они.
Но по многим студенткам можно было сказать, что выживать они не собираются. Делали вид, усиленно сопя, мол, занимаемся, да. Но стоило преподавателю отвернуться, начинались шепотки, перекидывания кусочками пергамента со смешными записками, хихиканье.
Глубоко вздохнула. Завтра, в субботу, нам предстоял первый урок физической тренировки. Точнее, для меня он был первым, а вот для остальных — вовсе нет. Слава магистра Гэртрэна неслась впереди него, и я уже предвкушала ужасную боль в мышцах и прочие радости. И это не считая присутствия самого брюнета, учитывая, что в последнее время от всяких там лордов у меня случались неконтролируемые приступы слишком сильных чувств.
Я повернулась, толкнула дверь в комнату.
Раздался хлопок.
Сверху посыпалась непонятная труха, в горле запершило, сдавив так, что и произнести звук казалось невозможным. Что происходит? Из глаз брызнули слезы паники, ноги сами сделали пару шагов назад.
— Отлично сработано, Малика, — похвалила Арана, затягивая на моих запястьях веревку. — Теперь пес ее не учует, да и к тому же она не сможет произнести и звука. Люблю антэкар.
— Глупый Рейлар. Возомнил себя защитником замарашки! — Передо мной появилась блондинка. Красивое лицо исказила гримаса ненависти. — Что? Хочешь что-то сказать? Не выйдет, деревенщина!
Ладонь с виду хрупкой девушки мощно толкнула меня в грудь, вынудив попятиться. Ноги заплетались, тело меня не слушалось, становясь беспомощным. В итоге я зацепилась за край ковра и упала, больно ударив руку о кресло.
— На тебя действует алая ягода или антэкар. Парализующий яд с Изнанки. Твое тело распухнет, и последним, что ты запомнишь, будет терпкий аромат ягод. Но откуда тебе знать. Говорят, ты разбираешься только в имперских растениях. Кстати, эти красные плоды зреют долго, но если их вовремя собрать, то при сушке они лопнут и исторгнут из себя небольшие волокнистые лепестки. А если их растереть, можно легко подмешать куда угодно. — Куколка вцепилась пальцами в мой подбородок. — Фу, даже смотреть противно. Отек усиливается.
— Нечего с ней разговаривать. Придерживаемся плана? — Я скосила глаза вправо и заметила там Арану с кинжалом в руках.
— Да. Никогда не прощу Рейлару предательства. Как наследник решил предпочесть ее мне?! Дай! — скомандовала Малика. — Тело осторожно расчленим и скормим тварям на Развилочном полигоне!
Вот и настал конец. Я выжила в болоте, прошла по Тропам, но умру в гостиной своей комнаты от руки зазнавшейся высокомерной аристократки. Если бы могла кричать, я бы кричала. Ватные ноги и руки окончательно обессилели. Я ощущала свое тело чужим, с запертым в нем живой душой. Не узнаю правды об отце… Не получу образования и не познаю радость телесной любви… Все зря. Все старания напрасны. Жаль только, что так и не поцеловала лорда Нэрта…
Кожа на лице не ощущалась, но глаза… Из них постоянно текли слезы.
В следующий миг я приготовилась к смерти, но девушки не спешили. Несколько махов над головой, и на пол осыпались яркие огненные пряди. Целый ковер золотисто-красных кудряшек.
— Не хочу, чтобы он видел ее красивой! Пусть сдохнет, как тварь! На твое счастье, деревенщина, ты даже ничего не почувствуешь! А жаль… я бы хотела причинить тебе столько же боли, сколько ты причинила мне! — Истерический тон ни с чем не перепутать.
— Да он и не увидит! Для всех студентов Витка просто пошла в лес и не вернулась. А нечего по ночам таскаться к наследнику! Думаешь, мы не знали?! — кричала Арана где-то высоко, почти над потолком. А возле моего тела шипела с фанатичными безумными глазами Малика.
Она сделала надрез, и в нос ударил запах крови, пахнущей металлом. Лезвие мелькало возле лица, кажется, где-то в районе рук, ног. Я слышала звук разрываемой одежды. Боли не было. Но так даже хуже. Все словно происходит не со мной.
Чем я заслужила такую жестокую смерть?..
Сознание медленно тускнело, теряло связь с реальностью, растворялось в пустоте. Осталась только душа. Не изуродованная, живая. Стойкая. Золотой свет коконом опутывал ее. Откуда-то я знаю — это моя магия. Дар, которому суждено навсегда погаснуть.
Матушка Забвение махала мне ладонью, приглашая отправиться в вечный путь. На ней белый балахон, из-под которого торчали костлявые ступни. В одной из рук ее песочные часы, отсчитывающие мое время. Осунувшееся нечеловеческое лицо нахмурилось. Она покачала головой.
— Виталина… Еще не время.
Вокруг закрутился вихрь черной пыли. Казалось, что он хлещет по телу, терзает душу, выворачивает наружу кости, вытаскивая их изнутри. Мне… больно?