Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 66 из 75



— Ё! — Девчонка отшатнулась от края платформы и схватилась обеими руками за меня. Выпучив глаза, она неотрывно смотрела на уходивший вниз тротуар. — Может лучше по лестнице...

— Обычно в таких ситуациях советуют не смотреть вниз... — Я осторожно приобнял её правой рукой — той, которая пока не пострадала в наших приключениях. — Но ты лучше смотри. Привыкай...

— Пафнутий, я тебя когда-нибудь прибью...

— Обещания, обещания...

Как и обещал наш юный проводник, неторопливый лифт поднял нас до крыши за несколько минут. Всё это время Кира лишь сильнее сжимала меня в объятьях, не в силах оторвать взгляд от зияющей пустоты в полуметре от её ботинок. И, как только мы поравнялись с краем парапета просторной крыши, она стремглав перескочила через него, чтобы поскорее снова очутиться на твёрдой и неподвижной поверхности.

Часто дыша, она оглядела открывшуюся панораму. Иван был прав — здесь было на что полюбоваться. Хотя город и нёс на себе неизгладимые отметины Зимней войны, но оставался всё так же по-своему красив. Все сталинские высотки по разным сторонам от нас уцелели, хотя некоторые были довольно сильно подкопчённые от пожаров. Как и дом правительства — сейчас он выглядел точь-в-точь как в далёком 1993 году, с чёрным квадратом над разбитыми окнами.

— Интересно, что случилось с животными из зоопарка... — Я всмотрелся в сторону Высотки на Кудринской улице, рядом с зоологическим садом.

— Да сожрали их всех! — Кира явно была не в духе. Высота заставляла её нервничать. А демонстрировать слабость она явно не любила ещё больше, чем высоту.

Наш провожатый явно замечал её нервозное состояние и тоже не находил себе места. С одной стороны он явно чувствовал необходимость оказать поддержку. Но с другой — тактично старался не замечать чужую слабость. Я пришёл на помощь к ним двоим:

— Вано. Ты говорил, что у тебя с собой есть вода и еда? Доставай. — Когда паренёк радостно полез в свой рюкзак, я повернулся к девчонке и положил ей руки на плечи. — Давай называть вещи своими именами. Никто на самом деле не боится высоты. Но все боятся упасть с высоты. Так что это абсолютно нормально. И нечего тут стыдиться.

Кажется, это немного помогло. И я немедленно развил успех:

— Преодоление этого страха — один из самых сильных поступков, на которые только способен человек. Это, конечно, не то, что испытывал князь Багратион... Но что-то героическое в этом есть. И, как уже говорил, всё это время я буду рядом. И я не позволю тебе упасть.

— Ты вообще много раз так прыгал? — Кира немного насупилась от прямых обвинений в трусости.



— Ни разу. — Никогда не любил «ложь во спасение». Но говорить старался как можно более спокойно и уверенно. — С такой малой высоты ни разу. Но сегодня жара. И от бетона идут отличные восходящие потоки. Параплан быстро развернётся и легко сможет донести нас двоих до Замкадья. Ты мне веришь?

— А что мне остаётся...

— Вот именно. Пошли, перекусим на халяву. Остаток этого дня будет долгим...

Отобедав сухпайком Ивана с видом на панорамы постапокалиптической Москвы, я достал ремни для тандемного прыжка:

— Подними руки. — Щёлкнув пряжками и карабинами, я надёжно пристегнул к себе дрожащую девчонку спереди и вручил свёрнутый параплан нашему проводнику. — Отпускай сразу, как только мы шагнём с края.

— Оке-ей... Удачи вам...

— До встречи, Вано. Будь осторожен.

— Ёмаё... Пафнутий, я тебя прибью... Я тебя... Ты... Я тебя... — Семеня к краю крыши вместе со мной, Кира причитала как пономарь над молитвенником. — Я... Тебя... Ой, ёшки... Уф... Уф...

Даже сквозь одежду и мотоциклетную броню, я чувствовал, с какой неимоверной частотой колотится сердце задыхающейся девчонки. И спасая её от панической атаки и гипервентиляции, закрыл ей глаза руками, слегка надавив на глазные яблоки.

— Спокойно. Я с тобой.

И сделал шаг в пустоту.