Ученик Проклятого

Глава 35

Изначально Микон с Наилем собирались отдохнуть пару часов, после чего направиться с докладом к генералу, однако молодой человек все же перенес за последнее время слишком многое, так что его элементарно выключило, едва голова коснулась сложенной в виде подушки куртки. Все попытки напарника разбудить парня провалились, так что старик в итоге решил оставить все как есть. Да и, вернувшись в штаб, оба вынуждены были бы долго отчитываться перед Дарнаком о произошедшем. Даже Микон не ощущал себя в состоянии выдержать подобное без качественного отдыха. В общем, пожилой убийца махнул рукой на планы по немедленному возвращению, после чего присел рядом с костром, задумчиво глядя в огонь и размышляя обо всем, через что они прошли за последние дни.

Микон периодически поглядывал на мирно сопящего юношу, на долю которого выпало слишком многое. Когда-то и он сам был таким. Наивным юнцом, обученным убивать. Его готовили служить темной рукой короны, они с братом должны были стать опорой правителя, но узколобый Альзард Второй ничего не понял. Он увидел опасность в их семье, приказав казнить всех за подготовку к перевороту, хотя род Шарзер никогда не собирался бунтовать. Микон не знал, как отец убедил короля пощадить их с братом. Они были детьми, практически в том же возрасте, что и Наиль сейчас. Их воспитали в абсолютной преданности короне, но в ответ корона уничтожила всю их семью, а их оскопили, чтобы окончательно прервать родословную некогда великого рода Шарзер.

Казалось бы, подобные события должны были начисто стереть любую преданность королевству, но все не так просто. Верность короне — это все, что осталось у них с братом. Они могли ненавидеть короля, но не свою родину. Их отец не одобрил бы, если бы братья отказались от всего того, чему их учили с детства.

В этом Наиль отличался. Когда он был ребенком, его страна не защитила его семью. Парню в детском возрасте пришлось положиться на одушевленный артефакт, чтобы спасти себя и сестру, после чего они несколько лет скрывались в лесу, вдали от людей. Подобное не способствует появлению теплых чувств к родине. И даже вернувшись в общество, мальчик немедленно связался с преступниками, все глубже погружаясь в гнилую сторону жизни людей. Если бы они с Дарнаком вовремя не заметили паренька, то страшно представить, во что он превратился бы после окончательного взросления. К счастью, еще не было поздно, еще была возможность изменить его отношение. Знал ли парень, что если не будет полезен стране, его просто уберут? И если будет вынесен такой приговор, то первоклассные навыки мальца не спасут. За ним не стоит мощная организация, у него нет влиятельного покровителя, он один. И если Дарнак перестанет прикрывать Наиля, его уберет королевская разведка. Сейчас, когда парень обрел еще и мощный ментальный дар, он стал втройне опаснее. Ему придется подчиниться или умереть. Был еще вариант с побегом, но разве он сможет бросить сестру? А с ней вместе далеко убежать не получится.

Конечно, был еще артефактный меч. Если он на самом деле некогда принадлежал Крылатому Змею, то это чрезвычайно могущественный артефакт, но и он не всесилен. Одушевленное оружие связано со своим владельцем, оно способно помогать лишь до тех пор, пока владелец поддерживает его своей выносливостью. И сколь бы силен ни был артефакт сам по себе, его возможности всегда будут ограничены возможностями хозяина. Об этом многие знают, так что неуязвимость Наиля — лишь внешнее впечатление. Он все еще может погибнуть, чего Микону очень сильно не хотелось допустить. У них с братом были собственные причины присматривать за пареньком, но об этом, кроме их двоих, никто не узнает, даже Дарнак.

— Уже рассвет? — прозвучал сонный голос молодого человека. Микон взглянул на заспанное помятое лицо Наиля, после чего весело хмыкнул. Какой же он еще на самом деле ребенок. Ребенок, лишенный своего детства.

— Я не стал тебя будить. Ты многое пережил, так что нуждался в нормальном отдыхе. К тому же, перед тем, как вернуться, я хотел с тобой поговорить.

— Тебя что-то сильно беспокоит, — нахмурился парень, ощутив исходящее от напарника беспокойство.

— Твои новые способности. Наиль, я должен тебя предупредить, что не смогу умолчать о случившемся. Мне придется доложить Дарнаку о том, что ты выдержал духовный договор с повелителем зверей.

— Это скорее не с повелителем зверей, а с самим Лесом. Ты не поверишь, но все леса материка связаны, и у них есть один общий разум. Он и есть — Лес.

— Все это интересно, но не решает главную проблему. Наиль, ментальные маги встречаются еще реже, чем целители. С таким сильным даром корона просто не сможет больше игнорировать твое существование. После того, как Дарнак узнает об этом, тебе придется принять его условия и подчиниться, иначе тебя просто убьют. Поверь, разведка найдет способ это сделать, не считай себя бессмертным. Убийца с навыками высшего уровня, одушевленным оружием и мощнейшим ментальным даром — оставлять тебя без контроля опасно для страны, ты меня понимаешь?

— Так…

Юноша стряхнул с себя налипшие во сне травинки, раздумывая над услышанным. Микон предупредил его сейчас, фактически давая возможность бежать. Вот только Наилю совсем не хотелось убегать, оставляя сестру на произвол судьбы. Ею элементарно могли воспользоваться, чтобы добраться до него. Парень не хотел, чтобы Иса оказалась втянута в нечто подобное…

Зиргрин молчал, позволяя своему владельцу самостоятельно принять решение. Это был слишком важный вопрос, чтобы давать какие-либо советы. Что бы Наиль ни решил, одушевленный меч был уверен, что сможет защитить его. Микон сделал свои выводы, но он не знал всей правды о клинке в руках молодого человека. Однако если Наиль решит остаться, ему станет труднее. Превратиться в чистый инструмент Зиргрин своему ученику не позволит ни при каких обстоятельствах.

«Что мне делать?» — задал вопрос Наиль после долгих размышлений.

«Я буду на твоей стороне, что бы ты ни решил. Единственное, чего я попрошу — не позволяй полностью подчинить себя. Оставь себе свободу действий, иначе твоя жизнь станет очень жалкой».

— Как мне сохранить для себя максимальную свободу? — Наиль немедленно решил посоветоваться с Миконом.

— Значит, решил не бежать, — вздохнул пожилой убийца, и в его вздохе звучало одновременно сожаление и облегчение. Очень сложный коктейль.

— Мы с сестрой были в бегах четыре года. Жили в лесу и одевались в шкуры зверей. Я больше не хочу, чтобы она так жила… Да и сам не хочу убегать. Не для того я столько тренировался.