Рождение империи. Шемяка

В общем, на этом недоразумение прояснилось, но я решил впредь быть осторожней. Хотя, сей фортель мог быть просто бабской хитростью. Муж попробовал что-то новенькое, а баба что думает? Правильно, мол: почитает гулящей и развратной, так что надо сначала изобразить из себя святую невинность, для бережения. А после того, как мужику мозг вынесет, уже можно. Как-то так.

От приятных воспоминаний я улыбнулся, но при виде московской рати снова впал в уныние. Это что, мне туда впереди на лихом коне переться? А кому еще вести свою дружину? Конечно, мне. А если совней пырнут? Етить...

В общем, предстоящая битва никакого энтузиазма не вызывала. Да, страдаю излишней лихостью, бывает, но жизненный опыт большой. Не всегда, но частенько бережет. Опять же, дико претит своих рубить, особенно после этой гребанной войны в современности. Свои иззводят своих, а чужие пролучают профит. Всегда так.

Из мыслей вырвал один из моих ратников, притащивший какого-то встрепанного монаха.

— Грит к тебе, княже.

Монах согласно тряханул козлиной бороденкой.

Я ненадолго задумался, предположил, что это может быть гонец от игумена Зиновия и отъехал в сторону.

Монась долго копался за пазухой, потом подал мне маленький кожаный футлярчик в виде трубки.

Я угадал, он привез мне письмо от Зиновия.

Игумен очень подробно расписывал состояние дел при дворе великого князя Василия, выражал уверенность в том, что он отхватит люлей и слезно молил оного князя не лишать живота, а если получится, отпустить на все четыре стороны. Аргументируя заветом еще Калиты, потомкам княжеского роду, боронить другу друга пред внешней и внутренней опасностью. Писал, что если отпущу князя, то пойдет на пользу Руси, мол, есть предпосылки, а он всячески подмогнет.

Сему желанию монаха я не удивился: церковь всегда выступала на Руси миротворцем. Но вот свои личные интересы пока не увидел. Ну отпущу, а дальше? Снова окрепнет, опять война. Гарантий на полное замирение никаких. Может лучше наглухо извести?

Но решения так и не принял, решив доверится интуиции. Монаху велел устно передать Зиновию, что приложу все усилия.

А еще, я серьезно принял во внимание предупреждение игумена о неком боярине Всеволже, перебежчике из московского стана к отцу. Мол зело вредный и пакостный человек, продаст при случае за полушку.

Я его уже видел и уже успел по внешним признакам определить, как льстивую и корыстную тварь. Полненький, морда угодливая и пронырливая, в глазенках великая алчность. Сразу видно: нашим и вашим, а больше всего себе; никогда не любил таких. Но батя к нему прислушивался. При отце обретался еще один такой, но уже свой, а не перебежчик. Боярин Морозов, тоже крайне хитрая скотина. Отчего они с Всеволжем люто ненавидели друг друга.

Кубло змеиное, мать его.

В общем, отпустил гонца с устным ответом и вернулся к себе. Но тут примчался отрок от Юрия Дмитриевича, то бишь, моего родителя и по совместительству верховного главнокомандующего.

— Князь совет собирает! — проорал он с преисполненной важностью мордой и рванул дальше.

— Бля... — с чувством ругнулся я и отправился в импровизированную ставку на холм.

— Храни тебя святой Георгий! — перекрестила меня в спину аманатка.

Отчего мне стало еще страшней, ведь словно на убой проводила.

Твою же мать!

— Немедля выступаем, — сухо заявил Юрий Дмитриевич. — Смотрите... — он ткнул рукой в московскую рать.

Я присмотрелся и понял, что он показывает на участок обороны занятый московскими посадскими, которых великий князь неосмотрительно выставил в первую линию обороны.

— Туда наперво ударим! — твердо продолжил князь. — А головной полк поведет... — он провел взглядом по сыновьям.

И задержал взгляд на мне.

Я взмолился, чтобы выбрал не меня. Чуть на колени не упал, стыдоба, да и только.

И господь услышал, вести головной полк отец назначит моего старшего брата Ваську.

Впрочем, и я без дела не остался, возглавив усиленный полк правой стороны. Левый отдали нашему меньшему брату Дмитрию, прозванному Красным, за пригожее личико. Левому и правому полку назначалось контролировать и обхватывать фланги московских.

После совета собрался к своим, но отец Шемяки меня остановил:

— Погодь пока, Димитрий.

Я молча подошел к нему. Но приметил, что остальные ушли, а Всеволж зачем-то остался.

И рыкнул:

— Чего окаменел? Не твоего ума дело. Пшел...

В глазенках боярина мелькнула злость, но он только поклонился и убрался.

— Зачем ты так с ним? — недовольно заметил отец. — Полезный человечек. Мой, не твой. Чуешь?

— Каин... — сухо ответил я. — Предаст за полушку. За версту чую таких. — И чтобы пресечь развитие темы, с сыновьей покорностью поинтересовался: — Зачем звал, батя?

— Экий ты стал! — с отцовской любовью заметил князь. — В силу вошел! Богатырь, да и только.

Я пожал плечами: мол, что есть, то есть.

— И умом изряден, — улыбнулся Юрий Дмитриевич. — Есть в тебе разумение нужное. Тут такое дело...

Я насторожился. Как оказалось, правильно.

— Женить тебя пора! — с доброй и язвительной ухмылкой выдал князь. — Не кривись. Когда твоя змея при тебе, я за тебя спокоен. А когда при тебе будет два бабы — вдвойне буду спокоен. Опять же, до внуков хочу дожить.

Извести шибануло мне по башке не хуже дубины. Правда я быстро отошел: плавали, знаем. Почему нет? Женитьба дело страшноватое только на первый взгляд. Опять же, пятнадцатый век на дворе, никакого сраного феминизьма и в помине нет. И жаловаться некуда. Муж — хозяин, прочее неважно. Опять же, монастыри еще никто не отменял.

— Хорошую девку подобрали, Софья Дмитриевна, дочь Дмитрия Васильевича, князя Заозерского. Пригожая девка, доволен останешься. Все при ней. Токмо худоватая на мой скус, но то такое, откормим.

— Лишь бы с головой была, — машинально буркнул я.

— С головой, с головой, — довольно закивал князь, видимо моя реплика ему понравилась. — С разумением. В общем, решим дело с великим княжением и будем сватов засылать. А сейчас... — он понизил голос. — Посматривай, забегать вперед не буду, но посматривай, может получится Ваську Московского перенять. Токмо живота не лишай ни в коем разе, да старшего придержи, у него в башке разумения ни на копейку. Одни пакостные страсти. Понял?

Предстоящая женитьбы, как бы это странно не звучало, подняла настроение, опасения, связанные с предстоящей битвой, ушли на второй план. Делиться новостью с аланкой пока не планировал. Будет еще время.

А в расположении застал довольно интересную картинку.